Сюжетологические исследования
Шрифт:
Тематическая основа мотива. Предельно точно Н. П. Андреев характеризует и отношения мотива и темы. Процитируем автора: «…возможно говорить не только о теме рассказа, но и о теме эпизода и даже, при желании, о теме отдельного мотива; в последнем случае вопрос заключается главным образом в способе выражения: “мать проклинает ребенка” – мотив, тема которого – “проклятие матери”» (234).
Об отношении мотива и темы писали многие авторы, [68] но, пожалуй, никому, даже основателю тематической концепции мотива Б. В. Томашевскому, не удавалось так точно выразить мысль о тематической основе мотива. Ведь мотив сам по себе не есть тема (хотя бы и элементарная, как полагал Б. В. Томашевский), но имеет тематическое основание – оставаясь при этом динамическим элементом повествования. Принципиально важно, что в определениях Н. П. Андреева связываются вместе два основных свойства мотива: мотив тематичен и одновременно предикативен. Таким образом, идеи фольклориста, сформулированные в конце 1920-х г., оказываются созвучными размышлениям современного литературоведа, уже цитированным выше: «Категория мотива предполагает тема-рематическое единство» (курсив наш. – И. С).
68
См. об этом: И. В. Силантьев. Поэтика мотива. М., 2004. С. 31–38; 58–60.
Н. П. Андреев отмечает и другой аспект отношений тематического и рематического начал в структуре мотива – тот аспект, который обозначен в его статье как «способ выражения» мотива, и
Итак, мы постарались показать, как в нескольких чрезвычайно емких тезисах рассмотренной статьи Н. П. Андреева, словно в капле воды, отражены важнейшие свойства мотива, как он функционирует не только в фольклорном, но и в литературном повествовании. «Статья Н. П. Андреева нас радует как встреча с единомышленником» – так заканчивает Б. П. Кербелите свое послесловие к публикации этой работы. [69] Позволим себе закончить наш комментарий в тональности процитированных слов: статья Н. П. Андреева, написанная много лет назад, радует своей непреходящей актуальностью в плане теоретических представлений о мотиве и его роли в сюжете.
69
Фольклор. Проблемы историзма. М., 1988. С. 243.
Часть 2. Сюжет и жанр
1. Сюжет как фактор жанрообразования
1. Вводные замечания
«Структура древнерусской литературы, – писал Д. С. Лихачев, – никогда не была устойчивой. Жанры нового типа возникали в недрах старой жанровой системы и сосуществовали с жанрами средневекового типа». [70] О закономерном характере образования новых жанров в средневековой русской литературе писал Я. С. Лурье: «Явления, получившие полное развитие в русской беллетристике (художественной прозе) нового времени, зарождались в самых разнообразных памятниках письменности XI–XVII вв., в том числе и в таких, которые в целом не могут быть отнесены к произведениям художественных жанров». [71]
70
Д. С. Лихачев. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979. С. 18.
71
Я. С. Лурье. Введение // Истоки русской беллетристики: возникновение жанров сюжетного повествования. Л., 1970. С. 3.
Предмет нашего исследования – сюжет как фактор жанрообразования, рассмотренный в перспективе самых начальных этапов становления романа в средневековой русской литературе.
Жанрово-тематический анализ сюжетного повествования памятников литературы средневековой Руси – как литературы «неустойчивой структуры», литературы становящейся поэтической системы – методологически обосновано строить в сфере исторической поэтики. В отечественной традиции историческая поэтика прошла стадию становления в основополагающих трудах А. Н. Веселовского, [72] О. М. Фрейденберг, [73] В. Я. Проппа, [74] М. М. Бахтина. [75] В настоящее время в исторической поэтике получили концептуальное оформление два различающихся подхода. Согласно первому, эта дисциплина призвана изучать становление и развитие художественного языка литературы (П. А. Гринцер, [76] М. Л. Гаспаров, [77] Е. М. Мелетинский, [78] В. Е. Хализев [79] ). Согласно второму, предметом исторической поэтики должны выступать не только элементы и система художественного языка, но и типы художественного целого (В. И. Тюпа, [80] М. М. Гиршман [81] ).
72
А. Н. Веселовский. Историческая поэтика. Л., 1940.
