Сытые годы
Шрифт:
Произнеся эту фразу, Полковников вытащил на свет Божий фотографическую карточку, на которой была снята толпа на Красной площади. Одно лицо было аккуратно обведено кружочком, дабы ни у кого не возникало сомнений в подлинности опознанной физиономии. Пару минут дал понаблюдать и сказал:
— Прибыв в Россию в 1877 году, по частному приглашению, автора которого мы установить не смогли, он мгновенно обрусел и всем представлялся как Эмилий Михайлович. И в этом образе он поселился в Одессе. Молодой человек, едва достигнув двадцатитрехлетнего возраста успел отучиться в Англии, Франции, прослушал курс в Тюбингенском и Лейпцигском университетах, где изучал литературу, древние, классические, современные европейские и восточные языки. К настоящему времени полностью овладел более двадцати языками, прекрасно разбирается в истории религии и философии. И вот этот любознательный юноша бросил якорь в городе, имеющем один из крупнейших портов Российской Империи, обогнавшего Ригу и практически сравнявшегося с Санкт-Петербургом. По некоторым данным, обладая общительным характером, Эмилий Михайлович
На стол легли еще несколько фотографий, которые подтверждали слова господина полковника.
— Согласитесь, господа, что это скорее типично для профессионального папарацци, которого кормят быстрые ноги, зоркие глаза и чутьё на сенсацию, как-бы от неё не пованивало, а не для почтенного отца семейства. А теперь, позвольте совершить экскурс уже в будущее. Все мы еще со школы хорошо помним выражение «кровавое воскресенье», которое появилось в газетных публикациях подозрительно быстро, в тот же день девятого января. Авторство термина «Bloody Sunday» принадлежит именно Эмилию Михайловичу Диллону. А почему французский кинооператор Феликс Мегиш оказался в нужном месте в нужное время и снял заранее подготовленной и замаскированной камерой из окна «Отеля де Франс» на Морской улице, что возле Зимнего дворца некоторые эпизоды девятого января 1905 года? Вполне естественно, что в объектив камеры не попали выстрелы эсеровских боевиков одновременно в спины солдат и полицейских и в безоружных демонстрантов. Попало то, что должно было создать в Европе образ преступного кровавого царя Николая. И что бы завершить характеристику этого несомненно неординарного человека, прожившего много лет в Российской Империи, восхвалявшего её на словах, но делавшего всё, чтобы её уничтожить, приведу слова еще одного талантливого нашего теперь современника и такого же талантливого негодяя. Я имею в виду Сергея Юльевича Витте и его «Воспоминания»: «публицист Диллон — весьма порядочный и верный человек…». Я надеюсь, господа, что раз история России и мира пошли по иному сценарию, некоторые индивидуумы не должны дожить до написания мемуаров.
Это предложение никакого отторжения ни у меня, ни у Академика не вызвало.
— Кстати, насчет изменения хода событий, процесс явно ускорился. Если в прошлой реальности знакомство Эмиля Диллона с графом Толстым состоялось только в декабре 1890 года, то здесь и сейчас этот британский шпион вот уже десять месяцев во всю обхаживает Льва Николаевича и очень близко сошелся с его секретарём Чертковым. Идёт усиленная подготовка Владимира Григорьевича к роли второго Герцена и после провокации, чудом выжившая жертва убийц, направленных лично Императором Михаилом II… Нет, вы не ослышались. Михаил Николаевич. Вы-с именно и натравили своих головорезов, ибо желаете извести бастарда Цесаревича Александра Александровича. Да и в целом, вся история с взрывом в Зимнем Дворце дело ваших рук. Решили рискнуть, немножко пострадать и узурпировать престол. А чем чудовищнее ложь, тем… да я понял, что вы помните эту фразу и её автора. Этого допустить нельзя, ибо если первый Герцен, проснувшийся от выстрелов на Сенатской площади, сумел разбудить целую орду бомбистов и прочих террористов, то Герцен вариант номер два, при наличии неограниченного финансирования со стороны британцев, сумеет создать значительно больше проблем. А посему, коллеги-попаданцы, Наши цели ясны, задачи определены. За работу, товарищи!
Эпилог
А в это время Бонапарт,
А в это время Бонапарт
Переходил границу
Египет. Александрия. Порт
3 апреля 1890 года
Граф Воронцов-Дашков
«Пять спокойных лет». Этот наказ Государей (Михаила Николаевича и Александра Михайловича для меня стал руководством к действию. Двадцать третьего февраля государи организовали прием для военных, куда были приглашены только самые значимые фигуры армии и флота. Светское мероприятие исключительно «для своих». И вот меня отзывает молодой государь и говорит мне:
— Илларион Иванович, на вас мы решили возложить важнейшую миссию. Но я хотел поговорить с вами не только об этом. Предлагаю пройти в кабинет и там немного посоветоваться.
