Таежные отшельники
Шрифт:
Самолет все ниже идет к земле. Вблизи тайга уже не такая черная, больше зеленой окраски. Местами на Абакане и его протоках совсем чистая вода, причем даже на тихих местах, а не только шиверах и перекатах. Но вот показался и поселок геологов Волковского участка на Каире. Делаем круг, идем низко-низко над елями, усыпанными белым снегом. Солнце уже за горами, посадочная полоса в тени. Садимся. Без особых сожалений покидаем свои «мягкие» места на бочке с соляркой и с наслаждением вдыхаем живительный воздух тайги. Оглядываемся кругом. Места, конечно, давно знакомые, но вот аэродром — новый. Оказывается, что предыдущую полосу смел летний паводок и сейчас по ней проходит русло Абакана. А новую полосу пришлось делать на месте тайги, расчищая ее, и выкорчевывая деревья. Прощаясь с летчиками, «наивно» спрашиваем: «Отчего это мы сегодня так долго летели?» И получаем от Василия Ивановича достойный ответ: «Боялись на скорости растрясти ценный груз». Ну что ж, с юмором все в порядке!
Поселок геологов почти пустой, работы уже сворачивают и в этом году участок вообще закроют. Мало осталось и востроухих лаек, которые нас приветливо встречают. Направляемся к тому же домику, в котором мы уже не раз ночевали ранее. Приветливо встречает нас старый мастер Владимир Николаевич Замуриев. Подходят и другие рабочие партии.
Конечно, сразу пытаемся выяснить, что же с Агафьей? Одни говорят, что она по-прежнему на Еринате одна; другие, что к ней ушел и там живет Иван Тропин; третьи утверждают, что Тропин там был, но уже уехал. Ясно, что никто точно ничего не знает. Хоть и не очень далеко живет Агафья (по словам геологов — 35 км), но за зиму у нее был только один раз Ерофей Седов, который сейчас в Абазе. Сама Агафья у геологов тоже не появлялась ни разу. «Ясность» вносит очередной посетитель. Он с уверенностью утверждает, что Агафья вышла замуж за Тропина, и тот ее уже вывез с Ерината. Место выезда якобы держится в секрете. Так что, мол, идти вам не к кому. Что делать? Разворачиваться и улетать восвояси? Ну, нет! Раз уж мы здесь, то нужно дойти дорогу до конца и все окончательно выяснить. Тем более понятно, что и геологи, так же как и работники райкома, толком ничего не знают, а пользуются только неясными слухами.
Решаем, что завтра с утра отправляемся на Еринат. Но ведь нужно как-то экипироваться и выяснить, в каком состоянии «дорога». Оказывается, никто из геологов выше «шалаша» (а это не более 10 км) по речке в последнее время не ходил и как там вверху по Абакану обстановка, никто не знает. Но, вроде бы, снега в этом году не очень много, река во многих местах не замершая и уровень воды не большой, так что можно перейти вброд. Как всегда, опытные таежники не прочь и подтрунить над несмышлеными горожанами. Один говорит: «Дорога-то долгая, полыньи, лед не надежный. За день-то, поди, не дойдете». А другой как бы отметает сомнения первого, но добавляет маленькую деталь: «Это-то ничего — дойдут, день сейчас уже длинный. Вот только волков в этом году развелось много!» Третий с наигранным огорчением изрекает: «У меня карабин есть, проводил бы вас, да не могу — работать надо». В таком духе разговор идет еще некоторое время. Но, убедившись, что наше решение идти неизменно, геологи отправляются по поселку собирать для нас бродни, портянки и лыжи. Через несколько минут нам уже предлагают примерить резиновые сапоги от 41 до 47-го размеров и огромные, тяжелущие фабричные лыжи «Тайга», снизу подбитые уже геологами тонкой полоской камуса. Сами геологи весьма недвусмысленно отзываются об этой продукции фабрики, мало приемлемой для длительной ходьбы по тайге: «Без ног останешься!» Взвешивая эти лыжищи на ладони, мы тоже с тоской думаем, как пойдем целый день с этими «гирями» на ногах. К нашему удовлетворению, в одном из домиков обнаруживаются, оставленные Агафьей и Карпом Иосифовичем две пары их самодельных легких камусовых лыж и еще одни — «Ладога», поменьше и полегче, чем богатыри «Тайга». Примеренные бродни тоже оказываются в пору.
Вечером парная баня и чистая постель в доме, тепло натопленном хозяином Владимиром Николаевичем. На улице подморозило, звезды ярко перемигиваются на небе. Наверное, утром будет хороший морозец.
8 марта. Встали затемно в 6 часов утра. На улице морозец до 20 градусов. На небе еще ярко мерцают звезды. Повариха геологов Валентина Михайловна еще с вечера согласилась пораньше приготовить нам завтрак — предстоит длинный путь и нужно выйти, как только рассветет. С удовольствием уплетаем вкусные сибирские пельмени и беляши. На дорогу закупаем 6 банок тушенки, одну — сгущенного кофе, 6 булок хлеба и, конечно, благодарим Валентину Михайловну за заботу.
После коротких сборов взяв с собой самое необходимое, встали на лыжи. В 7 часов 20 минут в предрассветных сумерках отправляемся в далекий и трудный для нас, горожан, путь. Идем втроем: Л. С. Черепанов, Н. П. Пролецкий и я. При выходе за аэродром становится ясно, что мы не зря решили идти на лыжах, без них мы бы никуда не ушли. Снег глубокий и сыпучий, подтаявший на вчерашнем солнце верхний слой (наст) не держит совсем — проваливаемся почти по пояс.