73
О. М. Фрейденберг. Поэтика сюжета и жанра: период античной литературы. Л., 1936.
74
В. Я. Пропп. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1946; Он же. Русский героический эпос. Л., 1955.
75
М. М. Бахтин. Формы времени и хронотопа в романе // М. Бахтин. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 234–408; Он же. Слово в романе // Там же. С. 72—233; Он же. Из предыстории романного слова // Там же. С. 408–446; Он же. Роман воспитания и его значение в истории реализма // М. М. Бахтин. Эстетика словесного творчества. М., 1979. С. 188–236.
76
П. А. Гринцер. Литературы древности и средневековья в системе исторической поэтики // Историческая поэтика: итоги и перспективы изучения. М., 1986. С. 72.
77
М. Л. Гаспаров. Историческая поэтика и сравнительное стиховедение (проблема сравнительной метрики) // Там же. С. 189.
78
Е. М. Мелетинский. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986. С. 3.
79
В. Е. Хализев. Историческая поэтика: теоретико-методологические аспекты // Вестник МГУ. Филология. 1990. № 3. С. 11; Он же. Историческая поэтика: перспективы разработки // Проблемы исторической поэтики. Петрозаводск, 1990. С. 5–6.
80
В. И. Тюпа. О научном статусе исторической поэтики // Целостность литературного произведения как проблема исторической поэтики. Кемерово, 1986. С. 4; Он же. Художественность литературного произведения. Красноярск, 1987. С. 95–96.
81
М. М. Гиршман. От ритмики стихотворного языка к ритмической композиции поэтического произведения // Историческая поэтика: итоги и перспективы изучения. М., 1986. С. 306.
В нашем исследовании подвергаются анализу существенные аспекты и элементы художественной структуры древнерусских литературных произведений – такие как предмет изображения, фабула, сюжетная коллизия, собственно сюжет. В этом плане наш анализ отвечает первому подходу исторической поэтики. В то же время элементы художественной структуры произведений рассматриваются не сами по себе, а в перспективе становления в русской литературе новой жанровой целостности – романа. Тем самым обозначена связь со вторым подходом. Таким образом, исследование отвечает обеим трактовкам предмета исторической поэтики. В этом нет противоречия, поскольку названные подходы не отрицают, но, напротив, необходимо дополняют друг друга (на это, в частности, указывают М. М. Гиршман [82] и С. Н. Бройтман [83] ).
82
Там же. С. 307.
83
С. Н. Бройтман. О предмете исторической поэтики // Древнерусская и классическая литература в свете исторической поэтики и критики. Махачкала, 1988. С. 9.
В области проблематики происхождения романа наиболее убедительным представляется направление, развитое трудами А. Н. Веселовского, [84] Б. А. Грифцова, [85] М. М. Бахтина, [86] Е. М. Мелетинского, [87] которые относят моменты генезиса романа к античной древности – эпохе эллинизма, и заново – к «новой» древности – эпохе западноевропейского средневековья. Иная концепция о зарождении романа в эпоху позднего Возрождения была предложена В. В. Кожиновым. [88] Точка зрения исследователя была критически рассмотрена в работах В. Д. Затонского, [89] П. А. Гринцера. [90]
84
А. Н. Веселовский. История или теория романа? // А. Н. Веселовский. Избранные статьи. Л., 1939. С. 3.
85
Б. А. Грифцов. Теория романа. М., 1927. С. 18.
86
М. М. Бахтин. Эпос и роман // М. Бахтин. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975. С. 447–449, 465, 481.
87
Е. М. Мелетинский. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. М., 1986. С. 290–291.
88
В. Кожинов. Происхождение романа. М., 1963. С. 41–42, 46, 74–75.
89
Д. Затонский. Искусство романа и XX век. М., 1973. С. 45–46.
90
П. А. Гринцер. Две эпохи романа // Генезис романа в литературах Азии и Африки. М., 1980. С. 5–8.
Зарождение романа в русской литературе исследователи относят к XVII в. – эпохе активного развития в литературе личностного начала и сознательного вымысла (см. работы В. В. Сиповского, [91] В. Е. Гусева, [92] В. В. Кожинова, [93] И. П. Смирнова [94] ). Особняком в этом ряду находится точка зрения М. Н. Сперанского, изложенная им в малоизвестной работе – литографированном курсе «Истории романа и повести до XVIII века» (М., 1911). Ученый писал о романе в русской литературе не только XVII в., но и более старших периодов. Однако при этом исследователь рассматривал линии бытования в рукописной традиции только переводных произведений романной жанровой природы и не ставил вопрос о зарождении в древнерусской литературе до XVII в. оригинального романа.
