Таежные отшельники
Шрифт:
Перенимаем у Агафьи искусство делать из бересты туески и чумашки. Валентина Кирилловна собирает причудливые корни и делает из них забавные фигурки. Мы со Светланой тоже увлеклись этим, пошли лазить по берегу Ерината, собирать намытые водой сучья. Набрали и красивых камушков. Потом из одного корневища сделали волка, распластавшегося в прыжке.
После обеда работали — пилили дрова, копали глину и сверху засыпали ею завалинки. Вся эта работа осуществляется при активном участии и под руководством хозяйки. Теперь Агафьи будет тепло, полностью засыпан потолок и сделаны круговые завалинки. Как только мы закончили эту работу, то полил очень сильный слепой дождь. Серебряные нити проецируются на зеленые горы и реку — очень красиво.
Вертолета все нет. Все намеченные исследования уже сделаны, люди маются в безделии. Ольга Ивановна настаивает, чтобы идти к геологам пешком на аэродром, мне
Продукты наши подходят к концу, хорошо, что есть Агашина картошка, да грибы в лесу. На ужин — картошка с тушенкой и грибами. Такая еда на свежем таежном воздухе — просто объедение. Но не успеваем мы приняться за нее, как с верховьев Ерината накатил дождь. Однако он так же внезапно кончился, как и начался. Из-за западной горы высветило солнце, и сразу с противоположной стороны между восточной и Туй-Дайскими горами повисла ярчайшая радуга, а над ней еще одна, но более слабой окраски. Эта радуга-дуга, соединила вершины двух гор. Причем, левый конец радуги был до горы, а правый уходил за гору. Яркость ее была необыкновенной! Чтобы не мешали деревья рассматривать эту красоту, мы бросились на Еринат, а там, с косы, вся радуга целиком предстала перед нами, но левый ее конец отодвинулся за восточную гору. Минут десять мы любовались этим захватывающим зрелищем. А как только вернулись к костру, как бы в продолжение сеанса Прекрасного, перед нами выступила темно-коричневая белка со своими цирковыми номерами, перелетающая с дерева на дерево.
Вертолет так сегодня и не прилетел. После дождей вода в Еринате вновь начала подниматься. Со второй половины дня и весь вечер заедает мошка, приходится использовать диметилфталат.
Я каждый день веду наблюдение за самочувствием и здоровьем не только Агафьи, но и членов экспедиции. Замечаю, что через двое суток бесплодного ожидания вертолета разговоры и дискуссии у костра между участниками экспедиции иногда выходят за «дипломатические» рамки. Негативизм, как правило, вызывают суждения одного человека, пытающегося навязать всем свою точку зрения, часто далеко не бесспорную. Но, вероятно, дало не только в личных симпатиях или антипатиях. Люди истомились ожиданием и, конечно, нервничают. Кроме того, на настроении и самочувствии сказываются местные условия — среднегорье, резкие перепады температуры и атмосферного давления. Все члены экспедиции отмечают в первые дни повышенную утомляемость, слабость, головокружения, одышку. А тут еще заедает мошка. Только к пятым суткам состояние несколько улучшается.
Вечером у костра Агаша с мягким юмором рассказывает про свои злоключения с козами. Два месяца мучалась с новорожденным козленком. Держала его в избе потому, что он был очень слабенький, ничего не ел, мерз. «Хуже, чем с маленьким ребенком, никак-то не отойдешь, ни днем, ни ночью. С рук не сходил — такой вертушок был», — рассказывает Агафья. «Один раз (козленок) все нарушил, измесил, даже налой (где стоят иконы). Сжевал веревку и давай куралесить по избе. Свалил стол, ноги загрузил в посуду — испоганил, напиться-то нечем стало. Тогда уже стала крепко на привязи держать. Большой козел очень бодучий, не справиться, пришлось строить стайку с загородкой. В речку (Сок-су) все время ходила за кормом (сено, сухая картошка, зерно)», — продолжает свой рассказ Агафья. Конечно, все эти заботы с уже многочисленными козами непосильны Агаше и мы советуем не держать их столько, а забить осенью. Соглашается, но еще не решила, кого «персонально». Видя, с какой лаской, поглаживая и разговаривая с козами, Агафья относится к этим существам, нам понятно, что принять решение о забое коз Агафье очень тяжело. Ведь козы стали членами ее семьи, единственными с кем можно переброситься словом за долгие месяцы одиночества. Но в то же время и самой Агафье совершенно понятно, что для ее здоровья содержание и прокорм коз может стать дороже, чем польза от редкого приема молока. Ведь долгие голодные зимние месяцы козы вообще не дают молока, да и летом, похоже, Агафья еще не научилась «раздаивать» их. Во всяком случае, за время нашего пребывания Агафья только один раз доила козу.
