Таблеточку, Ваше Темнейшество?
Шрифт:
— Крупу тоже сырой можешь попробовать съесть, — поржал Мик, глядя на угли в котелке, где должна была быть каша. — На твой вкус как раз будет.
— Мик, будь добрее, — укоризненно сказал Най. — Ты не должен так разговаривать с Лерией. Она очень хорошая и надежная.
Какой же милый ребенок этот Най! Знакомы так мало, но он уже понимает, какой я человек. Приятно, что ни скажи.
— И чем же она хорошая и надежная? — фыркнул Мик.
— Тем, что не избавится от нас, потому что иначе сдохнет с голоду с ее способностями к готовке, — невинно похлопал глазами Най. — Где мы еще такую найдем?
Я подавилась сырой булочкой, которую из моей руки тут же
— Потерпи чуть-чуть, я сейчас приготовлю нормальное. Тебе надо было нас разбудить, а не рисковать своей жизнью, — совершенно серьезно сказала малышка.
Вот уж кто был истинным ангелочком. Если бы не употреблял слова, подхваченные у Мика, который нередко сквернословил. Ну, не все сразу. Даже месяца не прошло, а я хочу, чтобы дети, работающие у меня, стали примером для подражания? Так быстро даже разрекламированные одной небезызвестной женщиной, ведущей программу здоровья, препараты не продаются. Я и без этого немало добилась в построении отношений с детьми. Например, Мик, который под вечер куда-то уходил (подозреваю, совсем не погулять по городским улочкам и подышать воздухом), теперь оставался в доме.
— Разбудить, да? — вздохнула я, задумчиво глядя в маленькой окошко, где только-только брезжил рассвет.
Распорядок дня у этих светлых был ужасным. Они вставали с рассветом, через час начинали работу и сразу же закрывались, как только видели закат. Я бы, признаться, хотела выбрать для себя другой график, но не могла: слишком много нужно было сделать, пока на улице было светло.
Открывать аптеку (сильно сказано, с учетом того, что я буду продавать исключительно травки) нужно было как можно быстрее. Выданные мне деньги отнюдь не бесконечны, да и затраты на подготовку вышли большими. И это с учетом того, что Мик мне сильно помог. У светлых тут одно название светлое, а характерец и душевные качества воняют хуже нашатыря. В один из дней меня пытались обдурить при покупке трижды! С учетом того, что я покупала всего три вещи всего у трех людей, то это чистые сто процентов обмана. Да даже те парни из моего мира, которые ходят по аптекам и продают исключительно «оригинальные» духи местного разлива, честнее, хотя и пытались меня убедить, что «версачи» и «ланкомы» нынче организовали свой склад прямо в нашем городе. Угу. Прямо в соседнем подвале выкупили местечко, где на полу досок даже нет. А что? Близость к природе и иже с ним. Модно, современно, дешево. Только вот от своего мира я знала, что ждать, а тут...
Я едва не купила спирт, бутылочки из темного стекла и листы бумаги в восемь раз дороже их реальной стоимости! К счастью, тогда со мной был Мик. Ему нужно было купить кое-что из одежды, но он боялся, что деньги не примут — посчитают ворованными. Он-то и предотвратил все, улыбнулся продавцу, наклонился и что-то нашептал. Не знаю, что он там наговорил, но, судя по тому, как таращился на меня до смерти перепуганный торговец, я должна была быть или исчадием ада, или злом во плоти, или провизором, который не продает рецептурное лекарство без рецепта.
В общем, Мик за время подготовки аптеки к открытию оправдал свою зарплату не единожды. Он не только помогал готовить переднюю комнату для посетителей, носил тяжести, помогал со сбором трав, но и много чего рассказывал о здешней жизни. Так что вскоре я была достаточно адаптирована к встрече с местными.
Вот только они со мной встречаться не горели желанием: почему-то у нас сразу не заладилось. То ли из-за угрожающе стоящей таблеточной машины, которую мы убрали с виду не сразу, то ли из-за детей, которые работали на меня и жили на втором этаже. У травника, если закрыть глаза на бардак, был отличный дом. Двухэтажный, просторный, добротный. И на втором этаже нашлось аж пять спален, пусть и не очень больших, три из которых я предложила детям. Хотят — пускай живут. Не хотят — не живут. Но завтрак, обед и ужин должен быть вовремя, что, в принципе, решало малышню выбора. Я, конечно, стойкий оловянный солдатик, сердце — кремень, нервы — сталь, но думать о том, где ночуют дети, с которыми у меня за несколько сложились хорошие отношения, не желала.
В этом мире был кое-кто еще, кого мое присутствие, как минимум, устраивало. Крыса-алкоголик стабильно наведывалась по утрам. И, судя по тому, как пустели столы в передней комнате, крала настойку валерианы, пока я не выкинула все бутылки. Сколько было возмущений, когда крыска обнаружила, что столы пусты!
— Просроченную валерьянку непонятного качества пить вредно, — фыркнула я в ответ на возмущенный писк. — Непросроченная будет, но за нее платить надо. Так что поищи себе другой место жительства.
Впрочем, отсутствие настоек не убедило крысу покинуть мой дом — она продолжала стабильно наведываться по утрам. И даже Мик, который жутко ругался, когда впервые увидел эту жирную серую морду, и попытался прогнать, не испугал.
Я, кстати, понимала, почему недолюбливают Мика — за его язык и поведение стоило его высечь крапивой. Увы, я не могла. Не потому что рука не поднималась или сочувствие кричало, что у бедного мальчика плохая жизнь была, а потому что подросток после такого обращения гарантированно бы свалил куда-нибудь. И что бы я без него делала?
Открыть аптеку нелегко. Нужно подготовить помещение, добыть все нужные ингредиенты для лекарств, придумать, как при отсутствии современной посуды для приготовления выполнить все манипуляции, найти, где все хранить, в чем хранить, в чем продавать, какую цену назначить...
А еще важен спрос. У меня все понятно было. Рядом гинекология? Свечки, препараты для «женского» здоровья и гинекологические наборы.
А какие болезни в этом мире? Пришлось искать лекарей, уговаривать их поделиться записями, а потом потратить несколько дней на изучение. Еще и Мик удивлялся:
— Лерия, зачем тебе лекарские выписки? Ты на них целых десять монет потратила! А ведь это просто бумага...
Почему-то дети в упор отказались называть меня Валерией или даже Лерой, пришлось смириться с такой вольной трактовкой моего имени.
— Это не просто бумага, — я ласково погладила записки врача. — Так я смогу понять, чем здесь болеют люди, чтобы сделать максимально нужные людям препараты.
Кстати, писать одинаково непонятно обучают всех врачей в любых мирах, как я заметила. Но у меня опыт! Обычный человек читает «натри губу гипсокартоном», а я-то сразу понимаю, что выписали натрия гидрокарбонат. И всякие «ачетавлицо-там-кислоты»* я понимаю на раз.
Единственное, с чем в этом мире было просто, так это с добычей трав. Некоторые лечебные травы росли в таком количестве, что казалось, будто их специально высадили. В первые два раза я ходила вместе с Миком, а потом к нам присоединился Най. И я поняла, что нужно готовить денежки, потому что внимательность и педантичность этого ребенка ни капли не уступали моей: он запоминал все травы, быстро собирал их и легко раскладывал по нужным мешочкам. Пользоваться плодами труда, а не легкой помощи, мне не позволяла совесть, тем более, что помощь Ная ускорила подготовку к открытию аптеки почти в полтора раза.