Сюрприз
Шрифт:
— Может, тебя успокоит чашка чая… О Господи! — Имоджин выглянула из окна кареты и увидела, что входная дверь открылась и из нее вышел Уфтон.
Однако Уфтон был не один. За ним появились два лакея, повар, управляющий и горничная. На их лицах застыло выражение напряженного ожидания.
— Черт побери! — пробормотал Маттиас, когда один из лакеев бросился вниз по лестнице к карете. — Все как один на ногах.
Из-за спин слуг вышла Патриция. Лицо ее выражало смятение и тревогу.
— Похоже, ваша сестра очень переживала за вас, милорд, — с удовлетворением
— Скорее всего она беспокоилась о своем ежеквартальном денежном пособии и о том, будет ли у нее крыша над головой. Наверняка она опасалась, что пришлось бы возвращаться к дяде, если бы я отправился сегодня к праотцам.
— Маттиас, это несправедливо, — напустилась на него Имоджин. — Ты ее единственный брат, и вполне естественно, что она беспокоилась о тебе.
Выходя из кареты, Маттиас иронически улыбнулся.
— Маттиас! — воскликнула Патриция, спускаясь по ступенькам. — С вами все в порядке?
— Абсолютно. Разве не видно?
— Да, конечно… — Патриция смущенно остановилась, переводя взгляд с брата на Имоджин, которая все еще годилась в карете. Затем она снова обратилась к Маттиасу:
— До меня… дошли слухи… Я очень беспокоилась.
— В самом деле? — вежливо осведомился Маттиас.
Имоджин улыбнулась, наблюдая эту сцену:
— Уверена, будь здесь моя тетя, она непременно сказала бы: в этой ситуации вполне уместно, чтобы ты обняла своего брата, Патриция. Он не станет возражать против подобного проявления сестринской нежности, пусть даже это видят слуги. Правда ведь, Маттиас?
— Что ты там болтаешь? Гм!..
Маттиас сделал попытку отстраниться от Патриции, которая порывисто прижалась к нему.
— Я так рада, что вы живы, сэр, — проговорила Патриция. Слова ее прозвучали глухо, потому что она уткнула лицо в его пальто. Впрочем, она тут же отпрягла и смущенно замигала глазами.
Не в меньшей степени был смущен и Маттиас. Правда, он тут же взял себя в руки и с обычной строгостью спустился на слуг:
— А вам что — нечего делать?
— Есть, конечно, — пробормотал Уфтон. — Но вначале от имени всех позвольте мне сказать, что мы безгранично рады видеть вас в таком… э…
— Добром здравии? — подсказал Маттиас. — Благодарю вас. Правда, не могу понять, отчего все всполошились… Ну что такого, если человек с женой совершает утреннюю прогулку?
Уфтон откашлялся.
— Да, милорд. Мы были не в курсе того, что леди Колчестер сопровождала вас.
— Да, я сопровождала графа, Уфтон, — подтвердила Имоджин, выходя с помощью Маттиаса из кареты. — Я привыкла рано вставать.
Уфтон и слуги с удивлением глазели на странный наряд новой хозяйки.
Имоджин с улыбкой посмотрела на собравшихся:
— Честное слово, прогулка на свежем воздухе пробуждает невероятный аппетит. Надеюсь, завтрак готов?
Глава 13
— Сегодня по городу пошли удивительные слухи, Колчестер. — Аластер Дрейк опустился в кресло напротив
Итак, первую сплетню принес Аластер, подумал Маттиас. Дрейк был членом Замарского общества, но Маттиас видел в нем одного из многих дилетантов, вступивших в общество под влиянием моды, и поэтому до последнего времени обращал на него мало внимания.
Однако, когда Маттиасу стало известно, что Аластер в прошлом был связан с Имоджин, его безразличие к этому молодому человеку сменилось неприязнью. Хотя этот факт сам по себе мало о чем говорил. Маттиас питал отвращение к большинству из тех, кто играл в безжалостные, жестокие игры, столь любимые светским обществом.
— Я редко прислушиваюсь к сплетням. — Маттиас не счел нужным оторвать взгляд от «Морнинг пост», — Скучно тратить время на то, в чем нет правды.
По светским меркам было еще очень рана — всего лишь одиннадцать часов. В клубе стояла тишина. До появления Аластера слышалось лишь позвякивание серебряных ложек о фарфоровые чашки — подавали кофе и чай весьма немногочисленным посетителям клуба. Это были большей частью джентльмены, которые еще не отправились домой после ночи, проведенной с девицами, в игорном доме или после продолжавшегося до зари веселья, где лилось рекой шампанское. Одни из них пытались унять с помощью кофе головную боль, другие — припомнить хоть какие-то детали того, как было проиграно целое состояние.
— На берегах Темзы сейчас ходят слухи главным образом о двух событиях, — продолжал Аластер. — Во-первых, о том, что вы женились вчера на мисс Уотерстоун.
— Это никакой не слух. — Маттиас на мгновение оторвался от газеты. — Об этом есть сообщение в «Морнинг пост».
— Понятно, — неопределенно произнес Аластер. — Поздравляю вас.
— Благодарю. — Маттиас снова уткнулся в газету.
— Второй слух не менее удивительный. Маттиас не стал спрашивать, что тот имеет в виду, он не сомневался, что Аластер расскажет все сам.
— Говорят, что Ваннек сегодня рано утром должен был драться на дуэли, — сообщил Дрейк.
— Вот как. — Маттиас перевернул страницу. Ему оставалось лишь надеяться, что имя Имоджин не будет фигурировать в рассказах о дуэли.
— Говорят также, что Ваннек явился на дуэль.
— Весьма удивительно.
— Возможно, но еще более удивительно, что дуэль состоялась до появления секундантов. — Аластер помолчал. — По-видимому, Ваннеку суждено было умереть.
Черт побери, подумал Маттиас. Вот, оказывается, куда гнут. Слава Богу, что хоть о присутствии Имоджин нет никаких намеков.
— Такие вещи иногда случаются во время дуэлей.
— Да, конечно… Особенно если нет свидетелей, которые могли бы удостоверить, что все происходило по правилам… Говорят, что бедняга Ваннек был убит прямо в экипаже. Очевидно, его соперник не хотел полагаться на судьбу, а действовал наверняка.
Этот категоричный вывод Маттиас воспринял с облегчением. Его так беспокоила репутация Имоджин, что он напрочь позабыл о своей собственной. В глазах света он вновь был Безжалостным Колчестером.