Сыщики не промах
Шрифт:
Димону нечего было ответить.
– Глеб, у меня тоже не очень хорошие новости, – призналась Люська, когда молчание затянулось.
– Сколько проиграла ты?
– Десять миллионов. Одолжишь?
– Чек выпишу.
– Договорились. А теперь заткнись, и выслушай меня внимательно. Значит, поехала я к Вере…
Новость Люськи действительно оказалась горячей. Пожалуй, даже слишком. Переместившись на кухню, мы приготовили чай и занялись обсуждением событий. И хоть Алиса изо всех сил пыталась нас убедить, что вмешиваться в дело с убийством опасно и, как она выразилась, нецелесообразно, большинством голосов было решено заняться расследованием. Во всяком случае, попытаться.
– С чего начать? – недоумевала Алиска. – Ничего неизвестно, никаких улик, подозреваемых. Пусть полиция…
– Опять!
– Люсь, ну за что здесь зацепиться?
– Хотя бы за деревянные четки. Чисто машинально, даже не понимаю, как это вышло, я прихватила их с собой, – Люська выбежала в коридор и вернулась обратно, держа в руках кофту. – Измена! Глеб, они лежали в кармане, сейчас их там нет.
– Потеряла?
– Наверное, во время потасовки. Я сбегаю к супермаркету, они должны быть там.
Найти четки нам так и не удалось. Дома Люська чуть не плакала от отчаянья.
– Четки – улика, и я ее посеяла.
– Брось, Люсь. Я уверена, четки не имеют отношения к убийству. Наверняка они принадлежали Серафиме Серафимовне.
– А вдруг убийце, Алис?
– Какой смысл гадать. Четок нет, забудь о них.
– Ребят, на самом деле расследование начать надо со следующего, – прожевав пряник, Димон допил холодный чай и потер ладони. – Первое, узнать адрес детей Аркадия Михайловича. Второе, выяснить, есть ли родственники у Серафимы Серафимовны. И третье, нарыть инфу о жизни стариков. Как жили, чем, с кем враждовали и так далее. Соберем необходимые сведения и будем отталкиваться дальше. Согласны?
– Возражение нет, – сказал я.
– Адреса я беру на себя, – Люська зашелестела фольгой от шоколадки. – Завтра рвану к Вере. Глеб, ты со мной?
– Само собой.
– Тогда часиков в одиннадцать стартанем.
– А мы с Алиской попытаемся разузнать о жизни пенсионеров.
– У кого, Дим? – Алису уже трясло в нервном ознобе.
– У соседей.
– Да они разговаривать с тобой не будут.
– Недооцениваешь ты меня, Алиска. Я же не по квартирам ходить планирую, я поступлю более разумно. В доме несколько подъездов, и в каждом обязательно живут пенсионерки, которые летом в основном тусуются во дворе. Греются на солнышке…
– Кости соседям перемывают, – засмеялась Люська.
– Наша с тобой задача, подсесть к какой-нибудь старушенции, завести разговор и направить его в нужное русло.
– Не факт, что старушенции будет что-нибудь известно о жизни Аркадия Михайловича и Серафимы Серафимовны.
– Старух много, с одной не повезет, найдем другую. Мы ничего не теряем, – произнес любимую фразу Димон. – Без новостей не останемся, вот увидишь.
Перед уходом Алиса призналась, что у нее появились нехорошие предчувствия. Я попытался ее успокоить, но ушла она не в настроении.
– У Алиски вечно плохие предчувствия, – заявила Люська, загружая посудомоечную машину. – Ты должен к этому привыкнуть. Глеб, подай тарелки.
Я взял со стола тарелки, а Люська метнулась в коридор.
– Ой, Глеб, если уже схватил тарелки, загрузи посудомойку. И включить не забудь. Сделаешь?
– Это подстава!
– Она самая, – крикнула Люська.
– Аферистка.
– Сам дурак!
Что ж, ничья.
Глава третья
Расследование начинается
Люська разбудила меня в восемь утра.
– Глеб! – проорала она над самым ухом. – Пора ехать к Вере.
– Не ори, я оглохну. Договорились же, стартанем к Верке часов в одиннадцать.
– Я уже встала и мне нечем заняться.
– А мне есть чем – я спать хочу.
– Я кофе крепкий сварю, – Люська подошла к окну и раздвинула шторы. – Он тебя взбодрит.
– Задвинь штору. И приходи часика через два.
– Так и знала, что на тебя нельзя положиться. Ладно, дрыхни, сама съезжу.
– Люсь, не вредничай, – я зевнул и перевернулся на спину.
Закрыв глаза, начал считать до десяти. Частенько, когда надо вставать с кровати, а организм изо всех сил сопротивляется, я прибегаю к придуманному самим же способу. Лежу и считаю. Досчитав до десяти, откидываю одеяло и встаю. Но сегодня система дала сбой, и едва я досчитал до семи, перед глазами замелькали цветные картинки – я отрубился.
Люська не стала меня будить. Психанув, она поехала к Вере одна.
Вера её появлению не удивилась. Распахнув дверь, заулыбалась.
– На ловца и зверь бежит, – сказала она. – А я планировала тебе позвонить. Люсь, выручи еще раз, мне сегодня на часок отойти надо. Посидишь с Белкой?
– Точно на часок?
– Максимум на полтора. Или два.
– Уговорила, – Люська прошла на кухню и включила чайник.
– Чего так рано встала? – крикнула из ванной Вера.
– Не спалось, – Люська стояла у окна, наблюдая за прохожими во дворе. – Да и время не ждет. Надо ковать железо, пока оно горячо.
– В смысле? – Вера зашла в кухню, держа в руках пластиковый тазик с постиранным бельем. – Чего ковать собралась?
– Сейчас объясню. Сядь.
– Подожди, белье на балкон повешу.
– У тебя же есть сушилка.
– Люблю, когда белье пахнет улицей.
– Везет, – протянула Люська. – У нас белье на балкон не повесишь, через минуту оно будет все в пыли.
– Мы, в отличие от вас, не живем в самом центре, – хохотнула Вера. – Нам ваши проблемы не грозят.
– Не язви, иди уже, вешай. Я пока чай налью.
Минут через десять, когда Вера села за стол, Люська спросила:
– Вер, вчера ты говорила, у Аркадия Михайловича двое детей. Как бы узнать их координаты?