Сюрприз для «воинов Аллаха»
Шрифт:
– Бригадир грузчиков далеко?
– Здесь.
– Дай мне его…
– Слушаю, – через несколько секунд отозвался Абдурахман.
– Ты осмотрелся?
– Да.
– Как подъезды к складу? Нормальные?
– Да. Вполне.
– Понял. Тогда жди. Возможно, ты мне скоро понадобишься со своими людьми. Понял?..
– Понял… – успел произнести Абдурахман.
И в тот же миг из трубки донеслись непонятные звуки – приглушенный вскрик, какой-то треск и хлопки выстрелов.
– Шайтан! – вскрикнул Абдурахман. – На нас напал спецна…
Договорить командир группы боевиков не успел, разразившись надсадным кашлем. Видно, в комнату проник слезоточивый газ, а следом туда ворвались бойцы спецназа. В трубке загрохотал «мини-узи»…
– Черт! – переменился в лице Халид и быстро повесил трубку.
Он оказался прав. Этот чертов американец не упустил Абдурахмана. Он действительно оказался посланцем дьявола. Но Халид его все равно перехитрил.
Халид злорадно ухмыльнулся и быстро покинул таксофон. Было не исключено, что уже через несколько минут к нему подъедут сотрудники служб безопасности. Но к тому времени араб будет уже далеко. Он перехитрил этого чертового американца. Он перехитрит всех. Сегодня он устроит этим неверным такое, что одно его имя будет наводить ужас на целые страны и континенты…
96
Греция, Пирей, август 2004 года
Джон со спутниками сел в такси и велел водителю ехать в Пирей. Его группа целиком состояла из выходцев из Англии. Поэтому и звали их на английский манер – Джон, Чарли и Крис.
Джон несколько лет служил в 11-й королевской парашютной дивизии. Части этой дивизии привлекались властями для подавления волнений в Северной Ирландии.
Это была отличная школа для будущего террориста. У боевиков ИРА многому можно было научиться. Как и у сотрудников английских спецслужб, боровшихся с ИРА.
Джону пришлось участвовать в похищениях людей, пытках, тайных захоронениях… Именно это в конце концов и привело его психику к надлому. Уволившись из армии, Джон так и не смог найти себя в гражданской жизни. А по ночам его мучили кошмары – с криками людей, окровавленными телами и скрежетом дверей пыточных камер. И тогда Джон попытался найти успокоение в исламе. И это помогло. Но исламские проповедники работали на Аль-Каиду. А Джон для этой организации был лакомым кусочком. Постепенно ваххабиты окончательно промыли ему мозги. И он стал одним из тех многих несчастных, кого использовали бен Ладен и Халид…
– Здесь, – сказал таксисту Джон.
Расплатившись, он выбрался из машины. Припортовый квартал Пирея жил своей обычной вечерней жизнью. Наверное, это было одно из немногих мест греческой столицы, которое ничуть не изменило приближение Олимпиады.
Многочисленные кабаки зазывно мигали вывесками. Слышалась музыка. От заведения к заведению бродили пьяные, портовые шлюхи высматривали клиентов. Если какой-то турист по недоразумению и забредал в эту клоаку, то тут же ретировался. А если не успевал этого сделать, то на память о посещении олимпийских Афин ему были гарантированы пара шрамов, утраченный бумажник и букет венерических болячек.
Джона со спутниками шлюхи не интересовали. Они приехали в Пирей по делу, причем управиться с ним нужно было до девятичасового рейдового катера.
Не теряя времени, Крис нырнул в ближайший кабак. Направившись к стойке, он заказал себе стакан имбирного пива. Пока бармен не очень охотно обслуживал его, Крис оглянулся по сторонам.
В облаках сизого дыма оттягивались матросы со всего света. Кого здесь только не было. Но Криса в этот вечер интересовали только соотечественники. И ему повезло. Неподалеку от стойки сидели трое белых. Попивая виски, они смаковали подробности очередного скандала в премьер-лиге. Сексуальные похождения английских футболистов давно стали притчей во языцех, но не переставали будоражить воображение недалеких английских фанов.
На этот раз фигурантом очередного скандала стал Титус Трамбл из «Ньюкасла». Только в январе он чудом избежал длительного срока за изнасилование 17-летней девушки вместе с Карлтоном Коулом из «Челси». И вот, судя по всему, отличился опять…
Крис отхлебнул пива и прошел к одному из незанятых столиков. Здесь он поставил стакан и вышел на улицу. Джон, стоявший на улице с Чарли, спросил:
– Ну что?
– Кажется, то, что нужно! – негромко произнес Крис. – Трое за столиком слева. Еще не набрались, но уже порядком на взводе!
– Они точно англичане? – на всякий случай уточнил Джон.
– Да, – с уверенностью кивнул Крис. – Болтают, что Трамбл опять трахнул какую-то бабу. И она опять этого не очень хотела…
– Это еще не показатель, – сухо сказал Джон. – Может, это, к примеру, австралийцы. Надо уточнить…
– Да нечего уточнять! – помахал головой Крис. – Один из них говорит на кокни!
Джон тут же успокоился. Кокни – это серьезно. На этом диалекте, распространенном на окраине Лондона, говорить не так просто. Чтобы овладеть им, надо родиться и вырасти в английской столице.
– Тогда пошли… – быстро оглянулся Джон и посмотрел на часы.
Времени до рейдового катера оставалось еще с избытком, но и дело предстояло не простое. Английский моряк – это ходячая пороховая бочка. А английский моряк-любитель футбола – это полтора кило тротила. Людям же Джона предстояло иметь дело сразу с тремя такими красавцами…
97
Греция, Пирей, август 2004 года
– «Манчестер» сдох, Фергюссон просто старый педик, иначе он ни за что не продал бы Бекхэма испанцам! – проговорил Тони Мур, тридцатилетний здоровяк-матрос с трампового английского сухогруза. Провозглашал он это уже в третий раз, но его более молодые собутыльники снова встретили это заявление пьяными вскриками одобрения. – А вот «Челси» – это да! Если Абрамович все-таки купит у «Милана» Шевченко, «Челси» обязательно станет чемпионом. Уж я-то знаю, что говорю!
Джон со своими спутниками тоже изобразили восторг. Хотя, честно говоря, общаться с Тони Муром и его друзьями было нелегко. Разговор крутился вокруг двух тем – кто кому забил гол и кто кого трахнул. Причем Тони и в том, и в другом вопросе считал себя беспрекословным авторитетом.
Джон покосился на часы и, уловив паузу в словесном поносе Тони, вдруг произнес:
– Я тут знаю одну киску, она может одновременно удовлетворить четырех матросов!
– Это как?.. – удивился даже Тони. – Ну, трех – это понятно. Но четырех…