Т. 14 Чужак в стране чужой
Шрифт:
— Знаю. Ты что, думаешь, я не знаю, когда тебя поднимают среди ночи?
А откуда тебе, собственно, знать, если твои апартаменты в другом конце дворца, чуть не в пятидесяти ярдах от моих?
— А откуда ты знаешь, дорогая?
— Женская интуиция. И что же такое сообщил тебе Брэдли?
— Дорогая, оставим это, пожалуйста. — Скоро мне идти на Совет, а нужно еще просмотреть все эти новости.
— Джозеф Эджертон Дуглас, перестань увиливать.
Дуглас обреченно вздохнул.
— Мы проворонили этого придурочного Смита.
— Смита? Это что, Человек с Марса?
— Чушь или не чушь, дорогая, только раньше он лежал в своей больничной палате, а теперь его там нет. Исчез вчера вечером.
— Ты говоришь нелепые вещи! Как он мог оттуда исчезнуть?
— Судя по всему, переоделся медсестрой.
— Но ведь… Ладно, ерунда. Смит исчез, и это главное. Ну и чего ж вы там напридумывали, чтобы его отловить?
— Его ищут надежные, проверенные люди. Берквист…
— Что? Этот пустоголовый кретин? В такой момент, когда необходимо использовать буквально все силы, от органов федеральной безопасности до школьных надзирателей, ты поручаешь дело Берквисту?
— Дорогая, ты не совсем понимаешь ситуацию. У нас связаны руки. Официально он никуда не исчезал. Ведь имеется же еще… ну, этот, другой парень. Который, ну, «официальный» Человек с Марса.
— О! — Миссис Дуглас побарабанила пальцем по столу. — Вот ведь говорила я тебе, что ничего хорошего из этой подмены не выйдет.
— Но дорогая, это же было сделано по твоему предложению.
— Ничего подобного я не предлагала. И не спорь, пожалуйста. М-м-м… вызови сюда Берквиста.
— Дело в том, что Берквист отправился по следу. И он еще не выходил на связь.
— Да? Твой Берквист уже на полпути к Занзибару. Он нас продал. Лично я никогда ему не доверяла. Помнишь, что я сказала, когда ты решил взять его на работу…
— Когда я решил взять его на работу?
— Не прерывай меня. Так вот, я сказала, что человек, продавший одного хозяина, продаст и второго. — Миссис Дуглас сосредоточенно нахмурилась. — Джозеф, за всем этим я вижу руку Восточной Коалиции. Можно ожидать, что на Ассамблее поставят вопрос о доверии.
— С чего бы это? Ведь никто ничего не знает.
— Даже слушать тошно такой младенческий лепет. Никто ничего! Уж Восточная-то Коалиция побеспокоится, скоро все все узнают. Ты бы помолчал и дал мне подумать.
Дуглас вернулся к прерванному чтению. Городской совет Лос-Анджелеса просит Федерацию помочь в разрешении проблемы смога, министерство здравоохранения так и не предоставило им то да это. Нужно будет чего-нибудь подкинуть — фостериты выставляют там своего кандидата, и у Чарли будут большие заморочки с переизбранием. К закрытию биржи акции «Лунар Энтерпрайзес» поднялись еще на два пункта…
— Джозеф.
— Да, дорогая?
— Нет никакого Человека с Марса, кроме нашего. Тот, которого предъявит Восточная Коалиция — самозванец. Вот так, и никак иначе.
— Сказать-то можно, дорогая, только кто же нам поверит?
— Что значит — кто же поверит? Нужно сделать, чтобы поверили.
— Но это же невозможно. Ученые мгновенно обнаружат подмену, а пустить их придется, они уже готовы брать больницу приступом.
—
— Да, ученые, и ты сама понимаешь, что они сразу все поймут.
— Ничего я не понимаю и понимать не хочу. Ученые, нашел о чем говорить. Половина их науки взята с потолка, а вторая половина — суеверие. Всех этих профессоров давно пора посадить под замок, а все их мудрствования запретить. Ну сколько, Джозеф, можно вбивать тебе в голову, что есть только одна настоящая Наука — астрология.
— Не знаю, дорогая, не знаю. Я не хочу сказать ничего плохого об астрологии…
— Еще бы ты хотел! Да ты по гроб жизни должен быть благодарен этой науке!
— … но все эти физики-математики, они тоже очень головастые ребята. Вот тут вчера один из них рассказывал мне про звезду, вещество которой в шесть тысяч раз тяжелее свинца. Или в шестьдесят тысяч? Как же он говорил…
— Чушь! Ну откуда, спрашивается, им знать, что там и сколько весит? И помолчи, пожалуйста, я тебе все расскажу. Мы ничего не признаем. Всякий там другой марсианин, кроме нашего — самозванец. А тем временем отряды Спешел Сервис прикладывают все усилия, чтобы его поймать по возможности — до того, как Восточная Коалиция выступит с заявлением. Если потребуется применение решительных мер и этого Смита застрелят за сопротивление аресту или там при попытке к бегству — ничего страшного. От него с первых дней была одна морока.
— Агнес! Ты сама-то понимаешь, что мне сейчас предложила?
— Ничего я тебе не предлагала. А несчастные случаи происходят каждый Божий день. С этим делом, Джозеф, нужно разобраться раз и навсегда. Наибольшее благо для наибольшего числа людей — ты же сам всегда к этому призываешь.
— Но я не хочу, чтобы с мальчонкой сделали что-нибудь плохое.
— А кто говорит, что с ним нужно что-то такое делать? Джозеф, ты обязан предпринять решительные меры, это твой долг. История тебя оправдает. Ведь что важнее: для блага пяти миллиардов людей сохранить стабильность обстановки или сентиментальничать с одним-единственным парнем, который, если разобраться, даже и гражданином-то не является?
Дуглас уныло молчал.
— Ну, ладно, — встала миссис Дуглас — Я не могу разбрасываться своим временем на споры обо всякой ерунде. Мне давно уже пора к мадам Везант составлять новый гороскоп. Не для того я тратила лучшие годы своей жизни, трудилась, как каторжная, протаскивая тебя вверх, чтобы из-за твоей бесхребетности все в одночасье пошло коту под хвост. Вытри желток с подбородка. — С этими словами она удалилась.
Глава исполнительной власти земли выпил еще две чашки кофе и только тогда набрался духа идти на заседание Совета. Ох, Агнес, Агнес, старушка ты заполошенная! Дуглас догадывался, что она давно в нем разочаровалась… а быть супругой Генерального секретаря Федерации — это же кого угодно достанет. Ладно, в безграничной преданности Агнес не приходится сомневаться, уж это-то во всяком случае… что же касается недостатков — а у кого их нет, этих недостатков? Вполне возможно, что ее тошнит от своего муженька ничуть не меньше, чем его от нее — ну и что?