Сюрприз для двоих
Шрифт:
– Угу, - я кивнула головой, и вновь спрятала лицо, обнимая любимого мужчину сильнее.
– Так, хорош страдать, а то кушать очень хочется, что аж переночевать негде. он перефразировал известное изречение.
– Идем в ресторан обедать.
– Вновь поцеловал и уже за руку вывел из кабинета.
А вечером, забрав Даню из городской квартиры, Дима повез нас показывать строящийся дом. Данька, оказавшись на стройке, с задумчивым видом бродил по мрачно-серому сооружению, который постепенно начали отделывать, что-то тихо бормотал себе под нос, прижимая указательный и средний пальцы руки к губам, полностью копируя Димку, когда тот о чем-то задумывается. Затем, обойдя весь первый и второй этажи, спокойно изрек:
– Замаешься ты, Маня, столько веником махать. Мелкий окинул взглядом пространство.
– В смысле? Дима недоуменно разглядывал сына, пытаясь понять последнюю фразу.
– А чего тут понимать. Даня пожал плечами.
– Не любит наша мама пылесосов. Совсем не любит. Вот Кир у нас всегда пылесосил, причем именно тогда, когда Мани дома не было
– Значит, мы с тобой будем теперь пылесосить. Супруг щелкнул Даньку по носу, когда тот недовольно скривился от услышанного. Димка нагнулся и шепнул, но я услышала. Не дрейфь, у меня есть для этого нужные люди.
– Угу, - задумчиво произнес Даня. Он все также держал пальцы у своих губ, чем вызвал у меня веселый и громкий смех.
– Что?! два мужских голоса одновременно спросили у меня, провоцируя еще больший хохот.
– Ничего, - Я, попытавшись остановить приступ смеха, махнула руками и ушла в сторону, в очередной раз оставляя моих мужчин наедине.
Уже успокоившись, обошла стройку, отмечая в блокноте те недостатки, которые выявила в работе ремонтников, просмотрела наличие и качество заказанных материалов, установленных окон и дверей.
– Маш, а что это было? супруг, подойдя сзади, крепко обхватил меня за талию.
– Знаешь, Дим, - я развернулась к нему лицом. Хоть и внешне Данька больше похож на меня, но характер, мысли, и даже движения ясно говорят о том, чей он сын. Я поцеловала своего любимого мужчину. И если когда-нибудь кому-нибудь придет в голову противоположная мысль, - мой взгляд устремился в эти невероятные серые глаза. То тут даже тест ДНК не потребуется.
– Машка, - он тихо прошептал, крепче прижимая меня к себе. Он мой сын, и мне больше ни каких доказательств не нужно. Поняла?
Я, счастливая от признания Димы, кивнула головой, когда откуда-то сбоку раздалось недовольное ворчание.
– Так я не понял, а где будет моя и Кира комнаты? я улыбнулась, глазея на младшего.
– А ты где бы хотел, сын? Димка выпустил меня из своего стального обхвата.
– Я так понимаю, что комнату с большими окнами и видом на огромные ели, мне вряд ли отдадут? мелкий ответил вопросом на вопрос.
– Извини, Дань. Если ты про ту, что на втором этаже - то это наша с мамой спальня, а на первом - гостиная. Дима привычным уже жестом потрепал сына по голове. Выбирай другую, - он с хитрым прищуром посмотрел на Даньку. У тебя есть еще выбор, потому что Киру останется только та комната, которая будет свободна.
– Точно?
– мелкий с ехидством взглянул на отца. Ну ладно. и я поняла, что в его голове уже созрел какой-то хитрый план.
– Точно-точно. Муж тепло улыбнулся, глядя на сына. Беги, выбирай.
Уже распределив все комнаты, мы вышли из дома, наблюдая только испуганного приездом хозяина, охранника. Дима с Данькой подошли к нему, о чем-то негромко разговаривая. Затем вернулись к машине, в которой я сидела, ожидая их, и с восторженным возгласом «Хорошо!» уселись в автомобиль.
Дима
– Это что? передо мной на стол легла бумага.
Ирина расправила плечи и ответила:
– Заявление!
Я отодвинул нехорошую бумажку одним пальцем в сторону и демонстративно отвернулся. Ирина вернула ее всей пятерней на прежнее место и припечатала ладонью.
– Нет, - сварливо ответил я, так и не глядя в бумагу.
– Да! рявкнула моя «правая рука».
– Ирина Пална , - начал я, разворачиваясь, - вы не имеете права так поступать со мной.
Ирка вздохнула, отошла к дверям и распахнула их, провозгласив:
– Входи.
Я с любопытством взглянул на визитера и скривился. Георгий Ломовой, с ударением на последний слог, вломился в мой кабинет, как взбесившийся локомотив. Домчался до моего стола и, едва не издав звук «ч-тс-с-с», навис над моей скромной и заинтересованной персоной.
– Совсем совести нет, Железяка? грозно вопросил Жорик.
– Привет, Лом, - приветливо улыбнулся я. Как дела? Как поживаешь? Что нового?
– Привет, Димон , - кивнул мне Лом.
– Так ты присядь, что ты меня своим жарким дыханием обдаешь? Я уже потеть начал, - продолжил я проявлять чудеса этикета. Приложи зад, в ногах правды нет.
Лом спорить не стал и припечатал вышеозначенный зад на мой родной стол, унизив его сим действом. Я сочувственно погладил столешницу. Лом протянул руку, Ирина с готовностью вложила в его длань свое заявление, и нехорошая бумажка вернулась на прежнее место, ко мне под нос.
– Подписывай, - велел Лом.
– Жорик , чайку хочешь? Может, что-нибудь покрепче? заискивающе поинтересовался я.
– Подпиши, а там можно и крепкого чая, - покладисто согласился гаденыш, решивший украсть мою драгоценную Иру, страшно сказать, на целый месяц!
– Две недели, - я обреченно вздохнул.
Лом сурово свел брови и снова засопел. Ира пожирала его восхищенным взглядом и млела, не стесняясь самого меня. Я тоже спешно напустил на себя грозный вид и ударил кулаком по столу:
– Две недели!
– Месяц! стукнул в ответ кулаком Лом, неудачно попал на мою любимую ручку, получил от нее сдачи и затряс рукой. Димон , имей совесть, - возмущенно воскликнул он. Это же женщина, а не ломовая лошадь! Жену свою загрузи и езди, а Ирина уже вымотана. Ты над Светловой трясешься, а твоя помощница вырубается, едва добирается до подушки. Еще звонки эти вечные, ни в ресторане спокойно посидеть, ни просто по парку прогуляться.