Т. 3. Несобранные рассказы. О художниках и писателях: статьи; литературные портреты и зарисовки
Шрифт:
— Нет, нет!
— Новые брюки, объем талии 145, приказываю вам! — повторял мой сосед-гипнотизер.
А назавтра около трех часов пополудни я увидел, как он выходит из дома в новых, с иголочки полосатых брюках, что навело меня на мысль о том, как скромно этот человек распоряжается своим психологическим воздействием на окружающих.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ [37]
Невозможно дать точное представление о посольстве семи лигуров, отправленных ко двору Обжиралии, если не упомянуть об усилиях, предпринимавшихся ими, дабы примирить такт и умеренность, столь любезные им во всех обстоятельствах, с вожделением, вызываемым восхитительными яствами, которыми потчевал их Филен.
37
В мае 1918
«День первый» представлял поэт Андре Мари (1879–1962),описавший прибытие в Обжиралию семи юных лигуров — Адраста, Эвридама, Порфирия, Гефестиона, Эльпенора, Леандра и Тифиса, которые привезли с собой Священную бутылку; об этой бутылке рассказал Ф. Рабле в своем романе «Гаргантюа и Пантагрюэль»; после смерти Пантагрюэля она якобы хранилась у Акакия и как священная реликвия была подарена Филену.
Следующие дни по очереди представляли литературный критик Эмиль Годфруа, писатели Лоран Тайяд (1854–1919),Гийом Аполлинер, Анри де Ренье (1864–1936),Люсьен Декав (1861–1949)и Фернан Флёре (1884–1945),специалист по французской литературе XVI–XVII вв., рассказавшие в подробностях о чревоугодии двора Филена и участии в пирах посланцев короля Акакия.
Книга «Гектамерон гурманов, или Деликатесы французской кухни» была опубликована в 1919 г.
Еще в постели, вдыхая сквозь открытые окна вкусные запахи, которыми был напоен воздух королевства, они заспорили, как им поступать. Но Эвридам рассеял все сомнения.
— Мы покажем себя достойными великолепия короля Филена, — воскликнул он, — если отведаем прекрасные кушанья, как он того желает, и тем не менее мы соблюдем мудрость, являющуюся нашим правилом, если будем брать не больше трех порций каждого блюда, ибо не следует забывать: мы в стране Обжиралии, где умеренность состоит в том, чтобы обжираться без излишеств. На это надо обратить все наше внимание: нельзя показать себя недостойными репутации гурманов.
Все одобрили мудрые слова Эвридама, и около десяти часов послы вышли из гостиницы. Они несли большой венок из лавра, тимьяна, майорана и розмарина, точно такого же, как тот, что рос на могиле Мальбрука [38] , — это превосходная приправа, пригодная для того, чтобы подчеркнуть вкус жаркого из козлятины или баранины.
Они торжественно дошли до Большой площади и возложили венок у подножия памятника, который был воздвигнут г-ну де Монмору [39] , не столько как профессору французского коллежа, коим званием он был облечен при жизни, сколько как гурману и автору теории гадания по жертвенному дыму, или, другими словами, искусства судить людей по дыму от их стряпни. Семь послов Акакия почли своим долгом совершить этот благочестивый поступок, поскольку для них не было секретом, что в Обжиралии психология и право целиком зиждутся на теории гадания по жертвенному дыму. Тот же господин де Монмор говорил наиболее пылким из своих современников:
38
Мальбрук— герой популярной народной песни «Мальбрук в поход собрался», прототипом которого был английский полководец герцог Мальборо (1650–1722);автор ссылается на то место песни, где говорится, что вокруг могилы Мальбрука «посажен розмарин».
39
Монмор Пьер де (1576–1648) — профессор греческого языка; получил широкую известность как любитель застолий и неутомимый гурман.
— Тише, господа, не заглушайте еду!
Отсюда и пошло распространенное в Обжиралии поверье, что существует некоторая аналогия между музыкой и гастрономией и что трапеза сродни оркестру с его аккордами, арпеджио, соло, ансамблями, адажио и фортиссимо.
