Сюрприз для любимого

Веденская Татьяна

Глава 14,

заполненная красивыми вещами (тринадцатую пропускаем, потому что это несчастливое число)

1 октября,

понедельник

Девчонки

Костюм для приема

Созвониться

по поводу лилий

Подтвердить торт

Музыканты в белом!!!

Все

течет, все меняется, даже если нам это не совсем нравится. Можно ли что-нибудь этому противопоставить? Решаем ли мы хоть что-то или все решения давно приняты за нас? Где свобода воли и выбор, если на деле все случается так, как мы и вообразить не могли? Государства воюют – они что, не могли договориться? Реки пересыхают, а целые страны страдают от наводнений. Почему с этим ничего не сделали? Женщина рожает ребенка, чтобы потом не знать, как его прокормить. Разве это нормально? И, в конце-то концов, если человек работает, кто-то же должен за это платить?! Должен? Или нет? Согласился бы хоть один мужчина работать бесплатно, работать много и тяжело, годами не имея выходных и отпуска? Ау, мужчины, вы хотите или нет для себя такой судьбы? А между тем средняя продолжительность рабочей недели матери, у которой имеется хотя бы двое детей, составляет шестьдесят восемь часов. Да-да, ШЕСТЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ! В НОРМЕ! Оказывается, дотошные американские ученые не обошли своим вниманием эту сторону жизни. Все-все посчитали, и оказалось, что профессию домохозяйки, если, конечно, договориться и считать это профессией, добровольно не выбрал бы ни один человек. Эта работа не нормирована, приходится сочетать умение водить машину с терпением репетитора по всем предметам школьной программы, способности повара с тяжелым трудом закупщика, уборщицы и прачки. Выходных у матери нет и быть не может, потому что именно в выходные вся ее любимая семья собирается вместе и трижды (минимум) в день хочет есть. Выходные – самые тяжелые дни. И заметьте, что при огромной рабочей неделе и совершенно нереальных нагрузках наблюдается практически полное отсутствие заработной платы, социальных гарантий, оплачиваемого отпуска и премий за хороший результат. Так почему же мы, женщины, пашем и пашем, даже и не думая об увольнении с такого, прямо скажем, мало престижного рабочего места? Самый странный ответ на свете – мы это делаем от большой любви. Конечно же, мужикам это покажется странным, но именно от любви к ним и к нашим общим детям, к теплому уютному дому, в котором поселилось счастье, мы готовы пахать без отдыха.

– Если бы еще это кто-нибудь ценил! – горько вздохнула Любка, у которой муж в очередной раз потребовал отчета в том, куда она потратила его драгоценные денежки.

А она, между прочим, никуда, кроме семьи, их и не тратила. Так только, немножко на солярий, немножко на парикмахерскую и самую чуточку на наши понедельники. В этот раз мы собрались в одном дорогом ресторане недалеко от Старого Арбата. Да, это недешево, но имеем мы право хоть иногда что-то себе позволить?

– Ты-то теперь вообще можешь не думать о деньгах, – с некоторой укоризной сказала Машка.

– Ну, не всегда, – успокоила я ее. Хотя, получив уже в третий раз зарплату, я почувствовала, что в моей прошлой жизни я все-таки много чего недополучала. Но зато в прошлой жизни у меня было счастье. А теперь?.. Теперь нет.

– Как же я ненавижу эти вопросы! – фыркнула Машка, передернув плечами. – «Сколько можно выкидывать мои деньги на ветер? Я не умею их печатать». «Зачем тебе еще одни туфли, у тебя же, кажется, всего две ноги?» Слушай, Юлька, а у твоего Николая Эммануиловича нет еще какого-нибудь рабочего места? Я бы пошла, однозначно.

– Я бы тоже, – с готовностью поддакнула Любка. – С этим кризисом мой совсем озверел. Считает каждый рубль, я уже не знаю, на что себе лишнюю пару колготок купить. А по мне – мужчина просто обязан содержать женщину, если уж он на ней женился.

