Та, которой могло не быть
Шрифт:
Файерал подхватил меня за талию и закружил в огненной воронке. Я даже испугаться не успела, как оказалась на свежем воздухе на берегу пруда. Поверхность воды была покрыта тонкой плёнкой первого льда. На берегу тревожно шумел камыш. Огненная Стихия сорвалась с пальцев сотнями горячих брызг. Взметнулась над водной гладью и, подхваченная порывом холодного ветра, закружилась маленьким огненным вихрем. Лёд на поверхности пруда стал таять с шипением и треском. Но мне этого выброса было мало. Кровожадно хотелось всё спалить, выместить обиду за то предложение, которое посмел высказать король. И почему отец молчал? И даже кивал головой, соглашаясь? Неужели
— Сильф! — крикнула в чернильную пустоту. — Ты же сказал: «Только позови — и я приду».
Новый сноп искр сорвался с пальцев и взметнулся к тёмным небесам. От огня во мне внутри было жарко. Даже выступили капельки пота на висках. Элементаль огня сорвался с места и поглотил мой огонь, стоило искрам отлететь в сторону сухих камышей. Он превратился в первородную Стихию, развернувшись тонкой огненной завесой, о которую ударялись мои искры, как маленькие шарики для пинг-понга и, нейтрализуясь, с тихим шипением пеплом опадали в пруд.
— Ты звала, — легкий ветерок пощекотал шею, закрутил подол платья, и возле меня материализовался Сильф. Мужчина стал плечом к моему плечу и увлечённо посмотрел на элементаля огня. — Показушник, — наконец фыркнул он и взметнулся холодным потоком, распластавшись в пространстве и обернув меня на несколько секунд в вакуум. Стихия огня без подпитки воздуха угасла, откатилась назад, притихла и затаилась внутри, как обиженный котёнок.
— Лучше? — заботливо заглянул в глаза Сильф.
Файерал недовольно шикнул на него.
— У меня всё было под контролем.
Мужчины скрестили взгляды.
— Тебе бы только что-нибудь поджечь.
— Праведник нашёлся.
Я бочком отошла от препирающихся элементалей и облокотилась о ствол ближайшего дерева. Огонь внутри погас, и я постепенно начинала мёрзнуть.
— Холодно, — просто сказала вслух, но оба мужчины среагировали мгновенно. Файерал оказался рядом, согревая своим огнём. Сильф малым потоком воздуха слегка обдувал меня, чтобы выравнять температуру, и чтобы мне не было слишком жарко. Он галантно подал мне руку.
— Во дворец?
— Угу, — вздохнула. — Хочу поговорить с бабушкой.
— Ты не привязан к ней? — вдруг удивился элементаль огня.
— Она меня освободила, — с гордостью ответил друг и приосанился.
— Но ты не оставил её, — красная бровь удивлённо выгнулась.
Сильф улыбнулся.
— Это мой выбор. В этом вся прелесть.
Я внимательно слушала диалог элементалей, не вмешиваясь. Их природа и законы, по которым они живут, были мне непонятны. Расспрашивать сейчас было неуместно. Мысленно сделала зарубку расспросить магистра об этом, а пока просто шла в сопровождении двух могущественных созданий.
— Сильф, скажи, а как так получилось, что ты оказался связан со мной, да ещё в качестве раба?
Я даже приостановилась, чтобы услышать ответ.
— Мощный ритуал призыва и привязка на крови добровольной жертвы, — мужчина пожал плечами. — Это сделала твоя мать. Взамен отдала свою жизнь, отдав тебе своё имя.
У меня рот приоткрылся от удивления. Значит, его призвали в момент моего рождения.
— Ты знаешь, кто хотел забрать мои Стихии?
— Нет. Я не знаю, что было до.
— А что было после, ты знаешь? Как я оказалась в другом мире?
— Мне приказали тебя спрятать. Я и спрятал, — мужчина спокойно смотрел на меня и говорил о тех событиях двадцатисемилетней давности.
— Почему ты об этом не рассказал принцу? Ты же его элементаль?
— В первую очередь, я был твоим рабом. А ты не давала мне подобных указаний.
— Ты можешь подробнее рассказать, как я оказалась на Земле? И почему именно на Земле?
— На Земле нет магии. Я перенёс тебя туда и наложил сдерживающие печати на твой источник. В ту ночь я метался с тобой на руках, не решаясь оставить в каком-либо из миров. Почти отчаялся, когда меня забросило на молодую планету, лишившуюся своих магических источников после бездумного истребления магических существ доминирующей расой магов. Баланс Стихий нарушился, и маги выродились. Остались только не маги, которые уже не помнили и не верили в существование древних народов.
— Ты просто оставил меня там и всё?
— Не совсем. Ты бы умерла, если бы я просто так тебя бросил. Человеческие младенцы беспомощны и хрупки. Я появился на дороге. Сильный дождь с порывами ветра хлестал по моим плечам, а я держал тебя на руках и не знал, где лучше оставить, чтобы о тебе позаботились.
Сзади раздался какой-то рев и свет несущейся на меня железной коробки осветил меня. Коробка противно визжала, раздражая меня. Это был автомобиль, как я потом выяснил. За рулем сидел мужчина, который выкрутил руль влево и врезался со всего размаху в дерево на обочине. Из машины через какое-то время вышли две женщины. А мужчина умер. Я видел его отлетающий дух.
Одна женщина была моложе, вторая старше. Я заглянул к ним в сердца и увидел, что зла они не несут. Оставил тебя там, на дороге. А сам вернулся в свою естественную форму, ещё несколько часов сопровождая их лёгким ветерком.
Когда я понял, что ты в безопасности, то вернулся домой, на Зоурак. Я не мог больше находиться в не магическом мире. Я стал терять своё Я, своё сознание и просто превращался в обычную Стихию. Но я оставался привязан к тебе. Я метался в поиске решения. Привязка выкручивала меня, заставляя быть подле тебя, и тогда я почувствовал твоё присутствие ещё в одном месте на Зоураке. Это было откровением. Я не понимал, что происходит, пока не нашёл принца Калеба и сам не пришёл к нему. Твоя связь с ним, предопределённая Стихиями ещё до твоего рождения, тонкой нитью удерживала меня возле него и давала силы жить дальше, ждать, когда наступит время для твоего возвращения.
После рассказа Сильфа стало понятным многое из моей прошлой жизни. Теперь слова мамы Людмилы и бабушки на Земле стали иметь другой смысл. В свете объяснений элементаля о моём попадании на Землю получалось, что я стала причиной гибели мужа моей приёмной мамы в автомобильной аварии. Но мама и бабушка, мать погибшего мужчины, не обозлились на меня, а приняли, дали столько любви и ласки, что я ни на секунду не усомнилась, что я родной ребенок, а не подкидыш. Я стала их «светом» в том смысле, что вместо горечи утраты супруга и сына они приобрели меня, ребёнка. Видели ли они в этом божий промысел? Вероятно, да. Вместе со мной на Земле появились и вещи с Зоурака: пелёнка с монограммой буквы "М" и знаком семьи Виленийских, булавка-артефакт дедушки Феликса, лист с пентаграммой, как часть ритуала привязки элементаля. И имя Мира мне дали, как производное от имени Мирайя, вписанного латинскими буквами в центре ритуального знака.