Сжечь правду
Шрифт:
– Brava… Тебе не холодно? – спросил я, снова вытирая слезы с ее щек.
Она лишь отрицательно мотнула головой, перехватив мою руку.
– Спасибо, – прошептала она.
– Брось ты. Потерпи еще немного, будем надеяться, что врачи скоро прибудут и дадут тебе анальгетик.
– Только не оставляй меня здесь одну, – умоляюще сказала она, и слезы снова брызнули из ее глаз.
– Ты в своем уме?! Как тебе могло прийти в голову, что я брошу тебя тут?! – я был категорически возмущен такой мыслью.
К счастью, через некоторое время на вершине горы показались
Подбежав к нам, они начали перекладывать Кьяру на носилки, а я стоял и беспомощно смотрел, как страдает девушка, к которой я испытывал какое-то неведомое, но очень сильное чувство. Я был готов биться головой о белоснежный склон от своей беспомощности. Мне вообще казалось, что медики абсолютно не понимают, что она страдает, и обращаются с ней совершенно бездушно. Но мой разум напряженно пытался охладить мой пыл, не позволяя вмешиваться в процесс и призывая меня принять во внимание, что в данной ситуации врачи могут помочь ей куда лучше меня.
Я смутно помню поездку в карете скорой помощи до ближайшей больницы. Врачи что-то колдовали над Кьярой, а я пристально следил за каждым их движением. А потом я часа два (по крайней мере, мне так показалось) мерил шагами коридор перед кабинетом травматолога. За это время я успел пройти несколько километров, у меня даже ноги загудели от напряжения. Когда ко мне вышел врач, состояние мое было очень далеко от адекватного, и я едва не сбил его с ног, налетев на медика с вопросом, произнесенным тоном панически настроенной женщины:
– Что с ней?!
– Перелом кости голени, – спокойно ответил врач. Я понимал, что это не самое ужасное, что довелось ему видеть за годы медицинской практики, но его спокойствие вызвало во мне страшное негодование! – А также разрыв крестообразной связки, – по-прежнему спокойно продолжил мужчина.
– Разрыв связки?! – воскликнул я. – Porca miseria10!
Кьяра, конечно, не футболист, но ничего утешительного в этом все равно не было.
– Да, именно. А Вы, собственно, кем ей приходитесь? – полюбопытствовал врач. – Муж или случайный знакомый, может?
Я не был ни тем, ни другим. Нет, по сути, я, разумеется, был случайным знакомым, но по факту я был ей кем-то другим.
– Я – друг, – сказал я ровным голосом. – А что?
– В течение шести дней ее надо перевезти в больницу более крупного города, например, в Бергамо. Там ей нужно сделать операцию на разорванные связки. У нее серьезный случай, и требуется хирургическое вмешательство. В нашей больнице такая операция не проводится, потому ее нужно отвезти в другую. Если Вы можете это сделать, мы будем Вам крайне признательны. Если нет, то придется нам организовать эту транспортировку…
– Да, конечно, я отвезу ее, у меня есть машина, – с готовностью ответил я. – Прямо сейчас?
– Нет, сегодня ей лучше отдохнуть. Она, кстати, живет в номере одна? Просто одна она не должна находиться, и, если некому позаботиться о ней, она может остаться на ночь здесь. Или Вы в каком смысле друг?
– В
Тут я, конечно, погорячился. Я, несомненно, должен был воспользоваться предложением врача и оставить ее ночевать здесь. Но мой светлый разум отлучился на отдых.
– Как хотите, – ухмыльнулся медик. У меня вообще сложилось ощущение, что он подозревает меня в отнюдь не дружеских чувствах к Кьяре. – Через полчаса сможете с ней поговорить, но если Вы намерены взять ее под свою опеку, перед выпиской извольте получить от меня наставления по уходу за больной, – подмигнул он мне и направился по коридору.
Глава 5
Испытание для моей выдержки
Я неуверенной походкой вошел в палату к Кьяре. Я совершенно не понимал, почему это происшествие оказало на меня такое необъяснимое воздействие, сделав из меня сентиментальную тряпку. Но к моему горлу в самом деле подступил комок, когда я увидел ее, совершенно несчастную, на кушетке, с забинтованной ногой. Она отрешенно смотрела прямо перед собой, пока я не окликнул ее. Тогда она взглянула на меня, и в глазах ее засветилось нечто, отдаленно напоминающее улыбку.
– Спасибо, – слабым голосом сказала она.
– Пожалуйста. Как себя чувствуешь?
– Ногу сейчас вообще не чувствую. У меня хоть закрытый перелом? А то врачи толком ничего не сказали…
– Да. К счастью, да.
– Слава Богу. Значит, скоро все наладится, – попыталась она улыбнуться.
Мне очень нравился ее оптимизм в этой ситуации. И мне совсем не хотелось его разбивать.
– Если бы ты не жила в отеле одна, врачи могли бы отпустить тебя… – сказал я, пристально глядя на нее.
– Я не останусь здесь! Я ненавижу больницы.
– Да, но быть под бдительным оком медиков куда лучше, чем в гордом одиночестве сломать себе вторую ногу, – возразил я.
Кьяра криво усмехнулась, и глаза ее увлажнились. Видимо, мой довод показался ей разумным, но перспектива провести ночь в больнице не представлялась очень уж радужной.
Внутри меня запустился процесс изнурительной борьбы. Если я проведу эту ночь с ней, глядя на нее спящую, она станет для меня невыносимо близкой. Я осознавал, что после этого невозможно будет вернуть мою жизнь в прежнюю колею. Но ее глаза молча умоляли меня составить ей компанию этой ночью и не бросать ее здесь одну. Я вел с ней безмолвный диалог. Никогда не знал, что люди обладают способностью вести осмысленный диалог, не произнося ни единого слова.
– Если ты не боишься испортить свою репутацию, я могу разбавить твое одиночество этой ночью, – сказал я, пытаясь скрыть среди своих слов сумасшедшее волнение, меня охватившее.
– Если честно, мне плевать на мою репутацию, особенно учитывая, что ей ничего не грозит.
– Это еще почему? – возмутился я.
– У тебя ведь есть любимая жена, вы ждете ребенка. Я никоим образом не вхожу в круг твоих интересов.
Я пристально посмотрел на нее. Интересно, она действительно так думает или хочет услышать опровержение?