Табор уходит в землю
Шрифт:
Жора доказал свое право руководить своим тупоголовым воинством. У него, единственного, хватило ума сохранять неподвижность. А, может быть, у него болели простреленные Крюковым конечности.
— Прикройте! — Крюков ступил на середину зала.
Яшка и Отмороз бдительно следили за пространством шашлычной, готовые послать пулю в любой движущийся предмет. Крюков подошел к Жоре и присел рядом с ним на корточки.
— Помнишь меня? — спросил он.
По глазам раненого бригадира понял, что не помнит.
— Вспоминай: Москва,
— Не был я в Москве и никакого Мясоруба не знаю, — всхлипнул Жора.
— Что с ним? Спросил подошедший к ним Отмороз.
— Плохо дело, совсем память потерял, — вздохнул Крюков. — Придется лечить.
Отмороз также наклонился к Жоре и спросил.
— Может ты не помнишь и то, как моих братков на куски резал? Нет? Тогда давай мы тебе укол сделаем.
И, не дожидаясь согласия, подхватил с пола вилку с длинными зубцами и воткнул Жоре под ребра. Тот округлил глаза от боли.
— Ну как, восстановил память? — Отмороз покрутил вилку.
Жора взвыл как коммунист, потерявший партбилет.
— Так ты был в Москве у Мясоруба, когда его менты обложили? — повторил свой вопрос Крюков.
— Да…
— Когда вы уходили через подвал, менту в голову разрывными пулями ты стрелял?
— Не убивал я его, — взмолился Жора.
— А кто убил?
Жора присмотрелся к сыщику и вдруг захохотал.
— Ты и убил! Теперь я тебя узнал… Ты ведь сам мусор, тоже там был… Ты его и грохнул. Все вы, мусора, суки продажные…
— Что ты несешь?! — заорал Крюков. — Кто из вас патронами с разрывными пулями стрелял?
— Ствол у Ибрагима был, а убил ты… Я тебя узнал… Не будь сукой, вызови "скорую"…
Крюков не был садистом, он вообще не терпел насилия. Но на практике давно сделал один вывод — если жалеешь уродов, значит не жалеешь нормальных людей. Поэтому он все еще работал в милиции, хотя давно мог уйти в частные структуры на хорошие деньги.
Он повернулся и пошел к выходу. За спиной раздалась короткая очередь, прерванная предсмертным жориным вскриком. Но сыщика это уже не интересовало. Ему нужен был Ибрагим. И Папа.
Война продолжалась.
"Рябуха" стояла на обочине ночного шоссе без габаритных огней. В темном салоне на передних сиденьях дремали Крюков и Яшка. Сзади развалился Отмороз. Он рассказывал
— Знаете, кто мне информацию сливал? Ибрагим. Он свой канал доставки наркоты по тихому прокладывал, потому и хотел, чтобы мы машину с грузом для Папы забили, — он посмотрел на часы. — Сейчас должна появиться.
В конце прямого участка дороги показались огни фар. Крюков пригляделся.
— "Газель", — сообщил он. — Наша?
— Она, — подтвердил Отмороз. — Левый подфарник не горит.
— А засады там быть не может? — осторожно предположил Яшка.
— Нам по барабану, — успокоил его Крюков. — Нам их груз не нужен. Мы его будем не захватывать, а уничтожать. Впрочем…
Сыщик замолчал. Яшка понял причину его заминки.
— Договаривай.
— Может все-таки угоним фуру и предложим Папе обменять наркоту на Кармен?
Яшка вдруг как-то странно посмотрел на него.
— Это не нужно. Я думаю, ее уже нет в живых.
— Почему?
— Живой она с ними ни в постель не ляжет, ни к барону не вернется. А других вариантов я не вижу. Если Папа меня продал, то и ее тоже. Может быть меня чуть раньше.
Отмороз сел и потянулся к ручке двери.
— Тогда и церемониться нечего. Я там тебе в багажник "муху" бросил. Дай ключи, я достану.
Крюков аж подскочил на своем водительском сиденье.
— Ты что, охренел? А если бы нас менты по дороге остановили и обшмонали?
Отмороз не обиделся, только проворчал.
— Фигня, откупились бы. Первый раз, что ли?
Крюков только руками развел и бросил ему ключи.
— Иди, вооружайся. И мы пошли.
Когда до "газели" оставалось метров десять-пятнадцать, Крюков врубил дальний свет. И тут же Яшка дал очередь по кабине. Водитель "газели" ударил по тормозам, а с пассажирского сиденья загремели ответные выстрелы. Пули защелкали по броне "рябухи", одна вдребезги разнесла фару.
Отмороз, спокойный как самурай перед вспарыванием собственного живота, изготовил к бою трубу "мухи". Выстрел противотанкового гранатомета превратил "газель" в столб пламени. Из пассажирской двери вывалился человек в милицейской форме и растянулся на дороге. Крюков узнал его по гигантским размерам.
— Красномырдин, ползи сюда, убивать не будем! — позвал сыщик.
Но огромный сержант не подавал признаков жизни. А через несколько секунд его накрыло новым взрывом — видимо рванул бензобак.
— Папа наверно обидится, — высказал смелую догадку Яшка.
— Очень на это надеюсь, — эхом отозвался Отмороз.
— Аминь, — подвел итог Крюков. — А если мы, блин, не ту телегу забили?
К счастью, они не ошиблись. В огне горело целое состояние. Для Папы этот удар оказался, хоть и не смертельным, но весьма болезненным.
— Бабки нужны, — заявил наутро Отмороз. — Папу без доброй зброи не возьмешь. Врагов у него в городе, конечно, хватает, но свои руки пачкать никто не захочет. Дураков нет.
— Я своим друзьям в ветеранскую ассоциацию звякну, — предложил Олег. — Они помогут.
— Чем? — оскалился Отмороз. — Людьми? Бабками? Хрен дождешься. Посочувствуют, этим и ограничатся.
— Тогда Илье. Он не откажет.
Но разговора с партнером у Олега не получилось. Осин сразу дал понять, что на него Олег может не рассчитывать.