Рассказ
4 августа. С половины ночи моросит дождь. Утром все горы затянуты, сеет мелкий дождик, висит жидкий туман-пелена. Погода к 9 часам не улучшается и пока, конечно, не летная. Все отсыпаются. У костра только Лев Степанович, Агаша и я, ведем беседу. Агаша рассказывает, как в довоенные годы притесняли за веру, не давали справлять религиозные праздники и обряды, разъединяли насильно даже родных сестер и братьев. «Многие церкви были порушены», — эти сведения Агафья, наверное, знает со слов своих родителей. «Тяте-то пожить еще надо было, еще дрова пилил, но не берегся, не одевался (в холод), дрова (бревна) тяжело с пашни таскал, к избе тянет. Говорила ему: не по годам таскаш», — переводит разговор Агафья на больную для нее тему и, отвергая предположения В. М. Пескова, высказанные в «Комсомольской правде», о том, что дед умер от старости. «Как раньше жили на одной картошке, так ведер сто надо на одного (человека), а с семенами, так поболе», — продолжает разговор Агафья на волнующие ее темы. «Нынче горох (плохой) — скоту (а не на еду людям). Ему (гороху) вёдро (солнечно) надо, а все холодно, да дожди. Может, осенью солнышко будет», — говорит Агафья, расчесывая волосы деревянным гребешком, подаренным родственниками из Киленского. Заметив мой интерес к гребешку, Агафья констатирует: «Ранее-то делали из рога коровьего».
Постепенно лагерь просыпается, и к костру подтягиваются остальные члены нашей экспедиции. Неожиданно завязывается беседа о загробной жизни, а книги Мунди «Жизнь после жизни». Валентина Кирилловна рассказала сон о своей смерти. Она превратилась в белую птицу, парила над своим телом, землей, пролетала над очень красивыми цветными лесами, озером, морем. Потом появился туннель со светом впереди и неодолимая сила начала затягивать в него. Примерно, такое описание дают и люди, побывавшие на том свете, в книги Мунди. Валентин Кирилловна рассказала и о своих ощущениях, когда она тяжело болела и уже умирала: «Хотелось прислонить голову, нарастающий гул, погружение, а потом выныривание откуда-то». Я попробовал дать этим явлением, возникающим во время умирания, объяснения с точки зрения современной науки об оживлении (реаниматологии). По данным основателя реаниматологии в нашей стране и в мире академика В. А. Неговского, схожие у различных народов впечатления при умирании или оживлении, могут быть объяснены не мистическими, а вполне материальными причинами, особым устройством различных отделов головного мозга, воспринимающих звуковые, световые и другие ощущения. Агафья с удивлением слушает наши споры о том, есть ли, нет ли загробной жизни. Для нее нет никаких сомнений, что настоящая жизнь начинается на небесах, к ней надо готовиться и вести праведный образ жизни здесь, на земле.
Сооружаем навес над столом у костра, устраиваемся капитально. Идет дождь и надежды на вертолет минимальны, хотя облачность довольно высокая. Мошка и москиты свирепствуют с утра и непогодь, вероятно, затянется. Вода в Еринате светлеет, хотя уровень не падает. Агаша говорит, что мутная вода в реке не характерна для паводков. Помутнение воды в настоящее время она объясняет тем, что где-то вверху размыло глину, возможно, возник оползень: «Земляные хляби разверзаются».
Постепенно день разгуливается, тучки и туман растягивает, появляются голубые дыры на небе, проглядывает солнце. Идем на речку мыться и стираться. Помылись в Еринате и немного позагорали. К середине дня погода солнечная и теплая, правда, жары нет. Белки рады окончанию дождя, разыгрались и забавляют нас.
Долгий разговор с Агафьей в избе один на один о прошедшей жизни. Многое уже повторяется (о травах, о болезнях, забавных и тяжелых ситуациях), но мелькают и новые интересные детали быта Лыковых. Рассказала, что в этих местах водятся клещи. Особенно их много весной до появления листвы на деревьях. Много раз они впивались в Лыковых, но клещевым энцефалитом они, судя по всему, не болели. «Болезнь-то страшная!» — говорит Агаша, очевидно зная это по рассказам близких. Артериальное давление сегодня у Агафьи 115/70 мм рт. ст., пульс 70 ударов в минуту.