Т. 02 Вне всяких сомнений
Шрифт:
— Я все понимаю… но тогда я выйду из концлагеря!
— Да. Все верно. Если вы выживете, вас освободят. Я сам буду заботиться о вас, пока вы не будете готовы к путешествию.
Самуэль улыбнулся.
— Да это же просто удовольствие — болеть в стране, где нет концлагерей!
— Тогда все в порядке. Давайте начинать.
Они вернулись к группе людей, которые нетерпеливо, но молча ждали их в другом конце помещения. С точностью до пенни были отсчитаны деньги, которые знаменитый хирург посмел
Через час и двадцать минут Ланс положил на стол последний инструмент, кивнул хирургам-ассистентам и стянул операционные перчатки. Бросив последний взгляд на двух пациентов, он покинул помещение. Скрытые бинтами, оба под стерильными покрывалами, они были неотличимы друг от друга, и неосведомленный человек ни за что бы не разобрал, кто из них диктатор, а кто заключенный. Хотя, если вдуматься, благодаря обмену крошечных желез в жертве сейчас была частица диктатора, а в диктаторе — частица жертвы.
Доктор Ланс вернулся в госпиталь в тот же день к вечеру, после того как устроил жену и дочь в отеле первого класса. Поступок, конечно, не слишком разумный, принимая во внимание их неопределенное положение изгоев и беженцев, но они так давно уже не жили по-человечески там — доктор в мыслях не называл свою страну родиной, — что небольшое безумство им только на пользу.
Вернувшись в госпиталь, доктор осведомился о своем втором пациенте.
Но его здесь нет, — с недоумением ответил дежурный.
— Нет?
— Конечно, нет. Парня увезли домой вместе с Его Величеством — обратно в вашу страну.
Ланс ничего не сказал. Самуэля нагло надули, но помочь бедняге доктор ничем не мог. Он возблагодарил Бога за то, что перед операцией предусмотрительно оградил себя и семью от вероломства диктатора. Хирург простился с дежурным и ушел.
К вождю возвращалось сознание. В уме все путалось, но он уже вспоминал события, которые предшествовали усыплению. Операция! Значит, она уже прошла! И он жив! Вождь никогда бы не признался в том, как страшил его исход пересадки гипофиза. Но он выжил… он жив!
Глава государства начал нащупывать шнурок колокольчика. Не найдя его, он заставил себя открыть глаза и осмотреться. Что происходит, черт бы их побрал! Как они посмели поместить своего вождя в такую конуру? Он с отвращением разглядывал грязно-белый потолок и голый деревянный пол. А постель! Да это же просто раскладушка!
Он закричал. Кто-то вошел — человек в форме рядового из корпуса его личной охраны. Прежде чем послать солдата под арест, вождю безумно
— А ну заткнись, мерзкая свинья!
Вождь онемел от изумления. Потом завизжал как резаный:
— Встань смирно, когда обращаешься к вождю! Честь… отдай мне честь!
Солдат сначала удивился, потом захохотал.
— Может быть, так? — Он подошел к раскладушке и вытянул правую руку в воинском приветствии. В руке была резиновая дубинка.
— Хайль, мой вождь! — проревел солдат и резко опустил руку вниз.
Дубинка раздробила скулу.
Привлеченный шумом, в комнату вошел еще один рядовой. Первый все еще смеялся над своей остротой, тыкая в диктатора пальцем.
— Что за дела, Джон? Знаешь, я бы не стал обходиться так грубо с этой обезьяной: он все еще значится в больничном списке. — Солдат равнодушно осмотрел окровавленное лицо вождя.
— Ты что? Не в курсе? — Первый солдат подошел поближе и что-то прошептал напарнику на ухо.
Второй оскалился в ухмылке.
— Ах вот оно что! Значит, они не хотят, чтобы он поправился? Жаль, я не знал, а то бы уже с утра с ним позабавился…
— Давай позовем Толстяка, — предложил второй.
— Он такой выдумщик по части забав!
— Хорошая идея. — Солдат подошел к двери и крикнул:
— Эй, Толстяк!
И они на самом деле не тронули вождя, пока на помощь не пришел Толстяк.
СВОБОДНЫЕ ЛЮДИ
— Итого, три временных президента, — сказал Лидер — Интересно, сколько их есть еще?
Он вернул клочок папиросной бумаги гонцу, и тот сунул его в рот и стал жевать, как резинку.
Третий пожал плечами:
— Трудно сказать. А меня беспокоит…
Тут его прервал крик пересмешника: «Тойти-тойти-той-ти. Тюрлю-тюрлю-тюрлю, перти-перти-перти». Поляна сразу опустела.
— Так я говорил, — шепнул голос третьего в ухо Лидера, — не то важно, сколько их, а вот как нам отличить де Голля от Лаваля? Что ты там видишь?
— Колонна. Остановилась под нами. — Лидер выглянул из кустов и окинул взглядом склон, спускавшийся к берегу реки, прижимая дорогу к самой воде.
Потом дорога уходила влево, пересекая поля и луга долины, и десятью милями дальше достигала пригородов Берклея.
Колонна остановилась под ними — восемь грузовиков, а в голове и в хвосте колонны — вездеходы. На замыкающем было установлено расчехленное орудие, готовое к стрельбе. Очевидно, начальник колонны хотел иметь свободу маневра на случай засады.
Из второго грузовика высыпали фигурки в шлемах и собрались около заднего борта. Грузовик стоял на домкрате, и Лидер увидел, что одно колесо снято.