Сыщик из Тулы
Шрифт:
— Я протестую! Не хочу жениться, хочу в институте на заочке учиться! — Закричал Самоваров, но служитель церкви торжественно во всеуслышание заявил:
— Объявляю вас мужем и женой!
— Горько! Горько! — Дружно стали скандировать царские гости.
Глеб попытался безуспешно оттолкнуть физически мощную супругу, которая неумолимо тянула на себя сыщика, чтобы как следует облобызать. И вдруг в зале случилось нечто невероятное. Какая-то фигура, облачённая в чёрный балахон, буквально выпрыгнула из-за спин гостей и, вытянув костлявую руку с зажитым в ней арбалетом, выстрелила в затылок царя Евагрия Седьмого.
— Ураааа! — Закричали гости.
На этом Самоваров не выдержал игры собственного подсознания и проснулся. Пот буквально струился по лицу бедного сыщика, нестерпимо хотелось пить, а спать напротив больше не было никакого желания. Неожиданно в дверь кто-то очень тихо постучал.
Глава 8
— Кто там? — Прошептал Глеб Самоваров. — Я сплю, приходите завтра.
— Я на одну минуту, — буркнула Василиса, которая словно тень юркнула в комнату, осторожно прикрыла дверь и прислушалась.
«Чего тебе не спиться-то, раба божья?» — подумал сыщик, рассматривая неспокойную девушку, одетую в белый длиннополый балахон и в цветастую душегрейку.
— Я на минуту, — опять повторила она и, подтащив стул, уселась напротив дивана, который был отдан во временное пользование Глебу. — Уснуть не могу, всё думаю и думаю про телек и про радио, про которые ты давеча говорил. Ну, рассказывай.
— Телек — это сокращённо телевизор, — недовольно проворчал сыщик, обозвав про себя Василису занозой в одном месте. — Ящик такой с экраном. Вилку в розетку вставил, переключатель на нужную программу щёлкнул, антенну поправил и можно сидеть и смотреть всё, что в программе передач напечатали.
— Допустим, что такое вилка я представляю, — задумчиво произнесла девушка. — Остальное всё непонятно. А что там, в ящике происходит?
— Что? Да разное, — усмехнулся Самоваров. — Хоккей показывают, футбол. Кино всякое. Кстати, в этот Новый год демонстрировали фильм про перемещение из нашего мира в мир сказочный. Называется «31 июня». И там была принцесса очень похожая на вашу Синеглазку! Только волосы другие. И по сюжету главный герой из нашего мира в неё втюрился и переместился через портал в её замок. Кто бы знал, что так бывает в реальности, — пробормотал сыщик.
— То есть это был спектакль? — С грустью произнесла Василиса, так как слышать про Синеглазку у неё не было никакого желания.
— Молодец, соображаешь, — обрадовался Глеб. — Правильно, это был спектакль, который сняли на камеру, а потом показали по телику десяткам миллионов человек. Цивилизация, однако, не то, что у вас — всего дона печка на колёсах.
— Подумаешь, какие великие! У нас, между прочим, тоже свои чудеса имеются, — заявила девушка, подскочив со стула и сжав маленькие кулачки. — Скатерть самобранка — раз, сапоги скороходы — два, шапка невидимка — три, бездонный ларец — четыре, волшебные гусли — пять.
— Постой, шапка невидимка? — Переспросил сыщик. — А мог наш преступник использовать эту шапку невидимку?
— Чисто теоретическая — да, а практически — нет, — моментально успокоившись, ответила Василиса Гороховна. — Последний раз шапку в действии видела моя бабушка. Эту вещицу отец нашего теперешнего царя Евагрия Седьмого,
— Логично, — согласился Самоваров. — Ну что, спокойно ночи, Василиса Премудрая? Завтра будем брать вашего разбойника, поэтому неплохо было бы выспаться.
— Спокойной ночи, — буркнула девушка, покидая рабочий кабинет своего отца.
Царевна Синеглазка Евагревна Великолепная, честно говоря, гарпастум или тупую беготню за кожаным шаром считала занятием глупым и никчёмным. И сегодня на городской стадион не поехала бы даже за плитку горько-сладкого аглицкого шоколада. Но появившийся из загадочной Тулы молодой симпатичный сыщик её чем-то таким зацепил. Создавалось такое ощущение, что этот парень как будто вынырнул из другого мира, или прилетел с другой планеты, если конечно верить некоторым астрономам, утверждающим, что на других планетах тоже есть жизнь. Поэтому, провертевшись у зеркала три часа, перемерив почти весь свой гардероб, Синеглазка выпорхнула из царского дворца только перед самым отбытием кавалькады карет, повозок и одного большого многоместного дилижанса.
— Чёрте что и с боку бантик, — недовольно буркнул отец, когда увидел, что вместо венца или кокошника любимая и единственная дочь нацепила аглицкую треуголку с большим гусиным пером, которая совершенно не сочеталась с простонародным неприлично коротким чуть ниже колена сарафаном.
— Ничего, перебесится, — внезапно встала на её сторону мачеха, царица Варвара, статная, высокая черноволосая женщина с восточными раскосыми глазами, одетая в аглицкое платье. — Евагричек, может быть, откажешься от своей затеи? — Обратилась она к царю нежным медовым голоском. — Не дело это бегать по пыли и играть в одной команде с дворней. Не солидно.
— Может быть, для кого-то это и не солидно, — заворчал царь Евагрий. — Но пока я на троне, в моей державе — народ и царь едины. Вон, мой лучший дружок из Холландии граф и наследник огромного состояния с мужиками гоняет в холхей, и ничего, его за это ещё больше уважают. Ну что, все готовы?! — Нетерпеливо прикрикнул самодержец на суетящихся около повозок и карет дворцовых слуг.
— Так точно! Сейчас тронемся помолясь, — пискнул писарь Елизар, — но нужно ещё обождать.
— Чего?! — По-царски рявкнул царь. — Кто-то давно не получал плетей поперёк позвоночника?
— Так точно, распустились, попутали берега, — жалобно улыбнувшись, поддакнул Елизар. — Ваш брат Аристипп очень просились на игру. Его и дожидаем.
— Аристиппушка, божий человек, — пробормотал Евагрий. — Хорошо, как он усядется, так и трогай. И больше никого не ждать!
— Слухаюсь, — засуетился писарь и пулей бросился в царский дворец.
Городской стадион столицы Морковского царства находился на берегу реки Морковки. С одной стороны игрового поля был большой и крутой холм, а с другой заботливые руки плотников возвели невысокие деревянные трибуны и раздевалки для спортсменов. Холм, само собой, был полностью облеплен простым и мало знатным людом, а на трибунах, куда бесплатно подавали квас, горячие пончики и кое-что покрепче, сидели бояре с родственниками, иноземные послы и царская семья в полном составе.