Шрифт:
«Это впечатляет, — подумал Т. — До чего, однако, точный психологический расчёт: сразу понимаешь, что такому ничего не стоит убить человека. Ясно по тому, как пошло он себя изуродовал. Ведь из презрения к собственной жизни всегда следует презрение к чужой…»
— Ты спрашивал про Оптину Пустынь? — спросил старик.
— Я, — подтвердил Т.
Старик с гигантом обменялись многозначительным взглядом.
— Думаю, это тот, кого мы ждём, — сказал гигант. — Если полковник правду говорил, куплю новые сапоги.
— Не
Он повернулся к Т. и показал ему дешёвые песочные часы — вроде тех, что встречаются в гимназических кабинетах естествознания.
— Тебе придётся доказать, что ты заслуживаешь ответа на свой вопрос, борода.
— Каким образом?
— Ты должен бороться с Лойко и выстоять против него хотя бы две минуты. Останешься живым — узнаешь всё, что хочешь.
— Господа, — сказал Т., — здесь какое-то недоразумение. Вы даже не спросили, кто я такой.
— Тебя не спросили, кто ты такой, — отозвался старик, — потому что это не в нашем обычае. Мы цыгане. Но каждый, кто заговорит о том, о чём заговорил ты, должен бороться с Лойко. А если ты тот, кого мы ждём, ты просто обязан бороться.
Перевернув часы, он поставил их на землю и объявил:
— Время!
— Постойте, — сказал Т., — а кого, собственно, вы ждёте?
Гигант, уже протянувший к Т. руки, замер.
— К нашему барону приезжал жандармский полковник, — ответил старик. — Он сказал, что сегодня из реки может выйти голый человек с чёрной бородой, за которого объявлена награда — за живого или мёртвого. Нам не нужна награда за живого, потому что мы цыгане и это будет для нас позором. Но нет позора в том, чтобы получить награду за мёртвого — это как продать лошадиную шкуру. Поэтому борись с Лойко, и пусть Бог поможет тебе выстоять.
— А какой смысл вы вкладываете в понятие «выстоять»?
— За то время, пока в часах сыплется песок, ты ни разу не должен коснуться спиной земли. Это не так долго — меньше двух минут. Тогда мы поверим, что ты тот, за кого себя выдаёшь
— Но я ни за кого себя не выдаю, — заметил Т.
Старик с гигантом переглянулись.
— Это правда, — сказал старик. — Тогда ты должен доказать, что ты тот, за кого мы тебя принимаем.
— А за кого вы меня принимаете?
— За того, кого ждёт наш барон, — ответил гигант Лойко. — Тебе уже объяснили. Жандармский полковник предупредил барона, что может прийти голый человек с бородой.
Т. почесал в затылке, словно пытаясь понять слишком мудрёную для него мысль.
— Но для чего мне доказывать, что я голый человек с бородой, если это и так видно?
Цыгане у костра давно затихли и теперь напряжённо вслушивались в разговор. На лице гиганта отразилось раздумье. Старик тоже надолго задумался, поглаживая пальцами тяжёлый серебряный полумесяц в растянутой мочке уха. Наконец он сказал:
— Голый человек с бородой может быть тот и не тот. Голых
— Да, — согласился Лойко.
— И я уже не уверен, — продолжал старик, — что ты тот голый человек с бородой, про которого говорил полковник. Для того человека ты слишком много болтаешь. Но тебе всё равно придётся пройти испытание.
— И что будет, если я его пройду? — спросил Т.
— Мы отведём тебя к барону.
— Хорошо, — ответил Т. — Извольте, я готов. Только скажите, какие приёмы мне разрешается применять?
Лойко презрительно засмеялся.
— Любые, какие знаешь.
— То есть совсем-совсем любые?
Лойко кивнул.
— Все это слышали? — спросил Т., обращаясь к сидящим у костра.
— Да, — подтвердил Лойко, пригибаясь к земле и вытягивая перед собой похожие на два полена руки. — Все слышали. Не бойся сделать мне больно…
Он сделал шаг к Т.
— Но тогда, — сказал Т., — я уже прошёл ваше испытание.
— Почему? — спросил старик.
Т. указал на поблёскивающую в траве колбу.
— Весь песок в часах пересыпался вниз. Извольте свериться. И я ни разу не коснулся спиной земли. Такие уж у меня приёмы, господа.
Вокруг костра поднялся шум — цыгане заспорили. Кто-то смеялся, кто-то разочарованно плевал в огонь. Но, судя по всему, серьёзных возражений ни у кого не нашлось.
— Какие странные приёмы, — сказал старик. — И что это за борьба?
— Она называется «незнас», или «непротивление злу насилием», — ответил Т.
— Ты схитрил, как баба, — презрительно бросил Лойко.
— Ещё скажите, сударь, что я веду себя как цыган, — усмехнулся Т.
— Мы ещё встретимся с тобой, борода, запомни.
Т. пристально поглядел гиганту в глаза.
— Вам не следует к этому стремиться.
— Почему?
— Встреча закончится не так, как вы предполагаете.
Цыган Лойко ничего не сказал, только недобро ухмыльнулся. Т. повернулся к старику.
— Вы обещали отвести меня к барону, если я пройду испытание? Так ведите…
Цыганский барон оказался приземистым полным человеком, похожим на отставного гусара — он был одет в малиновый доломан со споротыми шнурами. На его морщинистом лице кустились пушистые длинные усы, которые вполне пошли бы полицмейстеру или железнодорожному служащему.
Барон в одиночестве сидел на раскладном стуле у самого дальнего костра; рядом стоял второй такой же стул. Изредка к огню приближалась худая маленькая женщина, чтобы подбросить в него веток, и сразу уходила прочь.
Цыган, сопровождавший Т., подошёл к барону, склонился к его уху и долго что-то говорил. Барон несколько раз усмехнулся, глядя на Т., а потом жестом пригласил его сесть рядом.
— Итак, — начал он, когда провожатый удалился, — вы победили Лойко. Кто вы?
— Меня называют граф Т.