Т-34 — истребитель гархов
Шрифт:
На поверхность всплыли, когда ночь уже перешла в яркий рассвет. Густая стена растительности начиналась прямо из воды, и оставалось только гадать, как далеко простирались джунгли. Верхушки высоких пальм возвышались над остальными деревьями; пестрели тропические цветы, виднелись древовидные папоротники, фантастические губчатые растения или редкостно красивые орхидеи, корни которых цеплялись за стволы деревьев.
Река медленно несла свои воды в сторону океана.
Подводная лодка, работая винтами, упрямо поднималась вверх по течению. От кромки джунглей доносились жуткие звуки, словно крупное животное задыхалось в тине и билось в предсмертной судороге. Офицеры на мостике решили, что это охотится аллигатор, безусловный хозяин местной акватории.
Субмарина проходила один поворот реки за другим, и перед глазами капитана и вахтенного офицера проплывали постоянно меняющиеся пейзажи. Райф заметил гигантское черепаховое дерево, сплошь покрытое густой листвой. Это были чужие листья: цветущие лианы оплели дерево от корней до самой верхней ветки. Со временем они высосут жизненные соки из лесного гиганта, и он свалится от сильного ветра или собственной тяжести. Яркими кляксами мельтешили в ветвях птицы. Вдруг послышалась раздраженная болтовня и визг, замелькали коричневые туловища, прыгающие с ветки на ветку или свешивающиеся с лиан.
Вахтенный приложил бинокль к глазам и через мгновение восторженно доложил:
— Обезьяны, герр капитан!
Приматы некоторое время следовали за лодкой вдоль берега, а затем, словно повинуясь какому-то тайному сигналу, исчезли так же внезапно, как и появились.
Стаи маленьких попугайчиков с писком пролетали над головами моряков и исчезали за деревьями. Попугаи покрупнее совершали короткие перелеты с ветки на ветку, испуская пронзительные, резкие крики.
Красивая цапля в белоснежном оперении недолго кружила над лодкой, примериваясь, но вдруг передумала и полетела дальше по своим птичьим делам. Темно-синий тукан с огромным красно-желтым клювом надсадно закаркал, как обычная ворона, уселся на рубку, нагадил и отправился вслед за цаплей. Метровые светло-зеленые ящерицы лежали на ветках упавших в воду деревьев и стремительно убегали, когда на них падала тень от рубки.
Райф приказал на самом малом ходу подойти как можно ближе к берегу. Пора было маскировать судно. Истосковавшиеся по солнцу матросы один за другим выбирались из рубочного люка на палубу. Вслед за ними появились и десантники. Доктор Гримм переговорил с капитаном и поручил своим людям прикрывать моряков — так, на всякий случай. Наконечник взял с собой автомат МП-40 со складным прикладом, а Рубин предпочел пулемет. Сам Наставник извлек из чехла винтовку, но крепить сошки не стал, ограничившись оптикой и глушителем.
На берег сбросили сходни. Моряки, весело переговариваясь, сошли на берег. Земля! Под ногами настоящая суша, а не железный пол субмарины!
Подводники приступили к работе. Вооруженные топорами, пилами и длинными кортиками, они рубили живые ветки, отдавая предпочтение крупным и узловатым — такие медленнее увядают, и их удобнее крепить. Прибрежный камыш и траву матросы нарезали и связывали пучками. Густой дерн аккуратно срезали и сворачивали длинными лентами, чтобы потом расстелить на надводной части палубы. Из трюма вытащили брезент. Им укутали орудие на носу и зенитную установку. Скоро корпус субмарины зазеленел.
Глубоко в лес не уходили. Уже после минутной прогулки в нем можно было не найти дороги обратно. Разве, что плеск воды и громкая ругань боцмана могла помочь определить, где находится субмарина. Боцман с серебряной дудкой на бушлате принципиально не признавал нормативную лексику, в глубине души считая, что настоящему моряку она приносит только вред, а подводнику — тем более. В чем-то он был прав: соленые бессмысленные выкрики боцмана бодрили подчиненных, заставляя быстрее работать. Моряки сновали между берегом и подлодкой черными муравьями.
Десантники во главе с доктором Гримом приглядывали и за берегом, и за рекой. Доктор время от времени рассматривал удаленные участки берега через оптический прицел. В километре вверх по течению река делала широкий изгиб, и сильное течение намыло серпообразную белую косу. Кроме нескольких крупных пресноводных черепах на песчаной отмели никого не было. Широкие, как противни, они лениво переползали по песку с места на место.
Спокойствие было нарушено лишь однажды: кабан с огромными желтыми клыками выскочил из зарослей и помчался на матросов. Рубин так стремительно срезал секача короткой пулеметной очередью, что на берегу даже не успели испугаться.
Запасные трубы топливопровода закрепили перпендикулярно палубе и пустили по ним лианы зеленым водопадом. Срезанные ленты дерна и мха раскатали по палубе среди сшитых проволокой матов из травы и камыша. Ветки и целые кусты, выдернутые почти с корнем, привязывали вдоль леерного ограждения. Мичман-дизелист любовно расправлял ладонями помятые листья орхидей, оставленных кем-то возле турели. Он наклонился над импровизированной клумбой и с наслаждением вдохнул аромат дивных полосатых цветов. Резкий запах тухлого мяса заставил мичмана отпрянуть. Он громко чихнул, подняв облако желтой пыльцы.
— Красота обманчива, — пробормотал дизелист, пытаясь рассмотреть слезящимися глазами дорогу в трюм.
Подводная лодка после тотального озеленения приобрела вид дикого островка. Под конец на борт прихватили тушу убитого секача, освежеванную коком на берегу. После короткой переклички старпом убедился, что весь экипаж на борту, и сходни убрали. Заработали электромоторы, и еще один зеленый островок поплыл по реке. Его отличие от других заключалось в том, что он плыл быстрее, причем против течения.
Голова подводника в черной пилотке просунулась в дверь:
— Господин Гримм, командир приглашает вас в центральный отсек!
Командир субмарины стоял у перископа, прижав лицо к окулярам. Услышав шаги, он оторвался от перископа и произнес:
— Посмотрите! Узнаете?
Над угольно-черной водой, левее лунной дорожки, возвышалось плато с остроконечной скалой.
— Палец Дракона?
— Так точно, Палец Дракона, — торжественно подтвердил капитан. — Если верить карте, по воде до него километров сорок. Река здесь делает петлю. Напрямик, по джунглям и через плато, — километров пятнадцать.