Т В Б Л (Так Всем Будет Лучше)
Шрифт:
– Ну что, Барвихин, Александр Иванович? Рассказывай, как было дело, сказал лейтенант.
– Башка раскалывается, начальник... Не могу. Да ладно, я не обижаюсь на чувака, он сам получил по шарабану.
– Нарушение есть нарушение, - строго сказал лейтенант.Будем разбираться, кто прав, кто виноват.
– А чё, не ясно, да? Ты прикинь, начальник, может, он "крутой"? Счет за тачку выставит, бандитов пришлет... На хрена мне это нужно? Короче, я к нему претензий не имею, ничего не знаю. Шел по улице, он вылетает... Не, никаких претензий.
– Ну и дурак
– Башка кружится... надо как-то домой добраться. Я пошел, а? Никаких претензий, в натуре.
– Ладно, подброшу, по дороге поговорим, - сурово сказал лейтенант. Такую тачку имеет - должен платить. А ты не будт ботаником, там разберемся, кому сколько.
Топчанову больше всего хотелось остаться одному и - бежать, бежать отсюда подальше! Но - как убежишь, если паспорт в руках мента?
Машина "Скорой" останавливается у районной больницы, Носилки с Барвихиным выкатывают из машины.
– Может, в Склиф надо было?
– спросил врача санитар.
– Перебьется, - сказал врач.
– В Склиф черт-те куда переться, оно тебе надо? Мне тоже - нет.
– Да вроде крутой чувак, заплатил бы...
– сказал санитар.
– Если выживет. А если нет - какой хрен возиться с ним?
– Думаешь - не вытянет?
– Башка повреждена, но насколько серьезно - сразу не скажешь. Пусть местные потрудятся. Выкарабкается - напомним о себе. Может и перепадет что-то.
– Железным прутом в подъезде за то, что не отвезли в Склиф, - сказал санитар.
– Тогда уж лучше молчи.
Носилки с Барвихиным вкатили в приемный покой окружной больницы.
Больше всего на свете Топчанову хотелось отделаться от назойливого лейтенанта. Но как это сделаешь? Не убегать же... Вот и пришлось шагать по лестнице, отыскивая номер квартиры, а потом дрожащей рукой отпирать замки. А вдруг там жена, дети? Вдруг скажут - не наш это человек? Ну достал он, этот лейтенант, а послать - нельзя.
– Спасибо, лейтенант, все в ажуре, - сказал Топчанов, входя в чужую квартиру. Никаких других людей там не было, уже хорошо. Теперь главное, избавиться от мента и сдернуть поскорее отсюда. Сразу - в Тюмень, там кенты, помогут.
– Значит, отказываешься сотрудничать? Прощаешь его? Учти, без твоих показаний я ни хрена с ним не сделаю. И никаких бабок слупить с этого козла не получится.
– И не надо...
– слабым голосом сказал Топчанов.
Он шагнул в одну сторону, потом в другую, попытался нащупать выключатель на стене. Лейтенант уверенно включил свет, видимо, не впервые бывал в таких квартирах. Топчанов прошел в комнату, плюхнулся на диван, всем своим видом показывая, что хочет остаться один. Однако, мент не собирался уходить, остановился напротив, заложив руки за спину, уставился на Топчанова.
– Странно ведешь себя, Барвихин. Александр Иванович,сказал он после минутной паузы.
– Случаем, не родственник того Барвихина, - ткнул пальцем в потолок.
– Какого - того?
– хмуро спросил Топчанов.
– Из администрации президента, важный мужик, по телеку иногда выступает.
–
– изумился Топчанов.
– Я... сам посебе, понял? И все, извини, башка болит, как после трех пузырей. Да и умыться надо.
Он встал с дивана, лейтенант задумчиво кивнул и пошел в прихожую.
– Ты точно в порядке, Барвихин?
– Потерплю. Первый раз по башке получать, что ли?
Летенант снова кивнул и вышел. Топчанов торопливо запер дверь, наконец-то огляделся. Квартирка так себе, средней паршивости. Ванная даже плиткой не облицована, стены зеленые, как в больничке, смесители те, что строители установили, когда дом сдавали. Топчанов аккуратно, чтобы не намочить бинт, смыл кровь со щеки. вытерся старым полотенцем. Вспомнил слова мента, усмехнулся. Родственник в администрации! Где он видел такие квартиры у таких родственников?! Шутник!
В комнате он ещё сильнее удивился, разглядев её, наконец, внимательно. Ну ладно там, нет музыкального центра, комптютера, но чтобы телека не было?! Даже самого завалящего, корейского? Такого видеть не приходилось. Над столом висели две грамоты. Прочитав их, Топчанов в изнеможении плюхнулся в кресло на аккуратно сложенный спортивный костюм Барвихина. Так он педагог, козел! Историк, это ж надо такое!
А телка на фотке классная! Что и говорить, все при ней, куда там Алиске! И телефончик имеется... Топчанов вскочил с кресла, прочитал слова, выведенные красным фломастером "Помни всегда, звони в любое время, твоя Ольга". Звони, да? Нет, лапуля, этот номер не пройдет.
На кухне он уже не удивился, а пришел в ярость. В холодильнике не было даже куска вареной колбасы! Пакеты с овсяными хлопьями, какая-то бурда в кастрюльке, от которой не пахло даже бульонным кубиком. А жрать уже хотелось - сил не было терпеть. Вспомнилось, что почти весь день продержался на хот-догах, которые притащила Шура. Собирался дома перекусить, там всего навалом, устроить классный ужин с Алиской...
Ну и что теперь делать? Домой опасно, там менты могут быть, хотя, откуда узнают адрес? Алиска могла сказать, она болтала с ментом, фирму могут вычислить, в машине осталось удостоверение генерального директора и адрес, на сотрудников выйти... Здесь тоже нельзя оставаться, могут родственники набежать, может и сам этот долбанный Барвихин вернуться, хотя это вряд ли.
А голова прямо-таки раскалывалась от боли, хотелось выпить, закусить... И не было сил куда-то идти, тем более, ехать, тем более, в Тюмень. Он только теперь понял, что в Тюмени его будут искать не только менты, но и Маркон, и люди банкиров, которые под слово Маркона дали ссуду. А эти куда опаснее ментов. Маркон подумает, что его "кинули", такого он никому не прощает...
Позвонить Маркону, все объяснить? Пока объяснишь, Вагиз и его люди ребра сломают, а то и шею. Позвонить... А почему бы и нет? Сказать, что голосовые связки повреждены, разузнать, с кем он живет, этот педагог хренов, кто может нагрянуть, а может она приедет? Поймет, что он не Барвихин - ну значит, нужно когти рвать. А вдруг не поймет? Свет приглушить, укрыться...