Табу на вожделение. Мечта профессора
Шрифт:
«Две недели, — ужаснулась про себя. — Как же быстро пролетели эти две недели! Знатно же они перевернули с ног на голову всю мою жизнь!»
Юля задумалась, крепче прижимая к груди полотенце.
Эти дни выдались весьма и весьма насыщенными.
И на работе. И в институте. Причем не только у нее…
Во-первых, весь универ стоял на ушах от новости, что сын мэра — Славик Красницкий — женился на ее одногруппнице Ирине Синицыной. А они, на секундочку, враждовали в школе все одиннадцать
Но вскоре Вячеславу это надоело, и он просто послал всех открытым текстом. Без цензуры. И перечить этому бугаю никто не решился.
Во-вторых, Белова в тот же день вляпалась в крупные неприятности.
Ее забрали в полицию прямо с пары. Естественно, это не афишировалось.
Но Марат поделился с Юлей данной новостью. Оказывается, Ленка еще со школьной скамьи была влюблена в своего учителя, а ныне преподавателя их ВУЗа — Виктора Макарова. И поддавшись эмоциям… случайно подралась с его бывшей девушкой. А та, недолго думая, накатала на нее заявление в полицию. К слову, о полиции!
Совсем недавно ей звонила Кристина.
Настойчиво. Несколько раз.
Зачем? Неизвестно…
Сперва Юля просто не брала трубку. Ибо ее воротило даже от голоса бывшей подруженьки. А потом Каримов решил вопрос по-своему — заблокировал номер Заболоцкой, и дело с концом.
Что касается «Запретного плода» — свою трудовую деятельность там Попова закончила уже неделю назад. И первое, что сделала, отработав последнюю смену — уехала домой на выходные. Да, чувства к Марату сводили ее с ума. Превращали в безумную, вечно голодную, помешанную на нем дикарку. Однако чувства к матери и брату тоже никто не отменял. Мужчина воспринял ее решение без особого энтузиазма, но запрещать не стал.
Прекрасно понимал, как тяжело ей дается разлука со своей семьей.
Зато теперь и Юле представился случай побывать в его шкуре. Вчера утром Каримов улетел в столицу. Ему пришлось сопровождать своего отца — у них намечалась крупная сделка с какой-то московской строительной компанией.
Предполагалось, что они вернутся домой ночью обратным рейсом.
Но переговоры затянулись. Наступили выходные. Теперь Марат с Евгением Рафиковичем вынуждены были остаться там до понедельника. И судя по всему, Каримов был из-за этого в лютом бешенстве. Он рычал даже на Юлю.
Но она возмутилась и гневно огрызнулась, спросив:
— Почему ты на меня орешь?
В ответ услышала не менее раздраженное:
— Потому что ты не рядом! А должна быть!
Потом были другие слова. Чувственные. Проникновенные. Приправленные его низким хриплым голосом. Слова, от которых дико грохотало сердце, огнем полыхало лицо, и между ног становилось влажно. Марат в красках описывал все, что сделает с ней, когда вернется. Это было так пошло и так реалистично, что в какой-то момент Юля
Торопливо распахнула окно настежь и высунулась в него почти по пояс.
Лишь немного остыв и капитально отдышавшись, она перезвонила ему сама.
Пожелала спокойной ночи и тоже легла спать. А утром… случилась Тоня.
Тоня, которая в последнее время вела себя очень странно — и это еще мягко сказано. Тоня, которая прямо сейчас подошла к ней, намереваясь тоже попасть в умывалку. Окинув очередь лишенным эмоций взглядом, она обратилась к Поповой:
— Ты крайняя, да?
— Угу! — промычала Юля, внимательно разглядывая предметы личной гигиены, крепко зажатые в ее кулаке. — У тебя точно все хорошо?
— Да! А что?
— Ты собираешься чистить зубы… кремом для рук!
— Ох ты ж! Точно! Лень назад идти. Поделишься своей пастой?
— Конечно! — кивнула незамедлительно.
Выждав пару секунд, уточнила, искренне тревожась за нее:
— Тоня, что с тобой происходит?
Муравьева судорожно втянула воздух полной грудью.
Затем склонилась так близко, чтобы их никто не слышал, и прошептала с нотками отчаянья в голосе:
— Денис сделал мне предложение на глазах у всей своей семьи!
— Круто! А ты что?
— А я… обещала подумать, но… снова ему изменила!
— Как? — ошарашенно. — С кем?
— Все с тем же!
— Офигеть!
— И это еще не самое страшное! — выдохнула она измученно.
— О чем ты?
Тоня лишь горько улыбнулась в ответ.
Озвучить свою тайну вслух Тоня так и не решилась, хоть и порывалась несколько раз. А Юля, очень явственно ощутив ее растерянность и неловкость, не стала лезть к ней в душу. Не стала настаивать и выпытывать.
Да и своих собственных дел у нее хватало. Закончив гигиенические процедуры и плотно позавтракав, она отправилась в институт.
В институт, который без ненавистного прежде Серпа теперь казался ей холодным и пустым. Девушка с трудом отсидела одну-единственную пару. Все, о чем могла думать сейчас:
«Скорее бы вернуться в общежитие, собрать дорожную сумку и уехать домой! Хоть денек, хоть одну ночь провести рядом с родными людьми!»
Оставаться в городе в данный момент Юля не видела смысла. Без него.
Едва закончилась пара, она бодрым шагом направилась в сторону главного университетского входа. Но остановилась как вкопанная, когда услышала, что в сумке настойчиво вибрирует телефон. Увидев на экране номер Каримова, за доли секунды приняла вызов и выдохнула в трубку:
— Доброе утро!
— Как спалось, пташечка? — хрипловатый рокот Марата нашел отклик в глубинах ее души. Дыхание участилось, а кожа покрылась мурашками.
— Бывало и лучше! — призналась, взволнованно прикусив губу.