Сюжет
Шрифт:
Юрик навострил уши, притаившись неподалеку и внимательно слушая. Девушки ничем не отличались от других, да и разговор был пустым. Однако его насторожило повторяющееся чуть ли не в каждом предложении слово "Мастер".
Подъехал лифт, и две студентки вошли в него. Юрик проследовал за ними.
– Тебе на какой этаж?
– спросили они Юрика.
– Мне на крышу, - мрачно пошутил Прохоров.
Девушки засмеялись и нажали кнопку, цифра которой была на этаж выше той, где они находились. Очевидно, студентки считали ниже
Двери раскрылись, они вышли из лифта. Чтобы не вызвать подозрений, Юрик быстро надавил на кнопку следующего этажа, доехал до него и бегом по лестнице спустился обратно.
Ему удалось не потерять их. Девушки направлялись на кафедру физики. Они вошли в "Лабораторию оптической спектроскопии", оставив дверь приоткрытой. Юрик припал к щели.
В зашторенном помещении сидел толстый потеющий преподаватель. Студентки, виновато повесив головы, остановились возле его стола.
– Итак, барышни, - вытирая платком взмокшее лицо, произнес толстый преподаватель, похожий на борца сумо.
– Не изложите ли причину вашего отсутствия на контрольной?
– Мы хотели попасть на нее!
– живо заговорили девушки.
– У вас классная контрольная! Мы спешили, но как назло сломался этот неклассный лифт, и мы опоздали в класс.
– Мы пришли, когда класс был уже пуст, - заметила другая.
– Вы не в школе, барышни, - раздраженно ответил преподаватель.
– И это вам не класс, а лаборатория.
– Да-да, лаборатория!
– закивали они.
– Классная лаборатория!
Юрик со вздохом отошел от двери. Это не сюжет. Две пустобрехи лишь без конца повторяют кажущиеся модными словечки. Он подумал немного, достал сотовый и набрал номер Мальвинина.
– Николай Григорьевич? Я вас не потревожил?
– Прохоров? Нет-нет, все нормально, Юра.
– Забыл спросить вас - кто такой Мастер в фильме? Его имя фигурирует в каждом эпизоде, но в кадре он так и не появляется.
– Я толком не знаю, - ответил Мальвинин.
– Мне кажется, Мастер создан для увеличения зловещности. Эту фигуру придумал сценарист, но он сейчас мертв. Правда, в написании сценария принимал активное участие Пасколли.
– Значит, вы не можете сказать?
– Нет.
– Я хотел спросить ещё кое-что, - сказал Юрик.
– В чем различие трех фильмов? Мне нужна полная информация, потому что мы посмотрели только два.
– Сразу могу сказать следующее. Фильмы делились по жанрам. Первый являлся боевиком, второй - приключением, третий - ужасами.
– Значит, фильм с зомби, психопатом и кладбищем - ужасы?
– Ты прав.
На данный момент у Юрика больше не было вопросов.
– Не возражаете, если я ещё вам позвоню?
– В любое время, - ответил Мальвинин.
– Есть сдвиги?
– Без фильма очень трудно. Люди сами по себе странные существа.
– Твой вопрос о различии в трех сюжетах подтолкнул
– Что вы имеете ввиду?
– не понял Юрик.
– Я имею ввиду Корбэйна, легенда о котором присутствует во всех трех фильмах и различается лишь деталями. Он был учеником великого волшебника, он спрятал сокровища, лишился глаза и был казнен. Некоторое различие между легендами тоже интересно.
– Какое же?
– Место действия легенды!
– произнес Мальвинин.
– В первом случае это был Восток, во втором - Европа, в третьем - Аравия...
Мальвинин замолчал, и Юрик ждал, что он скажет дальше.
– Мне в голову пришла интересная мысль о Корбэйне. Я сейчас дойду до дома, проверю свою мысль по одной хорошей книге и позвоню тебе.
– Эта книга случайно не "Гамлет"?
– спросил Юрик.
– Ты имеешь в виду Шекспира?
– удивился Мальвинин.
– При чем тут он?
– В последнем фильме в квартире у Леа камера показала крупным планом томик "Гамлета". Мы с Павликом подумали, что книга должна что-то означать.
– Режиссура полностью на совести Кэрролла. Что он хотел этим сказать я не знаю, но "Гамлет" не относится к разработанной нами модели... Мальвинин на секунду замолчал.
– Я кажется понял про Европу, Аравию и Восток! Я перезвоню тебе, Юрий!
В трубке сотового раздался щелчок, означающий конец связи.
Юрик сбежал по лестнице на кафедру кибернетики и ещё издали увидел, что дверь кабинета Кабашвили открыта. Он бросился к ней.
Полный мальчик вел себя странно. Он брал с прилавка филе семги в вакуумной упаковке и начинал быстро-быстро читать вслух все надписи. Он немного заикался и повторял слова. Ковалевский притаился возле пачек с печеньем и пристально наблюдал за мальчиком.
Перечитав все упаковки с семгой, мальчик принялся за банки с икрой. Люди шарахались от него в стороны, охранники подозрительно поглядывали, но мальчик не обращал на людей внимания. Он обращал внимание только на надписи, вроде: "Икра зернистая, лососевая, сахалинская, сахалинская...".
Поведение мальчика было вызывающе странным, и Ковалевский не имел права пропустить этот эпизод, который вполне мог начинать сюжет.
– Роберт!
– раздался под сводами супермаркета детский окрик. Услышав его, мальчик удвоил скорость прочтения надписей, словно опасаясь, что ему осталось мало времени для этого занятия.
– Роберт!
Ковалевский увидел бегущего к полному мальчику другого паренька, слегка постарше.
– Роберт, что же ты убежал?
– спросил мальчик постарше полного мальчика. Он взял его за руку и попытался оттащить от прилавка, но полный мальчик ни за что не хотел покидать рыбный отдел. Люди оглядывались на них.