Выполнив свою благочестивую миссию, послы, принявшие на рассвете лекарство, чувствовали
Расселись за столом…
— Вот он, современный, подлинно национальный стиль! — сказал вещий Порфирий Эвридаму, когда, отведав холодных и горячих закусок, они принялись осматривать зал, осушая по третьему бокалу греческого вина. Действительно, как архитектура, так и отделка, мебель, столовое серебро, золотая и фарфоровая посуда — все было украшено декоративным орнаментом из желудевых ожерелий, раковин-жемчужниц и колосьев ржи, и повсюду представал взору горевший как жар золотой жираф, который красуется на гербе Обжиралии.
В этот момент старший виночерпий Бурдочан поднялся на возвышение и с важным видом возвестил:
— Именем короля, моего повелителя, прошу их высокоизобильные и многовеликолепные превосходительства посланников его величества глубокомудрого короля Акакия, повелителя Лигурии, испить вдоволь вин, которые будут поданы, поскольку в нашей прекрасной стране существует Источник молодости, излечивающий от любых излишеств, и если в нем искупаться, выйдешь из него в полном здравии и помолодевшим лет до двадцати.
Почтенный хлебодар Триптолем, весьма предусмотрительный врач и юрист, разъяснил, сменив виночерпия, что по тем же причинам гости могут отведать все блюда, которые будут им поданы.
Но прекрасный Гефестион, склонившись к уху Эльпенора, признался, что из всех этих питательных блюд он предпочел бы отведать только ветчины Камбасерес [40] , заметив, что в XIII веке было принято разговляться ветчиной, и следовательно, она вполне пригодна для пиршества по поводу заключения мира, если, конечно, допустимо сравнивать пост и войну, во время которой кровь льется рекой.
40
«Камбасерес»— так же, как и «салат Рашель» в рассказе «Наш друг Тортумарт», это кушанье названо вполне «реальным» именем: очевидно, имеется в виду Жан Жак Режи де Камбасерес (1753–1824),прославившийся как беспринципный политик и ловкий дипломат.
Филен, обладавший тонким слухом, услышал его слова и углубился в этот существенный вопрос, доказывая, что война является долгим постом, — это убедительно подтверждается Ограничениями, Продовольственными талонами, Днями лишений и голода, которые человечество переносило не слишком-то терпеливо.
Молоденькие служанки, одна обходительнее другой, подали в числе различных блюд из яиц омлет Льва X [41] ,имевший большой успех.
41
Лев X(Медичи Джованни, 1475–1521) — с 1513 г. папа римский, отличавшийся любовью к изысканным яствам.
Эльпенор, всегда блиставший эрудицией, напомнил, что у египтян был особый способ приготовления яиц: их помещали в пращу и вращали с такой скоростью, что они сваривались от трения о воздух. А римляне, добавил он, предпочитали длинные яйца коротким и особо отличали яйца куропаток и фазанов. Год у них начинался с марта, и на новогодний праздник они дарили друг другу красные яйца в память о Касторе и Полидевке.
И тут вышли юноши с приветливыми лицами, чтобы налить пирующим мальвазию, призванную перебить привкус, оставшийся во рту от яиц, поскольку привкус этот мешает распробовать великолепные бургундские и бордоские вина, которые драгоценными и прославленными потоками красного и янтарного цвета немедля оросили это роскошное пиршество.
Речи присутствовавших касались самых жгучих, а порой и самых щекотливых вопросов. Но мы приведем здесь только то, что тихим голосом сказал Леандру Адраст:
— На мой взгляд, нет на свете ничего более разумного, чем великолепие этой трапезы. Цель его, насколько я понимаю, — позволить нам перед отбытием оценить несравненные достоинства Источника молодости, действие которого я, со своей стороны, не прочь был бы испытать на себе.
Тогда Леандр принялся восхищаться его проницательностью и, когда подали горячий пирог из угрей с молоками,напомнил, что древние бретонцы поклонялись угрям, и, лакомясь этими отменными на вкус кельтскими святынями, добавил: