Сюрприз для двоих
Шрифт:
– Если честно, я сама толком не поняла, - мое внимание сейчас было полностью сосредоточено на Димке, которому зачем-то приклеили к лицу кислородную маску, и медсестре, пытавшейся иголкой попасть моему супругу в вену правой руки с внутренней стороны локтя.
– Михалыч , хорош дергаться! прокричала она водителю, после чего автомобиль стал двигаться плавнее , сбросив скорость.
– И все-таки, что же произошло? выдернул меня серьезный голос врача, сидевшего в кабине, но посматривающего за действиями своей помощницы через открытое в салон окно.
– Я... я не знаю, - вот тут на меня нахлынули слезы, и я норовила сползти мимо приставного сидения на пол. Она она - я уже не могла внятно произнести свою мысль.
– М-м, - донесся стон Димы, когда медсестра попыталась заменить раннее наложенную повязку. Черт, - он постарался снять с лица маску.
– А ну не дергайся, - она грозно прикрикнула на Диму и тот смиренно затих. А вы, дамочка, тоже успокойтесь. Уже не злобно рявкнула на меня.
– Железнов, - я посмотрела в растерянные глаза мужа, все больше приходящего в чувство. Если ты умрешь, я сама тебя тогда прибью. И легонько погладила по его теплой ладони.
– Если чувство юмора возвращается, то все будет хорошо. Негромко рассмеялся врач, слушая мои претензии к Димке.
– Приехали! из кабины раздался сиплый голос водителя, и машина резко остановилась.
– Сейчас перевезем вашего супруга в отделение, и там уже хирург осмотрит и скажет, что делать дальше. Доктор участливо подал мне руку, помогая выйти из автомобиля.
– Спасибо, - я тихо прошептала в ответ, наблюдая, как вывозят носилки.
– Мария Константиновна. Тут же подбежал кто-то их охранников Железнова. Как он? молодой парень с голубыми глазами, участливо разглядывал меня.
– Думаю, жить будет. С улыбкой ответил врач, направляя санитаров с носилками в сторону входа. Там пуля прошла навылет, так что только дырки подлатают, и думаю, скоро отпустят. Мне от его слов стало легче. Оказывается, что все это время я даже дышала с трудом.
– Мария Константиновна, там менты. Тот же охранник вновь виновато посмотрел на меня. Сказали, что показания снимать будут.
– Пусть Лёня с ними разбирается. Я уже не в состоянии махнув рукой, я ушла вслед за врачом, который все время находился рядом.
Димку куда-то увезли, врач спокойно объяснил, что будут дальше делать с моим супругом, и протянул какие-то бумаги для подписи. Появился Лёня, уже в сопровождении какого-то толстоватого мужика в сером мятом костюме. Было видно, что мужику явно не комфортно в такой одежде, но он, вытирая лоб платком, даже не пытался снять пиджак, поспешно подходя ко мне. От него неприятно пахло потным телом и какой-то кислиной. Он представился следователем, задавал кучу каких-то невнятных и кажущихся мне абсолютно нелепых вопросов. А отвечала, понимая, что начинаю нервничать уже долгое время нет моего мужа, и ни кто из медперсонала не мог внятно объяснить, когда мне предоставят возможность увидеться с ним.
Лёня не отходил от меня ни на шаг, словно надо мной висела угроза. Я, окончательно взбесившись от очередного нелепого вопроса по поводу любовных отношений Лильки и моего супруга, нервно взвизгнула, и, не стесняясь ни окружающих, ни выражений, просто наорала на следователя, и отправила его куда подальше. Лёня увел представителя власти в сторонку, что-то тихонько ему объяснил, и вскоре тот исчез.
Меня укутывал грохот дверей, скрипы каталок, удушливые запахи медикаментов, и вот сейчас я полностью дала волю слезам. Охранник присел рядом со мной, обнял одной рукой за плечи, и молчал, видимо понимая, что я сейчас не в состоянии слушать слова сочувствия и утешения. Только сейчас я полностью осознала, что эта идиотка могла УБИТЬ моего Димку
– Лёня, надо домой позвонить. Там Данька волноваться будет? всхлипывая, произнесла я, окунаясь в окружающую действительность.
Только сейчас я заметила, что стены выкрашены в какой-то грязно салатовый цвет, по коридорам неспешно бредут какие-то два мужика, одетых в длинные махровые халаты, и о чем-то разговаривают между собой, молоденькую девочку медсестру, сидящую за огороженным столом, на посту.
– Мария Константиновна. Сейчас интонации в его голосе напоминали отцовские, когда тот утешал плачущую меня из-за разбитой коленки. Поверьте, я уже всем позвонил и предупредил. Антон будет с ним рядом ровно столько, сколько это потребуется.
– Вы Железнова?
– я и не заметила, как перед нами оказался крупный мужчина средних лет, уже в темно синей «пижаме».
– Да, - я кивнула головой и поднялась.
– Значит так, супруга вашего залатали, ничего важного не затронуто, пуля прошла навылет через трапециевидную мышцу. Наложили швы, теперь только фиксирующая повязка и неделька в палате, затем повторное обследование, и если все будет хорошо, тогда выпишем. И, да, считайте, что ваш муж в рубашке родился, потому что не попали в шею, а там могло бы быть и хуже.
– Спасибо доктор, - я посмотрела на врача, который каким-то уставшим жестом потирал пальцами переносицу. Спасибо большое.
– Ладно, - он кивнул головой. Сейчас я выясню, что у нас палатами, и дальше вашего мужа уже увидите там.
– Доктор, а можно один вопрос? Лёня подскочил вслед за врачом, который развернулся в сторону поста медсестер. Я окончательно выдохнула напряжение, державшее меня, тихонько засмеялась, представив реакцию Димы на то, что его запрут здесь на неделю, и достала из сумочки телефон, чтобы посмотреть время я и не заметила, что вокруг горит искусственной освещение, а единственное окно показывает, что ночь полностью вступила в свои права.
– Мария Константиновна, я договорился, - довольный собой охранник спустя пару минут вернулся ко мне. Шефу предоставят отдельную палату. Так что все будет хорошо,
– Лёня, уже почти полночь, я останусь здесь с ним. Охранник вытянулся по струнке, глядя куда-то мне за спину. На кресле с огромными колесами вывезли недовольного Железнова, с повязкой, крепко зафиксировавшей левую руку, прижатую к его груди.
– Маш, смотри, что они со мной сделали? голосом обиженного ребенка ворчал Дима, а я, зная его нелюбовь к ограничению в движениях, начала громко хохотать.- О Боги, - фальшиво возмутился муж и закатил глаза к потолку. И на этой бессердечной женщине я женился.