Таблеточку, Ваше Темнейшество?

Алая Лира

— От людей, от людей, — улыбнулась я. — А что может случится — я и сама сказать не могу, людская фантазия иногда принимает странные формы. Вдруг тебя замучают так, что ты захочешь сбежать, а будет некуда?

— Я всегда могу закрыться в отхожем месте на крайний случай, — вздохнул Рэйвен.

— Наивный, — вынесли вердикт мы вместе с Миком.

— Аптека — это лучшее место, чтобы лишиться наивности раз и навсегда, — вставил свои пять копеек Най. — Сестренка Лери, мы готовы?

— Готовы, готовы, — послушно сказала я. — Рэйвен, Мик, удачи

вам. Она вам пригодится.

— Еще, кстати, помолиться можно, — добавил Най.

— Какой маленький веселый человек, — хмыкнул Рэйвен. — Если уж твоя милая и хрупкая сестренка умудрилась как-то управиться с аптекой, то мне, боевому магу, это не составит проблем.

Я ничего не стала говорить — его заблуждения помогут развеять только реальные случаи. В конце концов, я не первый раз пыталась нанять в аптеку помощника, чтобы больше времени уделить приготовлению лекарств или же отдыху. Но, увы, никто не продержался даже пару-тройку дней.

***

День для меня прошел более чем продуктивно: собрала из трав все, что планировала, да еще и Ная много чему научила. Так что возвращались мы с Наем уже в то время, когда аптека закрывалась. Можно было и раньше, конечно, но...

Скажем так, задавив в себе жалость и совесть, я воспользовалась наивностью и благородством прекрасного мужчины на полную катушку. Не уверена, что мне еще когда-нибудь выпадет столь прекрасный шанс: аптеку я могла закрывать не чаще, чем раз в месяц, желающих там поработать не было, да и мужчин в переулках я спасала не каждый день. Такое понятие, как законные еженедельные выходные, отсутствовали у светлых напрочь. Закрыла аптеку — нарвалась на штраф. Пара штрафов — и вперед к темным. Им люди для жертвоприношений всегда нужны. Конечно, в том, что темные такие ужасные, я сомневалась. Но проверять на себе точно не жаждала.

Мы с Наем зашли в аптеку. Я не без некоторого удовольствия отметила, что все осталось в том же виде, в какой и было перед моим уходом. Мик постарался или?..

— Мы выжили, — резюмировал Мик вместо приветствия. — И ты мне должна доплатить за сверхсложную работу.

— Как и договаривались, — ответила я, вспоминая, что обещала за любую доработку не меньше одной большой серебряной монеты. — Как он тут, Мик?

В подростке я не сомневалась — он за себя может постоять. За время проживания со мной он стал намного более вежливым.

Со мной.

Всех остальных он до сих пор мог порадовать витиеватой отправкой в неизвестные дали. Честное слово, меня туда не отправляли даже те, кому я отказалась продать третью настойку боярышника!

— Трудно, но одно я понял точно: Рэйвен — настоящий мужик! — восхищенно заявил Мик. — Он не пытался сбежать, не прятался за таблеточной машиной или на шкафу, не сидел в отхожем месте по часу и даже ни разу не заплакал. Правда, как только мы закрыли аптеку, он пошел в свою комнату и не выходил из нее.

Ого! Ничего себе! А я ведь уже нанимала разных людей: и бывалого воина, и бывшего трактирщика, и даже сторожа с кладбища. Все как один сбежали.

Я попросила Ная и Наю разложить травы, пока я схожу и проведаю Рэйвена. Все-таки он огромное дело сделал: дал мне целый день свободной работы. О втором дне я и не мечтала.

Постучавшись в выделенную мужчине комнату, я получила разрешение войти. Рэйвен сидел на своей кровати, склонив голову и уткнувшись лицом в свои ладони. Неужели плачет?

— Рэйвен? — робко позвала я. — Ты здоров? Все хорошо?

— Смотря какое здоровье рассматривать. Если духовное, то я не уверен, — нервно хохотнул мужчина, глядя на меня усталыми глазами загнанного в угол зверя. — Ну и работка... в этой аптеке.

Я бы хотела сказать, что не только в этой, тут явно нужна срочная дружеская помощь, а не сравнения. Я подтянула к себе свободный стул, уселась и проникновенным голосом спросила:

— Расскажешь?

— Почему же нет? Тем более, мне кажется, что после всего, что сегодня случилось, ты должна мне еще один раз спасти жизнь. Просто... когда в аптеку заходит красивая и благородная дама, вежливо здоровается, говорит, что рада новым лицам, перечисляет заказ, просит посоветовать средство от синяков, то никак не ожидаешь, что она... потом...

— Потом что?

— Я не думал, что потом она заявит, что я должен на ее синяк посмотреть! Я объяснял ей, что вне зависимости от того, какой синяк и где, у нас в аптеке есть только одно средство от синяков — порошок бадяги, который подойдет для всего, но она меня не слушала, — сказал Рэйвен. — Она просто подошла ко мне и рванула на себе свою блузу!

М-м-м, ничего нового. Показать что-нибудь на себе народ любит, просто обожает. Перегнуться через прилавок и покашлять на провизора? Да за милую душу!

Или подойти в короткой юбке к прилавку, задрать ногу аки балерина, после чего с гордым видом положить ее на прилавок, сказать «вот!» и изо все сил стараться пропихнуть эту ногу как можно ближе ко мне, не взирая на препятствия в виде стекла или терминала.

«Вот» обычно оказывается царапиной, мозолью, чуть реже — неудачно сделанным шугарингом и детскими рисунками, которые ничем не отмывались.

Для Рэйвена хорошо, что это была женщина, хорошо, что это был верх, иначе, боюсь, мужик, расстегивающий брюки, чтобы показать результат бурных выходных или своего девиза «резинки-не-для-настоящих-мужиков» довел бы до истерики.

— И что дальше? — спросила я у Рэйвена. — Посмотрел?

— На грудь незнакомой женщины не принято смотреть даже в том случае, если она одета, — серьезно возразил Рэйвен. — Поэтому я смотрел по сторонам, но она... Она сказала, что я не туда смотрю, подошла еще ближе, схватила за лацканы и заставила меня... заставила...

— Она заставила уткнуться его носом в свои «шарики», — раздался голос Мика, который едва слышно зашел в чужую комнату. — Я ей, конечно, сказал, что Рэйвен носом рассмотреть ничего не сможет, только задохнется, но это ее не остановило.