Т — это тотальный придурок
Шрифт:
— После тебя, Саммерс.
Я села на стул рядом с Тони, который Уильям Бэйнс, как правило, занимал, и положила свой блокнот чистой стороной вверх на стол.
— Ты хочешь первым?
— Нет, ты начинай, — он откинулся назад на стуле, переплел пальцы за головой, и, качался на двух ногах. — Давай посмотрим, сможешь ли ты побороть свое пристрастие к ямочкам. — Он подмигнул, а затем один уголок его рта поднялся вверх, создавая ту очаровательную впадинку на его щеке.
Я приподнялась на локтях, наклонилась в его сторону, и подняла брови.
— Я
Тони посмотрел немного растерянно, но его дружелюбное выражение осталось.
— Я не улыбаюсь.
— Может быть, не нарочно, но улыбаешься.
Я начала вырисовывать черты его лица, стараясь вспомнить несколько советов от информации, которую он прислал мне вчера вечером.
Он прочистил горло, и когда я снова посмотрела вверх, ямочки на щеках исчезли, вместе с его улыбкой. На самом деле, он выглядел немного мрачным, и я подумала, кусал ли он изнутри щеку, чтобы сохранить серьезное выражение.
Двадцать минут пролетели как секунда. Это был слишком короткий срок, чтобы нарисовать живой портрет. Но я была довольна тем наброском Тони, который получила в конце. Когда я показала ему это, он даже не пожаловался на то, что я нарисовала его с ямочками на щеках и улыбкой. Это, на самом деле, заставило уголок его губ снова подняться вверх. Очевидно, ему понравилось, как я видела его.
— Твоя очередь, — напомнила я и устроилась поудобней, потянув одно колено к груди и положив каблук своего сапога на стул. Я обняла руками колени и положила подборок на сгиб своего локтя.
Он выглядел невероятно сосредоточенным, в то время как его глаза переключались с рисунка на мое лицо. Его рот превратился в тонкую линию. Иногда он даже закусывал нижнюю губу. Но в те редкие секунды, когда он фиксировал взгляд на мне, выражение лица его смягчалось каждый раз, и заставило мое сердце трепетать.
По движению его руки, я могла сказать, что он заканчивал и что-то писал на рисунке. Думаю, свою подпись.
— Могу я посмотреть? — спросила я, когда прозвенел звонок, и больше не было времени показывать рисунок учителю или обсуждать его с остальными в классе.
Тони вырвал бумагу из блокнота и протянул вверх тормашками.
— Ты можешь сохранить его, — сказал он с теплой улыбкой, затем подобрал свой рюкзак и ушел.
Я смотрела ему вслед, пока он выходил из класса, сбитая с толку его непонятным поведением. Качая головой, я перевернула набросок.
У меня перехватило дыхание в груди. Пресвятая Мария, что он сделал? Я видела точный портрет каждый день в зеркале, но в этом рисунке было что-то, что показало ту красоту, которую я не видела в себе раньше. Казалось, Тони поймал очень очевидные и очень непосредственные эмоции, которые я не смогла полностью убрать.
Затем мой взгляд упал на строки, где он обычно царапал свою подпись.
Это твой "Я влюблена в тебя" взгляд.
Мои ладони, лежащие на столе, стали потными, и прилив крови выстрелил мне в лицо. Прямо сейчас я была более чем счастлива, что Тони уже ушел, так что он не мог видеть меня сбитую с толку. Неужели это было так заметно? В моем взгляде? Боже мой. Если бы я смотрела на него так вчера, то неудивительно, что он подумал, что я ждала, чтобы он поцеловал меня. Это было написано на моем лице.
Ах! Я закрыла руками рот и уставилась в потолок. Это выходит из-под контроля.
Я не хочу быть влюбленной в Тони Митчелла. Не тогда, когда чувство безответно.
Где, черт побери, выключатель?
Я убрала свои вещи в сумку и пошла домой, мысленно ударяясь головой об стену, чтобы избавить свою голову от Тони. Мне нужно было отвлечься, поэтому я плясала половину дня в тренажерном зале моего дяди. Это помогло… на время. Но до тех пор, пока я была занята всякими мелочами, я была в безопасности. Долгий горячий душ, домашнее задание, и позже громкая музыка и рисование. Я просто не могла позволить, чтобы мои мысли отправились назад в то место в лесу, и помнили ощущение его губ на моих.
Когда кто-то похлопал меня по плечу, я вскочила на стуле, вынимая наушники из ушей. Памела чуть не довела меня до сердечного приступа.
— Черт возьми, ты не должна подкрасться так к людям! — Я часто и тяжело дышала.
Пэм робко улыбнулась.
— Извини, но ты не слышала, как я звала и стучала, из-за музыки.
— Что случилось? — спросила ее я, потому что было еще слишком рано для обеда, а значит у нее была причина придти в мою комнату.
— Ты использовала что-то из моих вещей для рисования на прошлой неделе?
Что за странный вопрос. Если бы я взяла, то сначала спросила.
— Нет. А почему ты спрашиваешь?
— Две мои кисти с волосом куницы исчезли. Нигде не могу найти.
— Извини, я не брала их.
— Хорошо, — Пэм вздохнула, — я уверена, они еще найдутся.
Будем надеяться. Но разве это не странно? Второй раз что-то пропало без вести с прошлых выходных. Как будто неожиданно появился полтергейст в этом доме. Но щетки, наверное, просто закатились под диван.
Я сдула челку с глаз и продолжила свой рисунок. До тех пор пока мои вещи не начали исчезать, все было нормально.
Сьюзен пришла в тот вечер, и мы смотрели несколько повторов "Волчонка" вместе. Это было смешно, как она прокралась внутрь, стараясь, чтобы её не увидели соседи. Ох, это было бы для нее самым страшным кошмаром, если бы люди думали, что она самом деле дружила с моей кузиной. Я могла только покачать головой и рассмеяться.
Рада любому отвлечению, я заставила ее остаться, пока не настало время идти спать. Таким образом, это значило для меня меньше думать о Тони.
К сожалению, это намерение было выброшено в сточную канаву, как только я вошла в школьную столовую на следующий день. Тони не было. И, очевидно, ничто не заставляло так думать о человеке, как его отсутствие.