Сюрприз для двоих
Шрифт:
– Конечно он.
– Дед заменил мальчишкам отца.
– А когда же вы к нему поедете, если ты должен...?
– Мань, ну ты смешная, мне еще месяц до отъезда, вот после запланированных выходных мы с Данькой и уедем. Ладно, меня ждут, а ты отдыхай.
– Кир поцеловал меня в щеку, ушел к порогу обуваться.
– Буду не поздно, так что не волнуйся.
Я проводила его взглядом. Услышала, как хлопнула дверь и вздохнула. За все его восемнадцать лет мы только раз расставались. А теперь он будет в другом городе, и я не смогу его видеть так часто, как бы мне того не хотелось. Как я все это выдержу?
Дима
Домой я вернулся только, когда на улице стемнело. Лиля встретила меня у дверей. На ней был надет короткий халатик, под которым ничего, кроме самой Лили, не было. Она закусила губку и призывно посмотрела мне в глаза.
– Лилечка , дорогая, мужика с работы надо ужином встречать, - сказал я, проходя в сторону своего кабинета. Десерт подается в последнюю очередь.
Она зашла следом за мной, проследила, как я включаю компьютер и приблизилась.
– Ты совсем не обращаешь на меня внимания, - сказала она. Мы уже две недели не занимались любовью.
Обернувшись, я криво усмехнулся и шагнул к ней. Поцеловал в лоб, вернулся к столу, и склонился, берясь за мышку.
– Дорогая, а что ты хотела? спросил я, открывая почту, куда Ирина скинула файл с эскизами Маши. Ты сама выбрала жениха в таком возрасте, когда гормоны уже не играют. Мне сорок, тебе двадцать два. Такая разница в возрасте, знаешь ли, весьма ощутима. Хочешь частый секс, ищи мужа помоложе.
– Нет, - гаркнула Лиля и выбежала из моего кабинета.
Усмехнувшись, я уселся в кресло и открыл файл. С либидо у меня нареканий не было, только с объектом страсти, точней с его полным отсутствием. Лиля не вдохновляла на подвиги, и я прикасался к ней, когда воздержание затягивалось. Наш секс был пресным и скучным. Мне не хотелось стараться для нее, Лиле не хотелось, чтобы я заметил, что ей не хватает внимания в нашей близости, потому она фальшиво стонала, изображая удовольствие. Сколько она собиралась мучиться, мне было неведомо. Но Лилька пока упорно выдерживала мою намеренную холодность, постельный игнор , периодическую грубость, добровольную ссылку в провинциальный город, отсутствие привычных развлечений и мое наплевательское отношение на все ее капризы. Я бы на ее месте давно уже отказался от меня и свалил под родительское крыло. А она терпела, ныла, жаловалась, но упорно не желала выпускать меня из своих когтей.
Дверь открылась, когда я рассматривал первый эскиз. Я обернулся и встретился с взглядом Лили.
– Милый, ты хотел ужинать, - сказала она.
– А у нас есть, чем? приподняв брови, удивился я.
Прислугу я не нанимал намерено, возложив дело заботы о своей персоне на хрупкие плечи своей невесты.
– Я сделала яичницу, - сказала Лиля. И бутерброды.
– С ума сойти, как бы не разжиреть, - усмехнулся и направился на кухню, где меня ждало обещанное пиршество.
Похрустев, попавшей в пересушенную яичницу скорлупой, я встал из-за стола и направился к мусорному ведру, демонстративно, выкидывая Лилькину стряпню. Затем ушел в комнату и притащил заготовленную заранее поваренную книгу. Хлопнув ею перед своей невестой, я открыл книгу и ткнул в нее пальцем.
– Изучай, - велел я и ушел в кабинет, прихватив кружку с чаем. Хоть тут ничего не испортила.
– Дима! слезы в голосе Лили были неподдельными, но я не стал оборачиваться.
Хлопнул дверью и закрылся на ключ изнутри. Сколько будет еще продолжаться это противостояние? Неужели так сложно понять, что насильно мила не будешь?! Я со злостью пнул свое кресло, и оно откатилось, с силой ударившись о стену. Упало и загрохотало, вырывая очередное ругательство.
– Дим, ты в порядке? Лиля уже стояла под дверями и упорно дергала за ручку.
– Нет, - прохрипел я, поднимая кресло. Сердце
– Дима! закричала она. Открой!
– Как? Я же при смерти лежу на полу, - продолжал я издеваться, усаживаясь к компьютеру. Инфаркт, Лилечка. У старых мужей такое случается.
– Ты издеваешься надо мной, - наконец, поняла она. Железнов, ты просто козел! она пнула дверь и ушла в свою комнату.
– Еще какой, дорогая, - пробормотал я, возвращаясь к просмотру эскизов и отпивая чай.
Дизайнер Мария Светлова постаралась на славу. Я рассматривал изображение и пояснения к ним и даже не замечал, что на моих губах уже давно застыла глуповатая улыбка
– Машка, классика вечна, - вещаю я, пока мы бредем по улицам родного города. Мой Светлячок держит меня за руку и смотрит с интересом и нежностью. От этого я наполняюсь странным светом, и хочется быть для нее самым-самым, навсегда. Все новые веяния приходят и уходят, а классика будет всегда.
– Но мода не стоит на месте, - возражает Машка.
– Но ее истоки идут из классики, и все к ней возвращается, рано или поздно, - парирую я. Смотри.
Мимо нас проходит девушка в модных тогда туфлях на платформе и толстом каблуке. Маша смотрит на девушку и тут же вспыхивает.
– Всех девушек рассмотрел? ворчит она.
– Да, ты на ноги ее посмотри, - смеюсь я и сразу уточняю, пока мне не устроили полноценный разбор полетов. На обувь, блин!
Машка некоторое рассматривает и вздыхает:
– Я такие же хотела. Пошла в магазин, а уже закончились.
– Ну и отлично, что закончились, - снова смеюсь я. Эта мода придет и уйдет, а вот такие, - указываю на женщину в туфельках на шпильке, - останутся. И ножки в них красиво смотрятся, согласна?
Я спешно уворачиваюсь от карающей длани моей ревнивицы, перехватываю ее и рывком прижимаю к себе.
– Глупый Светлячок, - говорю ей, все еще посмеиваясь, - лучше тебя никого нет
Мой взгляд опять упал на экран компьютера. Она помнит, она все помнит! Я потер лицо, раскинул руки и восторженно воскликнул:
– Помнит! Воу !
Оттолкнулся от стола и отъехал на кресле на середину кабинета, громко рассмеявшись. Черт возьми, она все помнит!
– Дима, - Лиля вновь подошла к дверям, - у тебя все в порядке?
Я вскочил с кресла и стремительно подошел к двери, распахнул ее и подхватил Лильку, подняв над полом.
– У меня все отлично, Лилечка , лучше всех! воскликнул я, звонко чмокнул ее в щеку и так же стремительно направился на выход.
– Ты куда? спросила она.
– Скоро вернусь, - ответил я и вышел из квартиры.
Это не может быть чужая Машка Светлова, это моя Машка! Это мой Светлячок, я уверен! Настроение зашкаливало, и я сбежал вниз по лестнице, минуя лифт, и напевая «Тореадор, смелее в бой». Консьержка открыла рот, когда я пронесся мимо нее, бодро крикнув:
– Здрасти , теть Надь.