Сыщик Вийт и его невероятные расследования
Шрифт:
Чёрные гусенички составов уже приблизились к первому повороту. Из головы каждой била в небо струя обильного дыма. Впереди нёсся Мйончинский, за ним, отстав на длину поезда, Сташко, в полуверсте за ними поспешал Корстини.
– Слишком быстро! – произнёс, вглядевшись, Вийт. Он говорил под нос, но получалось громко, на всю залу. – Так они на повороте могут с рельсов сойти!
Публика в испуге замерла.
Несколько долгих секунд в судейской ложе висела мёртвая тишина. Даже хроникёры умолкли. Потом, будто услышав сыскного надзирателя, стали замедляться первые
Мйончинский вошёл в поворот на огромной скорости, не менее двадцати вёрст в час. Его локомотив сразу же заметно накренился. Из-под колёс сыпанули снопы искр. Из прицепного открытого вагона на землю лавиной посыпался уголь. В воздух поднялось чёрное облако, сквозь которое вверх ударил белый столб пара. До судейской ложи донёсся протяжный, панический гудок.
Публика всхлипнула в ужасе.
Локомотив графа выскочил из угольной тучи, всё ещё заваливаясь на один бок. Он продолжал тормозить, но крен не исчезал. В последний момент, когда, казалось, машина должна была перевернуться, паровоз вдруг выпрямился, и состав наконец вышел из поворота.
Опасный участок остался позади, Мйончинский мог бы начать разгоняться, но перепуганный экипаж продолжал тормозить.
Сташко замедлился вполне успешно, видно, управление паром у него было более совершенным. Лёдщик прошёл поворот, вынырнул на прямой отрезок пути, но вновь набрать скорость быстро не смог.
Корстини же тормозил так долго и так тщательно, что его состав в конце концов остановился прямо перед поворотом. Из трубы локомотива продолжал бить дым, но паровоз двигался лишь неуверенными рывками, крайне медленно.
«А ведь там брат Ветраны!» – начертал на салфетке Фирс, показал Вийту и тут же скомкал написанное.
– Они все отравлены! – вскричал детектив, стремительно поворачиваясь к доктору. – Лафарг, хватайте упряжку и мчитесь к антрепренёру! Ему, похоже, хуже всех. Я же попытаюсь спасти лёдщика и графа!
Тут в ложе образовалось небольшое волнение. Через толпу прокладывал путь какой-то господин в простонародном сюртуке. Был он солиден, с густыми усами и бородой. На жилетной цепочке покачивалось пенсне.
– Где?! – кричал он, размахивая цилиндром в одной руке и небольшим саквояжем в другой. – Где Таде?
– Эй, куда! – Лафарг выступил вперёд, заслоняя грудью пациента.
Вторгшийся нарушитель замедлил было ход, но в этот момент в ложу влетело ещё трое господ. Они, конечно, отличались друг от друга внешностью, но были столь же представительны. Едва заметив спящего в кресле Таде, они бросились к нему.
– Что надо? – ревел Лафарг в замешательстве.
– Диодор, помощник их превосходительства, послал за лучшими медиками для консилиума, – отозвался глава охраны. Он присмотрелся к вновь прибывшим и объявил: – Заведующий клиникой Святого Лазаря профессор Стародомский, военный хирург профессор Волкович, глава медицинской службы генерал-губернатора профессор Борнгаупт и ординатор Мацон.
– Вы что же, не узнаёте нас, уважаемый Лафарг? – вскричал Стародомский. –
Лекарь несколько мгновений смотрел на них, колеблясь, а потом нехотя посторонился.
– Что происходит? – дёрнул его за рукав ничего не понимающий Вийт.
Лафарг вздохнул и написал в своей тетрадке: «Богатейший человек мира! Собирают светил! Через полчаса здесь будет десятка три врачей!»
Ронислав Вакулович взглянул на суетившихся вокруг фабриканта эскулапов.
– Таде ничего не угрожает, вы сами сказали! – бросил он. – Спасайте Корстини!
Паровой экипаж дедуктивиста нёсся навстречу неизвестности – невзирая на ухабы, не страшась трудностей. Судейская дорога шла вплотную к железнодорожному полотну, будто была его четвёртой колеёй, и оттого казалось, что бесстрашные герои мчатся на настоящем локомотиве. Ветер дул в лица отважных спасателей, донося запахи трав и колосящихся хлебов.
– Неужели кто-то настолько ненавидит Гонки? – натужно кричал сыскной надзиратель. Фирс на насесте шофёра никак на его слова не реагировал, просто не слышал. – Или ненавидит сами паровозы? Или это убийство, искусно замаскированное под несчастный случай? Но кто цель?
Сзади их стремительно догонял состав, украшенный яркими полотнищами и эмблемами лёдщика. Сташко как-то умудрился всё-таки обойти Мйончинского. Поезд шёл, рассекая летний день непобедимой чугунной громадиной.
Истопник притормозил, Вийт сбросил с себя цилиндр и визитку, соскочил на землю, одним прыжком оказался у рельсов и что есть мочи побежал вперёд по ходу поезда.
Ноги сыщика скользили по насыпи. Галька разлеталась во все стороны. Сбившиеся в клоки волосы мешали смотреть. Ветер, дувший навстречу, замедлял движение. И всё же детектив бежал как никогда быстро.
Вскоре локомотив нагнал Вийта. Мимо него вихрем промелькнули котёл, труба, из которой бил обильный дым, бешено вращавшиеся колёса, тамбур.
Как на такой скорости хоть за что-нибудь уцепиться? Вийт несколько раз делал попытки запрыгнуть на поезд, но так в этом и не преуспел. Состав пролетел рядом.
Сыщик замедлил бег, а потом и вовсе остановился, с досадой глядя вслед эшелону. Он задыхался, изо рта вырывался тяжёлый хрип. Наклонившись, он опёрся руками о колени, пытаясь прийти в себя.
Рядом затормозил паровой экипаж. Фирс энергично показывал куда-то назад. Детектив, превозмогая себя, выпрямился и оглянулся.
На них по ближней колее надвигался поезд Мйончинского.
Вийт вздохнул, перескочил к нужному пути и вновь побежал по насыпи. Сначала медленно, будто мускулы более не желали его слушаться, потом всё быстрее.
Когда локомотив нагнал его, сыскной надзиратель уже выкладывался из последних сил. Бешено вращавшиеся колёса одно за другим пронеслись мимо, но Ронислав Вакулович вознамерился запрыгнуть на поезд во что бы то ни стало.