— Не могу отказаться от столь любезного предложения,
Когда мы вошли в довольно скромно обставленный кабинет (молодой государь, как и его батюшка, в последнее время в обстановке отдают предпочтение обычному минимализму [59] ), Сандро предложил мне угоститься сигарами или напитками, я выбрал сигару, обрезал ее кончик и закурил. А вот Александр Михайлович налил себе лафиту, который красивым рубиновым цветом украсил скромную обстановку рабочего помещения. Это вино поставляли в Россию с виноградников Ротшильдов в районе Медока, одно из условий получения Россией кредита при царе Александре Втором. Стало самой массовой импортируемой продукцией виноградников в Россию в конце девятнадцатого века. Но надо отдать Александру должное –бокал он только пригубил, дав мне возможность спокойно и с наслаждением раскурить гаванскую сигару. Но вот кабинет достаточно задымлен, государь произнёс:
59
Стиль дизайна введенный попаданцами на полтора века ранее, чем он возник.
— Илларион Иванович, нам в ближайшее время предстоит совершить гигантскую реформу государства Российского. К сожалению, вы в это время будете далеко, разглядывать египетские пирамиды.
При этих словах государя мои глаза полезли на лоб. Египет? С чего бы это?
— Это суть нашего вам поручения. Ваша дружина, которая стала вполне самостоятельным корпусом, хорошо вооруженным и способным к решению серьезных военных задач будет почти в полном составе отправлена в Египет. Цель сей экспедиции состоит в пресечении вторжения английских войск, которые планируют перерезать Суэцкий канал, закупорить его, и навязать нам переговоры под дулами своих пушек. Они рассчитывают заставить Россию снова допустить британские суда к проходу по каналу. Заодно пересмотреть схемы дохода, очень бритты хотят вернуть себе то золото, которое они потеряли из-за неудачной экспедиции против независимого Египта.
— Откуда нанесут удар?
— Из Палестины. Там сосредотачивается экспедиционный корпус, правда, командующего пока что нет. Не многие заслуженные генералы хотят влезать в эту сомнительную авантюру.
— Но силы собирают?
— Да. Причем не столько войска из колоний, уже перебросили туда полк шотландцев из метрополии. Это те самые, с которыми мы сталкивались в Крыму.
— Это уже серьезно.
Я задумался. Некоторые отряды Дружины понюхали пороху, было где. Но основная масса корпуса в реальных боевых действиях участия не принимали. И это проблема. А сражаться придется еще и в довольно сложных природных условиях, Мемуары Наполеона Бонапарта могут подтвердить мои умозаключения.
— Ваша цель не просто остановить или разгромить английскую экспедицию. Ни один лимонник не должен вернуться на свои острова. По нашим данным костяк экспедиции составят как раз те полки, которые воевали под Севастополем. Нам нужен не просто реванш! Нам нужно уничтожение военной элиты британской империи. Так, чтобы они при слове «русские» испытывали только ужас! Ваш корпус мы усилим казачьими частями, которые воевали в Туркестане и к пустынным условиям им не привыкать.
— Простите, Государь, но с чем связаны столь жёсткие условия победы? — не удержался от вопроса, который сразу же возник у меня.
— По первому вопросу — завтра на одиннадцать часов будет совещание в узком кругу с лицами, посвященными в эту операцию. Там обговорим все детали. Что касается стратегии, что да почему…
Сандро аккуратно подтянул к себе лафитничек [60] (наполовину полный или наполовину пустой, как желаете, так и считайте) и быстрым движением прокинул его в глотку, даже не собираясь вкушать аромат напитка, как будто водку трескал. Варварство!
— Тогда перехожу ко второму пункту. Грядут радикальные социальные изменения, Илларион Иванович! Застойная сословная система должна быть сломана. Иного выхода нет. Мы отстаем от Европы и вскоре станем их колонией. И всё из-за застоя в обществе, при котором аристократия и дворянство вообще потеряли берега и забыли о своем долге перед государем и державой. Но на эти преобразования нам нужны пять спокойных лет. Пять лет без войны! Не буду скрывать, что Британия готовит новую коалицию против России. Наше спокойствие им как кость в горле. Но кто будет иметь дело с побитой собакой? Вот именно! И мы должны этого лондонского шелудивого мопса порвать как Тузик грелку!
60
Специальная рюмка для лафита, тоже вошла в моду в конце девятнадцатого века.
— Вот как…
— Да, Илларион Иванович! Пять спокойных лет! Только пять! Почему именно так? Потому что такие, не побоюсь сказать, революционные социальные преобразования вполне естественным путем вызовут напряжение в обществе, волнения, заговоры, военные выступления, мятежи. Именно к такому повороту событий мы должны быть готовы. В этих условиях агрессия со стороны иностранных держав может погубить империю. Но и откладывать реформу далее невозможно! Россия нам не простит промедления. Вам оказана величайшая честь: вы первый, кого мы с Михаилом Николаевичем решили посвятить в суть реформ. Кроме той небольшой группы лиц, что совершенно секретно работала над их составлением. Но и там каждый занимался только отдельной проблемой, никто не видел решение всей задачи целиком. Читайте. Выносить из этой комнаты документ нельзя.