Сюрприз для двоих
Шрифт:
– Не знаю, как пойдет.
Парни переглянулись, потом махнули рукой, и снова вернулся треп ни о чем. Когда наступил вечер, никто даже не заметил. Просто на мгновение вынырнули из воспоминаний о прошлом, разговоров о настоящем, планов на будущее и просто подначек и шуток, а вокруг нас уже сумерки. На душе было до того умиротворенно, что не хотелось думать ни о чем и ни о ком. Телефон я выключил после второго Лилькиного звонка, предварительно сообщив Ирине, что ухожу в состояние 'абонент не абонент'. Она обозвала меня Митей и согласилась стать на этот день буфером, приняв на себя все звонки и переговоры.
Растянувшись на траве, я наблюдал за мужиками, гонявшими недалеко мяч. Водитель микроавтобуса как-то очень органично вписался в нашу компанию и теперь орал не хуже Штыря, стоя в импровизированных воротах. Кому орал непонятно, мужики играли против него всем малочисленным составом, но азарт поглотил всех.
Я сел, чувствуя, как с волос по спине потекли капли воды. Когда выбрался из реки, пацаны уже играли, и я не стал влезать, решив насладиться просто ничего неделаньем. От ребят отделился Колька. Он подошел к мангалу, прихватил бутылку коньяка и два стаканчика. Устроившись рядом со мной, он разлил коньяк и протянул мне стакан. Мы выпили молча, не став сотрясать воздух тостами, просто кивнув друг другу.
Колька немного помялся. Он явно хотел о чем-то поговорить. Ткнув его кулаком в плечо, я улыбнулся, подбадривая друга детства. Огарок откашлялся.
– Дим, ты же из-за Машки не появлялся?
– спросил он, явно чувствуя неловкость.
За весь день мы ни разу не коснулись болезненной, но желанной для меня темы. Парням было, о чем поговорить, я сам не начинал расспросов. Посмотрев на Кольку, ожидавшего моего ответа, я кивнул.
– Да, - ответ вышел немного хриплым.
– А ты с ней уже виделся?
– я отрицательно мотнул головой.
– Она не замужем, - с явным намеком продолжал Огарок.
Я поднял на него взгляд, ожидая продолжения. Но Колька снова замолчал, наблюдая за парням. Неожиданно засвистел и вскочил на ноги, замахав руками:
– Штыря на мыло!
– заорал он.
– Он дотронулся до мяча рукой!
– Ты нагло лжешь!
– заорал в ответ Семка.
– Пацаны, кого вы слушаете?!
Свешников сел на прежнее место, и мы рассмеялись, глядя на расправу над Штырем. Колька снова разлил. Похоже, разговор не закончился, и он ждал продолжения. Шлепнув по руке, на которой уже столовался комар, я сорвал травинку и сунул ее в рот. Колька растянулся рядом, наблюдая за возобновившейся игрой. Мои мысли унеслись на девятнадцать лет назад...
– Константин Федорович, здравствуйте, - кричу я в трубку, прорываясь сквозь помехи на линии.
– Машка дома? Позовите ее, пожалуйста.
– Маша уехала к тете Тане, - отвечает мне Машкин отец.
– А когда вернется?
– я сильно расстроен. За время, что я нахожусь в Москве, я просто дико скучаю по Машке.
– Никогда, Дима, - отвечает Константин Федорович.
– Будет лучше, если ты забудешь наш номер. Маша встретила другого молодого человека, и они собираются пожениться.
Из меня разом выходит весь воздух. Но не могу поверить в сказанные слова.
– Когда?
– хриплю я.
– Меня нет всего полтора месяца.
– Дело молодое, любовь с первого взгляда, - безразличным тоном отвечает Машкин отец и отключается.
Кабинка качается. В Москве бывают землетрясения? Я вытираю противный липкий пот со лба почему-то дрожащей рукой и силюсь понять сказанное Светловым. Машка выходит замуж? За другого? Любовь с первого взгляда? Бред! БРЕД!!! Моя Машка не могла так поступить. Мы же обо всем договорились, я же сказал, что заберу ее, как только устроюсь в Москве. Какой, к чертям, другой молодой человек?
Я снова бегу к девушке-телеграфистке и заказываю новый разговор. Теперь я звоню к себе домой. Я хочу услышать, что скажет мама, она меня не обманет. Хотя не понимаю, зачем это Машкиному отцу, он никогда не относился ко мне плохо. Черт, я бы заметил негатив, но его не было!
– Дима, сыночка, - от маминого голоса становится немного легче. Я прикрываю глаза, приваливаясь спиной к стенке кабинки.
– Как ты? Почему не звонил так долго?
– Мам, - мне не хватает слов.
– У меня не было возможности. Мам, я звонил Машке...
Мама замолкает. Наверное, она обижена, что спустя месяц после последнего звонка я спрашиваю о Машке. Но у меня не было возможности звонить этот месяц. Первую неделю я звонил домой и Машке тоже, а потом те скудные копейки, которые у меня были с собой, быстро растаяли, и мне приходилось выживать. Но при первой возможности я побежал на телеграф.
– Димка, забудь ты об этой Маше, - наконец, говорит мама.
– Не пара она тебе.
– Мама!
– кричу я, понимая, что она сейчас скажет.
– Шалава она, - зло рявкает мама.
– У тетки себе хахаля подцепила, ее мать говорила женщинам во дворе. Мне Поля сказала. Вроде и жениться собрались.
– Этого не может быть!
– мой голос срывается.
– Мам, я приеду...
– Друзьям своим позвони, то же самое скажут. И не ори на мать, - обижено говорит она.
– Из-за какой-то...
Мне не хватает сил, трубка выскальзывает из рук. Не хочу верить, не хочу! И если я приеду, я смогу помешать. Я не дам ей... Постепенно внутри разгорается злость. Кажется, мама что-то еще говорит, но я не отвечаю. Разворачиваюсь и ухожу прочь. В тот день я напился так, как не пил ни разу в жизни. А через день позвонил парням, они подтвердили. Затем снова позвонил Машкиным родителям и просил номер тетки. Трубку взял ее отец, он не отказал. Но тетка добила меня окончательно, сказав, что Маша живет у своего мальчика. Вышел я из телефонной кабинки с куском айсберга в груди.
– А что же стало с ее мужем?
– я попытался задать вопрос самым безразличным голосом.
Колька посмотрел и подал мне стаканчик.
– Она вернулась года через три или четыре, - сказал друг детства.
– Да, через четыре, ее Кирюхе тогда три года исполнилось. Забавный такой пацан. Ее родители сказали, что характерами не сошлись. У нее, кстати, два сына. Второго Данькой зовут.
– Данька?
– я порывисто обернулся к Кольке, тот кивнул.
Перед внутренним взором встал паренек на роликах. Может, действительно, это сын моей Машки? Забавно... Я усмехнулся и растянулся в полный рост, закладывая руки за голову.