Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
— Я уже не плачу! — ласково погладила его по волосам. — И ты успокойся!
Сказать проще, чем сделать. Успокаивались они еще несколько минут.
И именно в таком состоянии — зареванных до неузнаваемости, восседающих на полу — их обнаружила Таисия Семеновна, когда вернулась. Перепуганная женщина бросилась к ним со всех ног и дрожащим голосом уточнила:
— Что стряслось?
У Поповой хватило сил лишь на вымученную улыбку:
— Ничего! Слишком сильно увлеклись игрой и столкнулись
— Да! — Артем с готовностью подтвердил то, чего на самом деле не было. — А потом Юля упала на колени, но заплакала она не из-за меня, а из-за вон той бумажки! Я ни в чем не виноват!
Женщина озадаченно нахмурилась.
Пользуясь ее замешательством, Юля медленно поднялась на ноги.
— Ну, раз вы вернулись, я… пойду, пожалуй. Мне пора.
Артем вскочил следом:
— Не уходи! Останься!
Она чмокнула его в макушку на прощание:
— В другой раз, Дон Жуан!
«Если он будет!»— добавила про себя и шаткой походкой зашагала прочь.
Юля находилась в такой всепоглощающей прострации, что не могла сказать наверняка, как умудрилась самостоятельно вызвать такси до общежития. Скорее всего, действовала исключительно на автомате. Но едва уселась в салон, твердо решила, что в деревню сегодня не поедет. Не хватало еще матери переживать, видя ее в таком удрученном состоянии. Девушка и правда сдерживалась из последних сил. До боли кусала губы и впивалась ногтями в ладони, лишь бы снова не разреветься. С тем эмоциональным штормом, бушующем в ее душе, справиться она была не в состоянии.
Когда до общежития оставалось не более пяти минут езды, у нее зазвонил телефон.
Увидев на экране номер Каримова, Юля поняла, что задыхается.
Что ей катастрофически не хватает воздуха в этом тесном замкнутом пространстве. Попросив водителя высадить ее прямо здесь и сейчас, она торопливо выскользнула наружу. Отбежав на тротуар, немного отдышалась.
Марат не прекращал звонить. Будто чувствовал. Будто что-то подозревал.
Ощущая лишь свой остервенелый пульс, Юля зажмурилась и приняла вызов.
— Да? — произнесла так спокойно, как только смогла.
— Как все прошло? — будничным тоном поинтересовался Марат.
— Нормально.
— Мне мать отзвонилась. Сказала, что ты уже ушла. Надеюсь, в этот раз она прилично себя вела?
— Да.
— Вы поладили?
— Да.
— Она извинилась?
— Да.
— Хорошо! Очень хорошо! — довольно протянул мужчина. — Судя по времени, ты уже должна быть в общежитии?
— Да.
— Диктуй адрес своей деревеньки. Вызову тебе надежное загородное такси.
— Не нужно.
— Почему? — настороженно.
— Я решила на этой неделе не ехать домой.
— Что за внезапные решения?
— Мне так захотелось.
— Пташечка?
— Да?
— Мне кажется, или ты действительно дерзишь мне?
— Да.
— У тебя пластинку заело?
— Да! — перебила его торопливо.
И
— Твою мать, Юля! Что происходит? Что там с тобой происходит?
— А ты спроси меня про мое бюджетное обучение, и я в долбаных красках опишу тебе, что со мной происходит! — тоже закричала, будучи уже не в состоянии держать эмоции в узде. — Я все знаю, Марат! Я все знаю!
Он замолчал. Из динамика доносилось лишь его тяжелое рваное дыхание.
А Юля поняла, что ее нервы сдали окончательно. Но невзирая на свою внутреннюю агонию, говорила она предельно тихо. И холодно.
— Я запуталась, Марат! Я уже ничего не понимаю! Но одно знаю наверняка: такими «подарками» либо доказывают девушке свои чувства, либо… тупо расплачиваются за ее тело! Какой из вариантов наш? Кто я для тебя?
— Кто тебе сказал? — прогромыхал он так яростно, что Попова чудом не выронила трубку из дрогнувших пальцев. — От кого ты узнала?
— Какая разница? — возразила упрямо. — Главное, что узнала! И все еще жду ответа на свой вопрос!
— Напрасно. Я не собираюсь на него отвечать.
— Почему?
— Если ты сама не в состоянии провести эту чертову грань — я бессилен!
— О, я бы с радостью ее провела! С радостью! Но, к величайшему сожалению, знаю все о твоих клубных пристрастиях! Ты ведь прямо на моих глазах…
— Прикуси-ка язык, милая!
— …платил девушкам за их тело! У меня есть основания сомневаться!
— Юля…
— Не хочу так! Не хочу!
«Хочу по-настоящему! — проговорила мысленно, не решаясь озвучить вслух. — Хочу знать наверняка, что я для тебя чуть больше, чем… просто тело!»
— Малышка…
— КТО Я ДЛЯ ТЕБЯ? — завопила так сильно, что проходившая мимо бабка шарахнулась в сторону и принялась покрывать ее трехэтажным матом.
— Узнаешь! — прозвучало зловеще. — Когда вернусь!
Он отключился, не прощаясь. А Юля, не видя ничего перед собой, добрела до ближайшего двора и уселась на первую попавшуюся скамейку. Там она и просидела следующие десять минут, сражаясь за свой самоконтроль.
Девушка прокручивала в памяти все мгновения, связанные с ним — хорошие и плохие. И с каждой секундой все отчетливее понимала простую истину:
«Я никогда и ни к кому не чувствовала того, что чувствую к нему! С самой первой встречи. С первого взгляда. С прикосновения. Нет больше сил обманывать себя. Нет смысла отрицать — мне конец! Я влюбилась в него!»
Прежде чем вернуться в общежитие, Юля забрела в продуктовый магазин.
Затарившись виноградом, шоколадом и бутылкой красного вина, Попова всерьез вознамерилась напиться до беспамятства. Как говорится: «выпьем с горя! Где же кружка?» Она была уверена, что соседки по комнате поддержат ее. Но поднявшись к себе, вновь обнаружила только одну Тоню.