Сжечь врагу сердце
Шрифт:
Я почувствовала, что начала проваливаться куда-то…и с нетерпением ждала этого момента…
Но тут меня внезапно всем телом вытащило из ванны, и в руках снова забурлила адская кипящая боль.
Я открыла глаза. Сердце вновь учащенно забилось.
Встретилась взглядом с глазами Эдгара. Он смотрела мне со страшным испугом, и в его ошеломленно раскрытых глазах я видела не только собственное отражение, но панику.
— Ты что творишь?! — испуганно крикнул парень.
Он, держа меня, как невесту на свадьбе,
Руки Эдгара дрожали. Он осторожно положил меня на диван и крикнул:
— Ты что сделала?! Мне в дурку позвонить?!
— Зачем? — безмятежно и тихо проговорила я, проглатывая вспышки боли. — Дай мне умереть спокойно.
Красивые глаза Эдгара заблестели от слез:
— Ты спятила?! Ты совсем?!
Он мигом вытащил бинт из маленькой аптечки, хранящейся в ящике тумбочки и начал перевязывать руки, дабы остановить кровь. От мокрой прилипшей одежды тело пробрал холод, а раны продолжали яростно гореть, но я уже привыкла к этой боли и молча ее терпела.
Наблюдала за Эдгаром. Как его трясущиеся пальцы осторожно перевязывали окровавленные руки. Как стекали с его глаз слезы.
— Я…ведь люблю тебя! Зачем ты это сделала?! — кричал Эдгар.
Так больно стало смотреть на его слезы. Слышать дрожь в его голосе.
— Полюбишь другую. — тихо сказала я.
Эдгар пронзил меня злым взглядом. Его глаза блестели от слез, ресницы слиплись, а губы тряслись от ярости:
— Ты что говоришь?! Да я через год хотел тебе предложение сделать! Я жениться на тебе собирался! А ты…ты убить себя решила?!
Его слова впились до самого сердца. Он собрался на мне жениться. Он был серьезно настроен на наши отношения…А я…собиралась убить себя…
Но я не могла дальше жить с тем позором…
— Боже, что ты с собой сделала… — Эдгар ошеломленно оглядел мои истерзанные красные руки. — ты не подумала о свои родителях? Обо мне? Да если бы ты умерла, я бы не простил себе это! Я бы…прибил самого себя…
— За что?
— За то, — громко сглотнул парень, — за то, что не смог вовремя спасти тебя.
Он прижался к моей груди. Я чувствовала, как его трясло…он действительно боялся меня потерять…и мне стало так стыдно за случившееся…
— Эдгар, — из глаз полились слезы. — прости меня.
Я хотела обнять его, но руки настолько болели, что пошевелить ими не могла.
Эдгар посмотрел мне в глаза:
— Давай мы вместе накажем эту суку? Пусть страдает она. Но не ты.
Я молча смотрела ему в глаза.
— Саша, она добивается этого. Добивается того, чтобы ты сделала это. Она специально тебя так сильно опозорила, чтобы ты не смогла больше жить с этим…но мы должны не дать ей победить.
Я хотела уйти из жизни, дабы сделать себе легче, перестать жить дальше, терпя унижения и издевательства, теряя
"Но мы должны не дать ей победить".
Глядя Эдгару в глаза, видя, какое там кипело отчаяние, и как продолжали трястись его руки, я не выдержала и произнесла:
— Не должны. Не должны.
Он обнял меня, и только сейчас я дала себе разрешение закричать от кипящей боли.
Глава 40
Не спала всю ночь, не могла сомкнуть ни глаза. Кто бы мог подумать, что обычная научная конференция закончится именно таким образом?.. Закончится часом моего позора?..
Я не имела ни малейшего представления, как дальше жить с этим воспоминанием. Есть ли смысл идти мне в университет? Будет ли мне там хоть кто-то рад?
Никто не будет…Зачем я себя обманываю?
Вчера пришлось ехать в больницу. Эдгар перепугался, что мои руки либо покроются уродливыми шрамами, либо в открытые раны попадет инфекция, которая заставит вообще ампутировать конечности. Врачи зашили глубокие порезы. Швы больно надавливали и тянули кожу. Я не понимала, как, но Эдгар так убедительно врал. Меня, суицидницу, спас. Объяснил врачам, что я не вены вскрыть хотела, а просто сильно упала и стерла кожу с рук. Они ему поверили. Иначе боюсь, отправили бы на прием к психиатру. Хотя, может и не поверили. Зашили быстро руки и молча отпустили домой. Сказали, через неделю нужно прийти и снять швы.
Я напилась успокоительным и обезболивающим, дабы сделать себе немного легче. Удалось уснуть всего лишь на два часа. Но раны через бинт продолжали кипеть болью.
Утром меня разбудил звонок с неизвестного номера. Я взяла трубку и услышала суровый голос:
— Александра? Вам звонит ректор ВУЗа. Немедленно явитесь в мой кабинет. Жду вас в десять утра.
На часах было семь утра. Голос у ректора был очень злобный. Я ощутила подкрадывающийся страх. Разговор был явно не хорошим…явно произойдет что-то неприятное…
Эдгар спал, как убитый, и будить его не стала. Завтракать тоже не хотелось. Даже глотка воды не сделала. Совершенно не было желания что-либо делать. Но я должна сегодня явиться в университет…
Написала Алене сообщение, что не смогу ее проводить до поезда. Ее ответ был с пониманием: "Ничего страшного, главное, чтобы у тебя все наладилось".
Потихоньку оделась, пытаясь не вызвать прилив мучительной боли в руках и в одиночестве поехала в университет, ощущая, как кипело от волнения сердце.