Сжатый Хаос: введение в Магию Хаоса

Хайн Фил

В таком водовороте общественной нестабильности многие ищут покоя в рамках субкультур, стремятся укрепить ощущение индивидуальности, сливаясь с группой, которой присущ «свой стиль», или код, в виде определенной манеры одеваться, системы убеждений, установок, эмоциональных реакций и моделей поведения. Движение в ограниченной жесткими рамками определенной социальной системе ограждает нас от Хаоса, и мы черпаем силу в ощущении «единства» с коллективом, хотя в той или иной степени осознаем, насколько «далеки» от общества «большинства». Маги часто говорят о растущем чувстве «отчужденности» от общепризнанной реальности, и когда это ощущение становится доминирующим, оно легко перерастает в эготический элитизм и замкнутость. Интересно, как маги справляются с этим ощущением. Это особенно важно в рамках тантрической парадигмы и парадигмы Магии Хаоса, где вместо постоянного укрепления личности вследствие сильной приверженности определенному набору социальных отношений, то есть ограничению себя узким диапазоном выражения и развития, ставится задача разрушения личности.

Вступая в магическую вселенную, мы стремимся

упорядочить Хаос. Мы входим в мистическое время, или вечное время, которое соединяет нас с прошлым через символ, образ, непрерывность. Это спасительный путь, который дает нам ощущение открытого пространства, порядка и преемственности. Там мы можем найти себя и пустить корни в структуре. Возрождение магии поддерживается двумя мощными подводными течениями. Во-первых, стремлением узнать личное и коллективное прошлое, а во-вторых, потребностью уйти от явной тирании господствующей реальности. В желании раскрыть и сохранить прошлое отражается инстинкт самосохранения. Не зная, откуда мы пришли, трудно понять, куда мы идем. Интерес к тайнам прошлого, который проявился в проведении археологических раскопок, создании музеев и т. д., начал расти еще в XIX веке. Прошлое — это основа личной и коллективной самобытности. Прошлое вызывает ощущение непрерывности, вечности. Но история, которую мы знаем, сильно отличается от реальной истории. Прошлое можно переписать, сфальсифицировать, переиначить под наши представления о Золотом Веке, национальных границах, или вечной мудрости. История превращается в товар. Интерес к корням резко возрос в семидесятые годы XX века, и это связано с возросшей нестабильностью в тех областях, которые традиционно считались стабильными: труд, вера, технология, ремесла.

Магические вселенные возвращают нам надежду на создание метатеории, которая может описать все сущее. Такая метатеория противоречит самому духу эпохи, когда мы все больше отходим от глобальных проектов, считая любую метакартину мира иллюзорной. Внезапно все науки перестали быть гарантами определенности; лишившись возможности заполнять пустоту с помощью математики, они находят для исследования все более микроскопические миры. В эпицентре сталкивающихся и расходящихся миров всемирная мечта о Просветлении оказалась фрагментарной. Мы надеваем маски и ежедневно вступаем в различные игры со срезами реальности разных социальных миров, которые пересекают и пронизывают друг друга. Перед нами мелькают отблески чужих миров, которые отражаются в глазах тех, к кому мы не можем прикоснуться, о чьем существовании, преломленном через стереотипы и ярлыки СМИ, мы можем только догадываться. Перед нашими глазами и внутренним взором вспыхивают и гаснут образы. Превращение в мага означает постоянное изменение, модификацию личности, признание других парадигм веры и поведения, обучение новым умениям, и отказ от тех жизненных моделей, которые себя изжили и стали бесполезными. Таким образом, акцент переносится с эго, которое опирается на сохранение различий в системе разделения «я — другие», на экзо — «я» в непрерывном процессе динамической деятельности.