Сначала путь идет через колдобины по лесу возле реки. Идти трудно, хорошо еще, что камусовые лыжи не дают ходу назад, когда перебираешься через поваленные деревья и чащу. Потом выходим на лед реки. Местами лед трещит, это ломаются верхние пластинки, под которые течением напихало воздуха. Вначале идем по льду настороженно, как бы ощупью, далеко обходя полыньи. Но вскоре появляется какой-то автоматизм движений, ноги сами чувствуют куда ступать, глаза постепенно «освобождаются»
Через час ходьбы наваливается усталость, рюкзак становиться все тяжелей. По опыту многих предыдущих походов по тайге знаю, что нужно преодолеть себя, а дальше пойдет легче. Продолжаем идти по льду, это хоть и опаснее, но полегче, чем продираться сквозь чащу. Много раз переходим не замерзающие перекаты вброд. Весенний паводок еще впереди, а пока вода в реке малая и мы свободно переходим броды. И здесь, конечно, незаменимыми оказались резиновые сапоги, которыми нас снабдили геологи.
Через 2 часа 20 минут достигаем речки, впадающей в Абакан слева. Видно, вода в ней необычно теплая — в месте впадения и ниже по Абакану множество промоин в темной воде, по цвету не похожая на Абаканскую. Без остановки, которую мы обычно делали здесь летом у шалаша, идем дальше. Да и самого шалаша сейчас нет, он снесен прошлогодним паводком.
Через 3 часа 40 минут подходим к «Щекам», близко сошедшимся скалам, сквозь которые прорывается река. Отсюда начинается подъем в гору к прежней «северной» избе Лыковых. Но сейчас она заброшена, пуста и мы к ней не пойдем. Нам нужно шагать дальше по реке, ведь пройдено еще не более половины пути.
Ниже «Щек» много чистой, спокойно текущей на плесе воды. Как же идти через «Щеки»? Ведь в них быстрое течение и очень глубокие ямы. В середине реки лед. Но крепок ли? У скал слева и справа видно, что ледок совсем слабенький, местами черные промоины. Облазить скалы по верху? Но сделать это будет не легко, да и выдохлись мы уже изрядно, чтобы как козы прыгать по скалам. Нужно экономить силы. Решаем пройти по реке. Осторожно переходим по льду ниже «Щек» к левому берегу. Теперь самое трудное — пройти возле отвесной скалы вверх через «Щеки». Лев Степанович решает, что этот тонюсенький лед с промоинами не для его веса и начал перелаз верхом через скалу. Мы с Николаем Петровичем осторожно продвигаемся вдоль скалы по реке. Лед не сплошной, наплывами, кое-где потрескивает под лыжами. На всякий случай, если провалимся под лед, идем в некотором отдалении друг от друга. Лыжи не закреплены, все веревочки развязаны, чтобы можно было сразу высвободить ноги, рюкзак висит только на одном плече. Благополучно проходим скалу — вздох облегчения. А Лев Степанович еще застрял на верху скалы. Вид оттуда, по-видимому, великолепный, поэтому он беспрерывно щелкает фотоаппаратом и не спешит слезать.
Чуть выше скалы, которую мы только что прошли, большая промоина. Подхожу к краю и заглядываю в темную воду. Где-то глубоко-глубоко огромные глыбы камней, обломков скал. Такие ямы и омуты, что невольно пятишься от края промоины.
Метрах в тридцати от «Щек» река несколько расширяется, становиться мельче. А скалы взметнулись огромными пиками вверх! Места сказочные! Николай Петрович и Лев Степанович, с трудом спустившийся со скалы, во всех ракурсах фотографирует скалы, «Щеки», голубые наледи выше по реке и не спешат уходить.
Оторвавшись от этой оставляющей в душе изумление, красоты, идем дальше. Немного пройдя вверх, замечаем на правом берегу, метрах в десяти от воды, Лыковские щиты из прутьев для загородки реки и ловли рыбы «мордой». Шесть лет назад в летнюю пору мы здесь с Эльвирой Викторовной Мотаковой фотографировали их. Решаем в этом месте сделать привал, немного подкрепиться и отдохнуть.
Разметаем снег ногами, быстро разводим костер, кипятим чай. В резиновых сапогах на ходу было не холодно, а сейчас, несмотря на то, что по сравнению с утром уже значительно потеплело, начинают мерзнуть ноги. Приплясывая вокруг костра, отхлебываем обжигающий чай из эмалированных кружек, съедаем по ломтю хлеба с вяленным мясом, приготовленным Пролецким, и по стандарту аскорбиновой кислотой с глюкозой. Погода пасмурная, но красота кругом, не подающаяся описанию!
После 50 минут отдыха, в 12 часов 30 минут — снова в путь. При выходе с берегового снега на гладкий лед чуть было не убился Лев Степанович. Ноги его мгновенно уехали вперед и гулкий удар об лед известил округу о его приземлении, вернее — приледнении. Но он успел приподнять голову и не ударился затылком об лед. Так что, мы отделались легким испугом.
Вначале идем с лыжами за плечи по сухой голубой-голубой наледи. Метров через триста по ней начинает бежать вода. Место широкое, русло здесь расширяется метров на 70–80. И все это пространство среди гор занято наледью бело-голубой окраски. Чистота цветов необыкновенная! Чем дальше идем, тем больше воды катит поверх льда. Внизу лед тонкими пластинками рушиться под ногами, на глубине лед посильнее — не проваливается. Бредем почти по колено в воде, по изумительно голубой «дороге». Наконец, подходим к началу наледи. Сказывается, что лед по всей реке резко осел, а вода выходи снизу из большой дыры-скважины. Из нее под напором бьет вода этаким округлым столбом и растекается по льду.