Т. 13 Число зверя
Шрифт:
— Не может быть! — побагровел грузный генерал-майор.
Дити пожала плечами:
— Возможно, даже дальше. Мы обследовали лишь отдельные точки.
— Генерал Морсби, — сказал Джейк, — вы уж лучше поверьте.
— Это единственное расхождение, доктор Дити? — вмешался Берти.
— Есть еще одно. Но я хотела бы кое о чем спросить. Найдется у вас фломастер? Или стеклограф?
Фломастер нашелся. Дити нанесла на глобус три «бинго», образовавшие равносторонний треугольник, причем все три находились на довольно большом расстоянии от обеих зон.
— Что это за точки, сэр?
Берти посмотрел на нанесенные точки.
— Это не наши. Морсби, как давно мы обследовали эту территорию?
— Там нет русских! Она делает это по памяти. Она ошиблась.
— Морсби, — сказал я, — готов заключить с вами пари, что пометки, сделанные моей женой, отстоят от истинных точек не более чем на два километра. Сколько вы готовы поставить? Сколько у вас тут стоит фунт в золоте?
— Прошу вас, джентльмены, — вмешался Берти, — пари в другой раз. В чем состоит второе расхождение, астронавигатор Дити?
— Место нашей первой посадки. Где мы не поладили с русскими. Ваша память подвела вас на много градусов. На самом деле это вот здесь.
— Морсби?
— Губернатор, это невозможно. Либо они там не приземлялись, либо у них были неприятности с русскими где-то в другом месте.
Дити пожала плечами:
— Губернатор, я не собираюсь с вами спорить. Мы прибыли на место нашей первой посадки позавчера, сразу после восхода солнца, по местному времени Виндзор-Сити это было в четырнадцать ноль-шесть. Вы видели остов того орнитоптера сегодня. Какое там было местное время, если судить по длине теней и положению солнца, и что это говорит вам о долготе того места по отношению к Виндзор-Сити? Один градус долготы — это четыре минуты разницы в местном времени, а приняв одну угловую минуту за один километр, можно найти это расстояние на глобусе. Погрешность будет меньше, чем ваша собственная ошибка в определении местного времени.
— Астронавигатор, я не очень силен в таких расчетах. Но когда мы увидели сожженный орнитоптер, было около восьми тридцати утра.
— Правильно, губернатор. Давайте отложим это в километрах и посмотрим, далеко ли окажется моя отметка.
— Но на этом глобусе масштаб в милях! — возразил Морсби.
Дити взглянула на Берти с полуулыбкой, как бы говоря ему без слов: «Это у вас такие подчиненные, Берти. Я ни при чем».
Берти раздраженно буркнул:
— Вы что, Морсби, никогда не работали с французскими картами?
Я не так терпим, как Дити:
— Умножьте на одну целую шестьсот девять тысячных.
— Спасибо, но будем считать, что астронавигатор права. Морсби, рекогносцировка охватит два региона. Капитан, сколько точек можно обследовать за час?
— Минуточку! — вмешалась капитан Шельма. — Что имеется в виду: та прогулка, которую я обещала бригадиру Хёрд-Джоунзу?
— Виноват, мадам. Разве это не очевидно?
— Нет, я думала, что вы рассказываете генералу Морсби о том, что вы сегодня видели. А где бригадир? Я хотела бы условиться с ним о времени.
Ответил Морсби:
— Мадам, обстоятельства изменились. Я поеду вместо него.
Шельма взглянула на Морсби так, как будто он был куском бифштекса, который она намеревалась с возмущенном отвергнуть.
— Губернатор, я что-то не припомню, чтобы я обещала прогулку на корабле этому человеку. Бригадир также не говорил мне, что он не поедет.
— Морсби, вы разве не говорили с Хёрд-Джоунзом?
— Разумеется, говорил, сэр. Мне не хотелось вам об этом докладывать, но он отнесся к делу без достаточного понимания. Пришлось напомнить ему, что есть такая вещь, как старшинство по званию и должности.
Я оглянулся в поисках укрытия. Но Шельма, вопреки ожиданию, не взорвалась. Она кротко сказала:
— Такая вещь безусловно есть, генерал-майор Морсби. Я выше вас по должности. Я командир корабля, а вы нет.
Она снова повернулась к Берти:
— Губернатор, я могла бы предложить прогулку и другим лицам — после того как выполню обещание, данное бригадиру. Но этого человека я не повезу. Он слишком толст.
— Что?! Я вешу всего семнадцать стоунов [47] — это же совсем немного для человека моего роста, к тому же ширококостного! Причем это на Земле семнадцать стонов, конечно, а здесь всего девяносто фунтов. Я легкий! Мадам, я протестую.
47
Стоун — английская мера веса: равен 6,33 кг.
— Слишком толст, — повторила Шельма. — Берти, вы помните, как тесно нам было в кабине. Но даже если бы ягодицы у Морсби и не напоминали диванные подушки, все равно у него чересчур много жира между ушами. Он не влезет в мою яхту.
— Хорошо, капитан. Морсби, будьте добры, немедленно разыщите Хёрд-Джоунза.
— Но…
— Выполняйте.
Как только дверь закрылась, губернатор сказал:
— Хильда, простите великодушно, Морсби заверил меня, что все улажено… я понял это так, что он разговаривал с вами и со Скриппи и договорился о замене. Морсби у нас здесь недавно, я еще не привык к его выходкам. Конечно, это не снимает с меня вину, но, может быть, послужит смягчающим обстоятельством.
— Забудем об этом, Берти. Вы употребили слово «рекогносцировка» — я сказала бы «увеселительная экскурсия». «Рекогносцировка» — военный термин. Вы именно в таком значении его и употребили?
— Да.
— «Ая Плутишка» — частная яхта, а я гражданское лицо. — Она взглянула на меня. — Первый пилот, каково ваше мнение?
— Капитан, если мы вторгаемся на чужую территорию с целью рекогносцировки, то тем самым мы занимаемся шпионажем.
— Губернатор, эта комната надежна?
— Хильда… капитан, в каком смысле?
— Является ли она звукоизолированной? Есть ли здесь подслушивающие устройства?
— Полная звукоизоляция обеспечивается, когда я закрываю вон ту вторую дверь. Микрофон имеется один. Я управляю им с помощью кнопки под ковром — вот здесь.
— Можете вы не просто выключить его, а отключить насовсем? Так, чтобы он не включился по случайности.
— Если пожелаете. Но ведь я мог и солгать. А вдруг тут есть другие микрофоны?