Любовь к себе

Логическим следствием этого процесса должно стать разрушение личности, то есть достижение состояния, в котором человек плавно перетекает от проявления к проявлению, избавляясь от необходимости ощущать свое «я», которое признавалось бы «другими». Именно это имел в виду Остин Осман Спейр, когда развивал свою теорию о «любви к себе». Это не самовлюбленное погружение в исследование прелестей собственного эго, а, наоборот, вакуум в ядре личности, которая вольна вступить в любой желаемый круг социальных отношений, не попадая в их ловушку и не отождествляясь с ними. Поскольку сердцевиной ощущения собственного «я» становится «любовь к себе», а не какая-то метка, которой опечатан некий конкретный стереотип поведения, убеждений и образа жизни, человек достигает состояния великой свободы передвижения и выражения, не нуждаясь в определениях самого себя. Любовь к себе вовсе не подразумевает отчуждение или уход от общепризнанной и согласованной реальности. Современная культура дает нам много рецептов ухода от основных жизненных проблем, якобы побуждая нас сопротивляться рутине повседневной реальности.

Наркотики, секс, фантастические проекты, общинный образ жизни, идеология сепаратизма, целительные практики, пейзажи расширенного сознания, исторический и утопический романтизм — все это мнимые пути спасения. Пусть даже снабженные тщательно установленными дорожными знаками, эти пути ухода от жизни неминуемо заводят путника в тупик. Особенно тупиковыми оказываются революционные «пути ухода» в политике, изменении жизненного уклада или так называемой «магии». Они поддерживают, а отнюдь не расшатывают, господствующую реальность, подкармливая нас иллюзией, что мы «нашли выход». Многие такие «пути» требуют смены социальных сценариев и масок, но в действительности они просто создают временные анклавы активности в границах общепризнанной реальности. Но эта реальность неизбежно подминает под себя такие анклавы, о чем свидетельствуют «революции», когда они перерождаются в стили и модные тенденции.

Магия — это великий «путь ухода от жизни». С помощью магических структур мы можем перенестись в мифическое время, освятить место и пространство, прогнозировать будущее милосердным или жестоким. В отличие от политических структур, которые считают, что изменение структуры влечет за собой соответствующее изменение личности, магические реальности предлагают: «Измени личность, и структура изменится». Временные индивидуалисты, все мы видим в мечтах новые башни, построенные из коренной породы господствующей реальности. Трудность возникает в тот момент, когда нам нужно убедить остальных разделить и поддержать эту мечту. Парадокс современной эры заключается в том, что персональное отождествление оказалось текучим, эфемерным и бесконечно открытым к тренировке воли и воображения. С одной стороны, это примета освобождения. Но, с другой стороны, это вызывает постоянное беспокойство и стресс. Тоска по общепринятым ценностям становится культурной силой, как для контркультуры, так и для истеблишмента. Чем более спрессованы наши пространственные и временные миры, тем с большим нигилизмом, цинизмом, и скептицизмом мы реагируем на все это сенсорное сканирование, поиски утраченного прошлого и упрощение представлений. Поиск путей ухода породил еще один рынок товаров и услуг — наркотики, секс, оккультизм, целительство, игры сознания, политика. Нет выхода из Общества Зрелищ.

На примере Алистера Кроули, оставившего много полезного материала по исследованию границ личности, можно понять суть подхода Магии Хаоса к разрушению личности. Жизнь Кроули можно представить как бесконечное сражение между ним и господствующей реальностью, сражение за создание его персонального пространства вне рамок традиционной морали. Кроули пытался уйти от Общества Зрелища, превратив себя в Зрелище. С помощью любимых людей, учеников и сочинений он создавал свободную зону, в которой мог выразить бесчисленное множество аспектов каждого из своих «я», открывшихся ему в магической жизни. Подход Кроули к проблеме личности был экстремистским, и, возможно, его тяга к получению экстремальных ощущений отчасти порождалась его желанием создать новое общество. Подобно многим визионерам, он считал себя предвестником наступления новой фазы бытия для человечества.

