Та, которой могло не быть
Шрифт:
— Но при этом при помощи магии можно лечить не магов.
— Можно. Я уже говорила, что используют настойки и зелья, специально обработанные магией. Прямое магическое воздействие применяют в критических ситуациях, например, если человек при смерти. Тогда выбор невелик: или умрёт, или выживет.
— Я поняла. Буду осторожна. А что такого ты хотела мне рассказать, когда пришла сюда?
— Мы завтра отправляемся в Рочестер. И я хотела до отъезда вручить тебе подарок!
— Подарок? — напоминание о том, что час королевского бала приближается, свело зубы оскоминой.
Я отдавала себе отчёт в том, что на балу
— Это украшения моей матери, твоей бабушки Вильгельмы. Это старинное родовое украшение, а не новодел. Вторая брошь с рубинами — у твоей сестры Эмилии, моей дочери.
На светлом фоне футляра лежала изумрудная брошь. Центральный камень был величиной с перепелиное яйцо. Вокруг него тремя рядами, чередуясь с бриллиантами, располагались изумруды размером с полноготка, в третьем ряду камни ещё больше уменьшались. Снизу висели три подвески из нанизанных на жёсткую основу изумрудов.
— Очень красиво. Спасибо, Алоиза.
Я расчувствовалась и обняла тётю, она довольно улыбалась и гладила меня по спине, успокаивающе приговаривая, что на балу всё пройдёт хорошо. Но, по-моему, это она больше нервничала и успокаивала себя.
Вечер королевского бала наступил совершенно неожиданно, неумолимо приближая моё представление высшему магическому обществу Зоурака.
Вчера во второй половине дня мы машиной приехали в столицу со стороны северных ворот. Дорога выдалась утомительной, несмотря на просторный комфортный салон автомобиля VIP-класса и более чем тёплую компанию всех домочадцев. В дороге мы провели восемнадцать часов, а ведь ехали со скоростью, значительно превышающую сто двадцать километров в час. А всё из-за меня. Магистр не рискнул использовать королевский портал. Мол, рано ещё экспериментировать.
Всё дело в том, что на Зоураке во всех крупных городах существовала разветвлённая сеть стационарных порталов, при помощи которых осуществлялись перемещения на дальние расстояния. Они являлись королевской собственностью и приносили значительный доход в казну. С помощью порталов торговцы перемещали грузы, а зоуракцы путешествовали. Машина заезжала на портальную площадку, и с помощью Стихии воздуха активировалась зона перехода. Выход был в таком же портале в нужном городе.
Машина остановилась у парадного входа столичной резиденции Мелфи. Дверь с моей стороны открылась, и Аластер подал мне руку. Пока остальные выходили, я стояла рядом с братом и смотрела на ступени и приветливо распахнутую дверь, возле которой выстроились слуги, приветствуя господ.
— Ты действительно смог бы тогда оставить тавро на моём лице? — спросила у Аластера так, чтобы никто больше не слышал. Я до конца не верила, что с момента моего попадания... возвращения на Зоурак столько всего изменилось. И что стоящий рядом со мной приятный молодой человек — это тот самый Ал, который испугал меня до икоты и чуть не убил.
Аластер вообще был для меня загадкой. Поскольку изначально я записала его в злодеи, то до сих пор относилась к нему настороженно. Хотя общались мы с ним неплохо, а танцевали ещё лучше. Он стал моим постоянным партнером в танцах. Здешние танцы были достаточно сложными по количеству используемых фигур, переходов, поворотов со сменами партнеров, и только два медленных танца танцевались вдвоём: венский вальс — «альсур», и танго — «огнур».
Аластер попросил у меня прощения за своё поведение. Он раскаивался, но при этом я знала, что маг извиняется перед своей сестрой, магом, сожалеет, что так себя повёл и оставил негативное впечатление о себе. Но он не извинялся перед той девушкой, не магом, которой я была тогда.
— Мне бы Джеймс не дал. Слишком ты ему тогда приглянулась, — небрежно пожал плечами Ал. — К тому же ты была не магом.
В этом он весь! Его ненависть — для не магов, преданность и любовь — для семьи.
Я не оставляла попыток вести с ним душеспасительные беседы о том, что такая лютая ненависть не приведёт ни к чему хорошему. И я как раз живой тому пример. Но пока воз и ныне там.
— Дети, что вы там замешкались? — тётушка подозрительно на нас сощурилась. — Аластер, не вздумай втравить Мирайю в свои шалости.
— Как можно, леди, она ещё слишком мала, — Ал склонился в вежливом поклоне. — Да и я ограничен в своих возможностях перемещения.
Маркизу всё-таки придётся понести наказание за содеянное. До оглашения приговора оставалось не так уж много времени — это произойдёт после свадебной церемонии принца Калеба. В семье мы эту тему не муссировали. И Ал был не в претензии к отцу. Он сказал, что воспринимает будущую службу, как отдых от столичных развлечений. Может быть, с таким подходом и правда проще.
Выделенные мне покои оказались трёхкомнатными: спальня, малая гостиная для посетителей и рабочий кабинет. Ванная комната, гардероб — были в наличии. Зелёно-белая гамма в текстиле с изящной, со вкусом подобранной мебелью тёплого орехового цвета.
Я приехала почти налегке. Весь мой гардероб, подготовленный Матильдой к этому дню, был уже аккуратно развешен в гардеробной. Модистка дошивала вещи в столице и по мере выполнения заказа присылала их уже в этот дом.
Нарядные и повседневные платья, пальто, меховые накидки, обувь — всё ждало своего звёздного часа. В центре всего этого роскошества на манекене меня дожидался мой сегодняшний наряд. Практически белое платье с россыпью жемчуга на лифе и все реже встречающимися к низу жемчужинками. Ткань платья играла на свету, поблёскивая изумрудными искорками. Открытые плечи. Высокие шёлковые перчатки. Удобные туфли на невысоком каблучке. Белоснежная шубка из меха пушного зверька, который водился на наших землях. И новое кружевное бельё с чулками.
Алоиза ворвалась ко мне в комнату, возбуждённо вращая глазами. За ней семенили четыре служанки и непонятная дама.
— Итак, мисси Джули, вот объект.
Тётя ткнула в меня тростью, а я нервно попятилась, опять застёгивая пуговицы на пальто, которое только намеревалась снять.
— Леди Мирайя, — все девушки присели в книксене и без предисловий ринулись ко мне.
Мисси Джули оказалась старшей горничной, но при этом она долгие годы была личной служанкой тёти, пока та не вышла замуж. Джули пришлось отказаться от привычной должности, потому что её супруг был дворецким в этом доме. Они не стали переезжать с насиженного места в дом графа Стэнтона.