– И сделал ей детей, –

продолжила я ее мысль. – Только, девчонки, поверьте мне, деньги еще ничего не решают. Если бы вы только знали, как много я бы дала, чтобы вернуть все на свои места. По-старому.

– Да ты что? И ты бы ушла от Николая? – разом ахнули мои подружки.

Машка недоверчиво осмотрела меня с ног до головы. Я отвела глаза, потому что не знала, что ответить. Уйти от Николая? Нет, этого бы я не хотела ни за что. Тем более теперь, когда все так изменилось. Даже я сама еще не успела полностью привыкнуть к тому, как быстра и беспокойна стала моя жизнь. И как много в ней теперь красивых тряпок, о которых я раньше и не мечтала.

– Неужели тебя что-то не устраивает? – нахмурилась Карина. – Ты просто обязана быть счастливой! Тебя одевают, обувают, ты бываешь на приемах, принимаешь разных важных гостей. Может, однажды твое фото даже попадет в газету или журнал!

– Ну, так далеко, я уверена, не зайдет! – пожала я плечами.

Хотя кто знает, кто знает… Дело в том, что все началось после того памятного обеда, на который я по просьбе Николая явилась в моем непобедимом красном платье в белый горох. Обед, собственно, удался на славу, хотя гостей оказалось больше, чем я ожидала. Вместо обычной пары приятелей босс приволок с собой еще восемь человек, чем почти привел меня в состояние паники. Хорошо еще, что у нас большая столовая с огромным обеденным столом, так что мне не надо было думать, где подзанять недостающих стульев или у кого попросить салатниц. Посуды и прочей ерунды у нас много. Но вот с едой все было хуже, так что мне пришлось экстренно готовить разные канапе из всего, что под руку попадет. Николай только улыбался и поддерживал светскую беседу о том, что политический ресурс требует финансовых вливаний, а рейтинги у нас, слава богу, все еще продажны. Я же лихорадочно накрывала на стол и переливала в супницу суп из белых грибов.

– А это моя Люлечка. Познакомьтесь, я о ней вам рассказывал. Настоящая кудесница.

– И красавица, надо заметить! – кивнул один из гостей.

Я улыбалась, четко отслеживая время, потому что вести светскую беседу, одновременно сервируя стол, расставляя закуски и готовя еще шесть дополнительных вторых блюд, – это сложно. Но… не за то мне Николай платил десять тысяч баксов, чтобы я жаловалась. В общем, судя по всему, я справилась.

С того дня Николай начал не без удовольствия приглашать на обед своих коллег, в том числе и иностранцев, чтобы в непринужденной обстановке пообщаться с ними и решить разные важные дела. Кроме того, пару раз он вытаскивал меня в свет, на приемы, где я старательно улыбалась незнакомым людям и изображала из себя светскую львицу. На мой вопрос: «Зачем я вам тут нужна?» Николай невозмутимо отвечал:

– Чтобы другие бабы на меня не вешались.

– Прекрасно! – пожимала я плечами. А что мне оставалось делать?

Зато перед каждым таким приемом шеф выдавал мне свою кредитку со словами: «Купи себе что-нибудь, чтобы эти курицы не думали, что я экономлю на женщинах». И, как вы сами понимаете, я покупала. О, это были такие вещи, ради которых можно было бы Родину продать. И, конечно же, все мне нравилось в моей работе. О такой работе можно было только мечтать.

– Ну и чего ты, право слово, гневишь-то Вселенную. Сиди и наслаждайся! – возмутилась Машка.

– Да я и наслаждаюсь, – согласилась я. – Но просто… как подумаю, что у меня дома поселится эта сучка, хочется или водки выпить, или зарезать кого-нибудь.

– Ах, ты об этом, – протянула Каринка.

Да, я говорила именно об этом. Даже не знаю, если бы ко мне завтра подошел Хоттабыч и предложил исполнить одно мое самое заветное желание, каким бы оно было. Может, чтобы муж никогда не встречал на своем пути молодую женщину по имени Ника? Или чтобы Хоттабыч отправил меня на машине времени назад, в прошлую весну, и чтобы там мой муж вдруг почувствовал непреодолимую любовь ко мне, своей жене. Или…