Материя — моя арена. Я бездумно создаю и разрушаю. Смейтесь и приходите ко мне.

Эрида, «Глупая книга»

В современном обществе представление об индивидуализме стало патологогически гротескным. В рамках этого представления «быть индивидуальностью» означает испытывать постоянную потребность найти наши «реальные», «высшие» или «истинные» «я». Но если «ничто не истинно» и «все разрешено», то можно прийти к выводу, что за масками и ролями, под которыми мы прячемся, скользя по социальным динамическим потокам господствующей реальности, есть лишь зияющая воронка пустоты. Парадигма Хаоса предлагает нам свободу стать многими личностями и обрести ощущение свободы. Для этого нужно не сопротивляться господствующей реальности или создавать свободные зоны за ее пределами, а радостно ее принять. В отличие от многих магических систем, которые стремятся трансцендировать или отвергнуть господствующую реальность ради познания «высших» состояний бытия, Магия Хаоса превращает господствующую реальность в арену реализации воли и желания. Воспринимая господствующую реальность с точки зрения любви к себе, мы вступаем в долгий и удивительный процесс создания на земле фрагментов будущего, которое притягивает наш взор. По определению, такой деятельностью может заниматься некая элитарная группа, поскольку мало людей на земле обладает достаточной мотивацией, стойкостью и решительностью постоянно срывать с себя слои личности ради обретения полной свободы.

Разрушение представления о себе

В парадигме Магии Хаоса большое значение придается процессу освобождения от обусловленности. Почему? По существу, это процесс осознания себя, выяснения «кто я» с точки зрения приобретенных убеждений, установок и моделей поведения. На протяжении всей жизни мы оплетаем себя сложной паутиной представлений, отождествлений и внутренних диалогов, из которых и возникает это ощущение нашей индивидуальности, которую принято называть эго. Наше ощущение собственного «я» извлекается из «твердых» конструкций общепризнанной реальности — образа мыслей, эмоций и поведения, которые формируют основу нашего взаимодействия с миром, но ощущение собственной уникальности возникает в результате скромных попыток противостоять тотальному слиянию с этими структурами. Процесс освобождения от обусловленности бесконечен, ибо человеческая природа такова, что, вырываясь из пут старых ограничивающих моделей поведения и представлений, мы тут же оплетаем себя паутиной новых.

Перепрограммировать «магические убеждения» не так уж сложно. Однако это вовсе не значит, что любая смена убеждений происходит легко и гладко. Некоторые уровни в структуре наших установок и убеждений удивительно неподатливы к сознательным переменам. В самом деле, некоторые структуры способны «сопротивляться» переменам, ускользая и оставаясь «невидимыми» для осознания, и поэтому их приходится насильно вытягивать на яркий свет. Если сравнить убеждения с зданиями в городе Эго, за крепостными стенами которого дует ветер перемен, то бесконечный процесс освобождения от обусловленности можно сравнить с планомерным срезанием башен, поднимающихся выше городских стен. При таком методичном «срезании» башен время от времени рушится все здание, но это происходит лишь при обращении к таким могущественным формам гнозиса, как сексуальный экстаз, невыносимая боль, или ЛСД Алберта Хоффмана. Освобождение от обусловленности — это процесс непрерывный: едва прорвавшись за фланги одного ряда ограничений (в тантре это называется уничтожением клеши), вы обнаруживаете, что уже обнесли себя забором новых ограничений, причем, как правило, неосознанно. Зачастую структуры убеждений «вложены» друг в друга, и сформированы в результате какого-то глубокого переживания, которое вам довелось испытать. Тимоти Лири называет этот опыт, или переживание, состоянием «импринтной уязвимости», в котором импринт формирует основной отклик на переживание и устанавливает параметры, в рамках которых происходит любое последующее обучение. Техники метапрограммирования, предложенные Тимоти Лири в его восьмиконтурной модели мозга, могут стать серьезным подспорьем в процессе освобождения от обусловленности.