Сыщик из Тулы
Шрифт:
В тереме боярина Премудрого после очень сытного ужина к сыщику Глебу Самоварову вернулось прекрасное расположение духа. Даже захотелось спеть про солдата, который идёт по городу, по незнакомой улице. И он бы это сделал, однако Медуза Горгоновна, которая приготовила яичницу с колбасой и замечательное рагу из баранины, выглядела крайне встревоженной. Кстати, и Василиса, хорошо знавшая свою тётушку, так же была напряжена. Только её верный телохранитель, умаявшись за день, прямо за столом беззаботно захрапел.
— Рассказывай сыщик, что
— Что придумал, что придумал, — пробормотал Глеб и неожиданно для себя пропел, — Идёт солдат по городу, по незнакомой улице… Завтра в полдень состоится футбольный матч, то есть игра по вашему гарпастуму. На стадионе будет присутствовать сам гражданин царь, гражданка царевна, бояре, а значит и наш преступник. Вот там мы и пустим слух, что из другого города в царскую оранжерею привезли ещё один саженец волшебной яблони, который уже послезавтра отплывает с послами к жениху. Эх! — Гаркнул Самоваров и, вскочив, изобразил «цыганочку с выходом» при этом от души заголосил:
Идет солдат по городу, по незнакомой улице,
И от улыбок девичьих вся улица светла! Та-та-та!
На внезапную выходку сыщика лучше всех среагировал проснувшийся Герасим, который радостно загоготал и стал хлопать в ладоши.
— Всё? Успокоился? — Охладила праздничное настроение Медуза Горгоновна. — Первое, зачем нам пускать этот слух? Второе, где мы возьмём волшебную яблоню?
— Да, — согласилась Василиса Гороховна, — новый саженец раньше следующего года Григорий Матвеевич не вырастит.
— Как же вы не понимаете? — Удивился Глеб. — Вместо волшебной яблони мы подсунем простое стандартное растение. Нам важно, чтобы преступник заглотил эту наживку. Когда завтра вечером после игры состоится царский бал, и все будут гулять, вор обязательно полезет в оранжерею. Там мы его и сцапаем. Конечно, за яблоней явится исполнитель, а не сам заказчик кражи. Но я думаю, что здесь у вас умеют разбойникам «языки развязывать».
— Замечательный план, — торжественно произнесла тётушка Медуза. — Я сегодня же ночью приготовлю эликсир правды. Тогда лиходей нам всё как на духу сам выложит — что, где, когда?
— Гениально, — прошептала юная сыщица, посмотрев на Самоварова влюблёнными глазами. — А вдруг спросят: «откуда этот новый неучтённый саженец взялся?». Что тогда?
— Элементарно, Василиса, ха-ха, — усмехнулся Глеб. — Соврём, что этот саженец гражданин Сазонов лично подарил своим ученикам для опытов. Кстати, а почему бы эликсир правды не дать сразу всем вашим боярам, ведь настоящий преступник среди них?
— Не знаю как у вас, а у нас боярин — это лицо неприкосновенное, — недовольно пробурчала Горгоновна. — Многие имеют своих боевых холопов, обширные вотчины. А под воздействием эликсира бояре могут такого наговорить, что лучше этого вовсе и не знать. Даже страшно представить что будет, если мы всю боярскую думу настроим против Евагрия.
— Революция, — пролепетала Василиса Гороховна. — Несколько
— Вот именно, — поддакнула тётушка Медуза.
— Понял, не дурак, — кивнул головой сыщик, — пожалуй со взятием «Зимнего дворца» я несколько поспешил. Где я могу лечь поспать? Ведь у нас в народе говорят, что утро вечера мудренее.
— Пока боярин Горох Горохович в отъезде будешь ночевать в его кабинете, — ответила Горгоновна. — Кстати, я там уже постелила.
На новом месте не смотря на дикую усталость Глебу Самоварову не спалось. Точнее сны, в которые периодически проваливался сыщик, были тёмные, беспокойные и короткие. Поэтому Глеб каждые десять минут вскакивал, тревожно вглядывался в очертания незнакомой комнаты и, убедившись, что находится в этом же самом полусказочном царстве, снова пытался заснуть.
И вдруг подсознательный мир человеческих сновидений озарился перед Самоваровым яркими и сочными красками. Сначала сыщик услышал отдалённый колокольный звон, затем трижды прокричал петух, и он увидел, что находится в залитом солнцем царском зале, который полностью забит нарядно одетыми людьми. Перед ним стоит широкоплечий царь Евагрий Седьмой и какой-то странный худой мужик в костюме служителя церкви, внешне чем-то напоминающий Евагрия. За спиной Глеб обнаружил тётушку Медузу Горгоновну, наглаживающую большого рыжего кота. Того самого проныру, который на Чистых прудах утащил его шляпу в дупло дуба.
— Сыщик из Тулы, Глеб Семёнович Самоваров, готов ли ты взять в жёны мою дочь, царевну Синеглазку? — Неожиданно спросил нараспев царь Евагрий.
— Кого? — Переспросил Самоваров и, оглянувшись по левую от себя сторону, рассмотрел одетую в белое свадебное платье и фату здоровенную тётку, которая охраняла царевну при вчерашней беседе. — Честно говоря, товарищ царь, я пока в ячейку общества не рвусь. Месяц ещё не прошёл как дембельнулся, так что ищите дураков в другом месте.
— А если я тебе челюсть сломаю, паршивец этакий? — Цыкнул самодержец, при этом хрустнув костяшками крепких и разбитых кулаков. — Клянусь Аликороном, всю жизнь на целителей работать будешь.
— Не имеете морального права, я буду жаловаться прокурору, — пролепетал Глеб.
— Готова ли ты, раба божья, Синеглазка выйти замуж за сыщика из Тулы? — Запел служитель церкви, размахивая кадилом из которого пошёл дым.
— Так точно, ваш высок благородие! — Рявкнула басовитым мужским голосом здоровенная телохранительница царевны.
— Это подлог! Не ту женщину под венец подсовывают! — Заголосил Самоваров и бросился бежать с собственной свадьбы.
Однако во сне ноги, словно налившись свинцом, плохо слушались, из-за чего рывок вышел крайне медленный. К тому же сыщик стал тонуть в мраморном полу царского зала, как будто оказался на зыбучем песке. Поэтому сильная рука поддельной Синеглазки ухватила Глеба за шиворот и моментально вернула на место.