91
В. В. Сиповский. Очерки из истории русского романа. СПб., 1910. Т. 1. Вып. 2. С. 906, 918.
92
В. Е. Гусев. О жанре Жития протопопа Аввакума // ТОДРЛ. М.; Л., 1958. Т. 15. С. 196.
93
В. Кожинов. Происхождение романа. М., 1963. С. 197, 245–247, 252. Ср.: Н. С. Демкова. Житие протопопа Аввакума. Л., 1974. С. 165–167.
94
И. П. Смирнов. От сказки к роману // ТОДРЛ. Л., 1972. Т. 27. С. 289, 294–295.
Некоторые итоги в исследовании проблемы подвел Д. С. Лихачев. В статье «Предпосылки возникновения жанра романа в русской литературе» ученый писал о существовании в переводной литературе Древней Руси романа «позднеэллинистического типа» и приводил в качестве примеров «Девгениево деяние» и «Александрию» как романы деяний, путешествий и приключений. [95] Здесь же автор называл и «Повесть о Варлааме и Иоасафе», указывая на ее близость романному жанру. В то же время Д. С. Лихачев писал, что переводные романы воспринимались древнерусским читателем в иных, более привычных жанровых функциях: «Александрия» и «Девгениево деяние» читались как исторические повествования; «Повесть о Варлааме и Иоасафе» как житие. Оригинального романа, по мнению ученого, древнерусская литература не знала. Возникновение его Д. С. Лихачев также относил к XVII в.
95
Д. С. Лихачев. Предпосылки возникновения жанра романа в русской литературе // Д. С. Лихачев. Исследования по древнерусской литературе. Л., 1986. С. 96. В первом издании работа послужила вступительной главой к «Истории русского романа» (В 2 т. М.; Л., 1962. Т. 1. С. 26–39).
Кратко остановимся на вопросах общей теории романа. У истоков теории романа лежат достижения философской эстетики XVIII–XIX в. – концепции Гердера, [96] Шеллинга [97] и, в особенности, Гегеля. [98] В отечественном литературоведении вопросы теории романа в разных аспектах и с различных позиций освещаются в работах В. Д. Днепрова, [99] В. В. Кожинова, [100] В. А. Богданова, [101] А. Я. Эсалнек, [102] А. В. Михайлова, [103] М. Л. Андреева, [104] Н. С. Лейтес, [105] Н. Т. Рымаря, [106] Г. К. Косикова [107] и других авторов.
96
И. Г. Гердер. Избранные сочинения. М.; Л., 1959. С. 171 и сл.
97
Л. Ф. Шеллинг. Философия искусства. М., 1966. С. 380.
98
Г. В. Ф. Гегель. Эстетика: В 4 т. М., 1971. Т. 3. С. 306, 433, 475.
99
В. Днепров. Проблемы реализма. Л., 1961. С. 73.
100
В. В. Кожинов. Роман – эпос нового времени // Теория литературы: основные проблемы в историческом освещении. М., 1964. Т. 2. С. 121–127.
101
В. А. Богданов. Роман // Краткая литературная энциклопедия. М., 1971. Т. 6. Стлб. 350–351. См. также статью В. А. Богданова о романе в Литературном энциклопедическом словаре (М., 1987).
102
А. Я. Эсалнек. Внутрижанровая типология и пути ее изучения. М., 1985; Она же. Типология романа. М., 1991.
103
А. В. Михайлов. Роман и стиль // Теория литературных стилей: современные аспекты изучения. М., 1982.
104
М Л. Андреев. Рыцарский роман в эпоху Возрождения. М., 1993.
105
Н. С. Лейтес. Роман как художественная система. Пермь, 1985.
106
Н. Т. Рымарь. Введение в теорию романа. Воронеж, 1989.
107
Г. К. Косиков. К теории романа (роман средневековый и роман Нового времени) // Проблема жанра в литературе средневековья. М., 1994.