Та, которой могло не быть
Шрифт:
— Не тревожься. Сейчас меня больше интересует другое. Я хочу, чтобы ты утолила мой голод иного рода. Тайны, вот что меня интересует. Мне не терпится узнать про гримуар.
***
В библиотеке было уютно. Приглушённый свет создавал немного интимную атмосферу, но мне было не до романтики. Мы расположились в креслах друг напротив друга. Управляющий установил столик между нами и сервировал его всем необходимым для чаепития.
Я нервно потёрла руки, расправила несуществующие складки на подоле платья, собралась духом и подняла глаза на супруга. Калеб терпеливо ждал.
— То, о чём я тебе сейчас расскажу, пока никто
— Обещаю, — муж пожал мне руку, и магия подтвердила его клятву, окутав наши скреплённые ладони золотистым сиянием. Так просто, когда Стихии послушны, и мысленно можно ими управлять.
— Гримуар, который ты держишь в руках, принадлежит Мирайе Виленийской-Мелфи. Моей матери. Дай мне его.
Калеб с невозмутимым выражением лица протянул мне тетрадь. Я взяла её в руки и открыла. Когда гримуара касалась уже только я, то на форзаце снова появилась надпись, адресованная мне.
— «Моей малышке, с надеждой на прощение. Слишком родная, чтобы стать ненужной. Пусть Стихии решат, кем тебе стать. Мирайя Мелфи, твоя мама. Позволю себе ею быть, мой огонёк, хотя бы на страницах этого дневника.» — я вслух зачитала послание и, отложив тетрадь на некоторое время в сторону, принялась рассказывать всё, о чём я узнала из своих снов, видений, и какие успела сделать выводы из разговоров с членами семьи.
Герцог очень внимательно меня слушал. Взгляд его изменился, стал пристальным и таким железным, что захотелось под ним поёжиться. Сейчас он больше походил на главу Тайной канцелярии, чем на моего любимого мужчину, который сумел окружить меня заботой и нежностью. Эта другая ипостась моего супруга могла бы испугать в том случае, если бы я не добровольно ему всё рассказывала, а находилась на допросе.
— Моя бабушка — очень хорошая мать, безгранично любившая свою дочь. Она вырастила Мирайю совершенно домашним ребёнком. Романтической, как и положено быть юной неискушённой девушке, и достаточно умной, чтобы стать прагматичной женщиной.
Когда Мирайя достаточно повзрослела, герцогиня вывела её в свет. Девушке нужно было подыскать подходящую партию. Это не мог быть маг со средними способностями. Нет. Ведь Стихии девушки были очень сильными.
На том первом балу и состоялась знакомство Мирайи с герцогом Мелфи. Такой завидный холостяк обратил внимание на способности юной магессы. Он был так галантен, внимателен. Мужское внимание льстило, а то, что это был сам легендарный магистр — вдвойне! Только тут и начинаются загадки, — я перевела дыхание и отпила остывающий чай. — Бал длился два дня. На второй день Мирайя, следуя коридорами замка, случайно отстала от группы молодых девушек, таких же, как она, дебютанток, и свернула куда-то не туда. Вообще она была достаточно любопытна, и в зале ей было не настолько интересно, как посмотреть, где служили её отец и мать. Свернув в очередной раз, она столкнулась с магистром. Сердечко юной девушки затрепетало. Оказаться наедине с таким завидным холостяком! Тем, кто вчера выказывал ей знаки внимания! Но магистр её не узнал. Холодно поинтересовался, что она делает в личном крыле принцев и предложил провести в зал. Малышка Мирайя растерялась и молча согласилась. Ещё через два дня магистр сговорился с герцогиней Виленийской о помолвке. Он оценил потенциал девушки и, получив одобрение Оракула, подписал брачный договор.
— Откуда тебе известны такие подробности?
— Об этом мне рассказала сама Мирайя. Точнее, её воспоминания, заключённые в портрет в столичном доме Виленийских. Вести диалог с воспоминаниями достаточно сложно, — я кривовато улыбнулась, вспоминая, как в течение трёх дней, пока гостила у герцогини, складывала из разрозненных фраз, озвученных «призраком», эту историю. — К сожалению, колоссальная разница в возрасте и в жизненном опыте привела к тому, что брак моих родителей не был счастливым. В этом признался и мой отец. Он не дал юной девушке того, что желало её сердечко — любви.
Мирайя быстро поняла, что супруга она интересует только как неиссякаемый источник. Она не смирилась, старалась привлечь внимание герцога. Иногда у неё получалось. Казалось, что искра в сердце бесчувственного супруга разгорается, но потом всё снова гасло. С моим зачатием тоже не всё просто, — я тихонько рассмеялась, вспоминая, что мне рассказало воспоминание Мирайи. — Мирайя опоила мага приворотным зельем собственного производства. Великий магистр не распознал его. Для отца это могло плохо закончиться, если бы Мирайя была подлой и бессердечной. Зелье вызывает слепое обожание. Со стороны это выглядит, как сильная привязанность. Мужчина теряет волю и полностью подчиняется женщине. Но эти чувства искусственны. А подобный суррогат Мирайю не интересовал. Она хотела, чтобы её любили так же, как это было у родителей.
Я замолчала, сосредоточенно вглядываясь в одну точку. Мне было жаль мою биологическую мать. Тяжело представить, какое разочарование она испытала, когда осознала, что является нелюбимой женой, и перемены вряд ли наступят.
— Дальше, — голос герцога вернул меня в действительность.
— Я не знаю, что произошло дальше. Действие зелья прекратилось через сутки, но муж продолжал оказывать Мирайе знаки внимания. Это было золотое время. Бабушка говорит, что Мирайя светилась от счастья. Через две недели она убедилась, что ритуал прошёл, как нужно, и она беременна мной. Вот тогда Оракул и выдал то пророчество, которое изменило судьбы многих. Твою и мою в том числе.
Сначала всё было прекрасно, но, по воспоминаниям бабушки, чем больше был срок беременности, тем сумрачней становилась Мирайя. В воспоминаниях Мирайи об этом ничего нет. Я надеялась, что записи в гримуаре прольют свет на эту тайну. Но я не могу его прочитать. Судя по посвящению, он мой, но мне он не открывается. Для этого нужен какой-то особый ритуал? — я с надеждой ждала ответ Калеба.
— Обычно такие вещи реагируют на кровь. И я согласен, он — твоё наследство.
— Я уже пробовала. И ничего. Страницы пусты, как видишь, — действительно, кроме одной единственной надписи, ничего не было.
— Где ты это делала?
— В комнате, где нашла дневник, а потом ещё в спальне Мирайи в доме Виленийских, — я разочарованно вздохнула и захлопнула гримуар.
— Не то, — маг дёрнул плечом. — Такие ритуалы нужно проводить у источника. Завтра я помогу тебе.
— Правда? — робкая надежда задрожала внутри, как огонёк. — Ты останешься со мной?
— Да, — для убедительности Калеб кивнул. — Нам нужно провести один ритуал у источника, чтобы Хранитель земель признал мою магию, как дружественную.