Т В Б Л (Так Всем Будет Лучше)
Шрифт:
– Я не вправе принуждать тебя, Оля, Как решишь, так и будет, совершенно бесстрастно сказал Барвихин.
– Нет, ну я просто не могу! Саня, когда ты кончишь придуряться? Ты же нормальный мужик!
– Абсолютно нормальный.
– Но... ты даже не хочешь меня!
– Хочу. Я буду хотеть тебя всегда, но - после свадьбы.
– А сейчас? Вот прямо сейчас? Я разденусь...
– Не надо.
– Почему, Саня?!
– Потому что человек не должен идти на поводу соблазнов. Мы обязаны выдержать это испытание.
– Вот так, да? А кто-то утверждал, что человек должен быть естественным!
– Да, именно так. Но есть и законы, традиции, которые ограничивают наши поступки. Супер-эго по Фрейду. Если их игнорировать, мир может рухнуть.
– Да ну тебя к черту! Это ж надо было влюбиться в такого идиота! Пусть этот мир рухнет, когда мы будем в постели, и черт с ним! Какое нам дело до всего мира, где столько дерьма?
– Если все будут вести себя правильно, мир станет лучше. Люди будут счастливы. Во всяком случае, более счастливы, чем теперь.
– Дурак ты, Саня. Я бежала из библиотеки к тебе, жрать хочу жутко. У тебя есть хоть кусочек ветчины?
– Ты же знаешь...
– Да знаю я, знаю! Но - для меня!
– Это исключено. Я не могу себе позволить загрязнять холодильник трупами убитых животных.
Ольга села на диван, призадумалась. Она вдруг отчетливо поняла, что жить с этим человеком не сможет. Да, он красив, да, она любит его, но... Она же звонила из библиотеки, сказала, что едет к нему голодная. Мог бы хоть сто граммов колбасы купить для нее!
– Оля, у меня на ужин морковные котлеты, если хочешь, одну могу предложить тебе.
– Да пошел ты со своими морковными котлетами!
Она почти не сомневалась уже, что никакой свадьбы не будет. По крайней мере, с этим парнем.
Но в это самое время у подъезда дома остановился черный "Мерседес", с переднего сидения выскочил охранник, помчался в подъезд, с заднего вышел другой, услужливо придерживая дверцк раскрытой, пока невысокий, седовласый господин ни выйдет из машины. Был он в сером костюме "с отливом", белая рубашка, красный галстук от Кардюма, заметное брюшко. Маленькре глазки на округлом лице смотрели жестко.
Иван Владимирович Барвихин приехал навестить сына. Два раза в месяц он приезжал сюда, дабы поговорить и оставить сто долларов на мелкие расходы, поскольку, как сотрудник Администрации президента, лучше других знал, сколь мизерна зарплата школьных учителей.
Оставив телохранителей на лестничной площадке, Иван Владимирович вошел в квартиру, первым делом галантно поцеловал ручку Ольге.
– Как всегда - прекрасна, элегентна и неподрожаема! В какой-то степени завидую Сыше - такая дама! Что нового, Саша? Мама переживает, деньги велела передать.
– Все нормально, пап. Сегодня мой конспект занятия оказался лучшим. Директор сказала, что я могу претендовать на звание лучшего педагога Москвы. А денег мне не надо.
– Приятно слышать про твои успехи, Саша, приятно, так сказать. Но извини, не могу понять на кой черт тебе это нужно? Я подготовил для тебя должности, хочешь - в Министерстве просвещения, хочешь - в культуре. А ты завяз в этой дерьмовой школе... Ну и что дальше?
– Он даже кусок колбасы пожалел для меня!
– с обидой сказала Ольга. Предупредила, что голодная мчусь к нему, а он...
– А что у тебя дальше, пап?
– не обращая внимания на обиду Ольги, спросил Барвихин-младший.
– Новые кресла, кабинеты, должности? А толку-то от всех вас, вместе взятых - никакого. Вы, коррумпированы, продажны, вы балласт на теле общества. Быть причастным к вам, возможно и престижно, но что такое престиж? Спасение для убогих, которым нечем больше прослпавиться.
Барвихин-старший судорожно облизнул пересохшие губы, посмотрел на Ольгу, ожидая поддержки. Но она была так расстроена, что не заметила взгляда возможного свекра.
– Саша, посмотри на вещи реально!
– сказал Иван Владимирович.
– Ты собираешься жениться, неужели твоя молодая семья может существовать на зарплату учителя? Ольга ведь аспирантка! Кроме того, она красивая девушка и должна, так сказать...
– Я знаю, что красота продается, пап, - невозмутимо ответил Барвихин.
– Но такая меня не интересует. Если Ольга хочет стать моей женой, она должна разделять мои убеждения.
– Ну, это уж слишком!
– сказала Ольга.
– Идиот, ну полный идиот!
– сказал Иван Владимирович, хватаясь за голову.
– И это - мой сын?! Кошмар! Ты что такое говоришо про Ольгу? Все, Саша, я больше не могу слушать тебя, просто не могу. Мама просила передать, как обычно, но я...отсчитывает десять стодолларовых купюр, бросает на диван.
– Вот тысяча долларов, и живи дальше, как хочешь. Больше не дам.
– Мне эти деньги не нужны.
– Мне тоже все это надоело!
– крикнула Ольга и побежала к двери.
– Думай, Саша, думай! Черт побери, и надо же - такой сын! Ты же потеряешь свою красавицу-невесту!
– Значит, она не красавица. Во всяком случае - для меня. Ты, папа, занимаешь высокую государственную должность напрасно. У Ольги диссертация, которая никому не нужна. А я учу детей, я всегда буду нужен людям.
Ольга уже была в прихожей, но открыла дверь, крикнула:
– Моя диссертация не нужна?! Ты что себе позволяешь?! Идиот!
Барвихин-старший вышел в прихожую, взял Ольгу под руку, увел её из квартиры. Барвихин-младший закрыл за ними дверь и пошел на кухню. разогревать морковные котлеты.
Иван Владимирович, держа Ольгу под руку, шагал по лестнице вниз, сопровождаемый бдительным телохранителем.
– Ты не обижайся на него, Оля. Эта школа - она кого хочешь до ручки доведет, - говорил Иван Владимирович.
– А он упрямый, всегда был таким! Ничего, женится, поймет, что к чему. Возьмется за ум.
– Вы думаете? Я лично очень сомневаюсь в этом.