Таёжный перегон
Шрифт:
Дождь не на шутку разошёлся, вскоре насквозь промок брезент, внутри стало сыро и холодно.
– А сейчас благодать, дышим чистейшим воздухом, – поглубже залезая в спальный мешок, зевнул рассказчик. – Только бы раньше времени не попросили: все-таки служебная площадь.
Как говорил Дубовик, дождливая погода продержалась почти неделю, и только через пять дней перегонщики вылетели в Селенях.
Глава 7
В конторе совхоза «Заря»
До посёлка Антон добрался не скоро и уже успел его обойти, когда вдалеке мелькнула высокая фигура Дубовика, шедшего по центральной
– Саша! – позвал его Антон, но тот не услышал. Он крикнул громче. С недоумевающим видом Дубовик посмотрел по сторонам и наконец увидел Антона.
На секунду замешкавшись, он резко остановился, потом пошёл навстречу. Их разделяло сто метров – сто метров, которые надо было преодолеть, чтобы встретиться коллегам, занимавшимся одним и тем же делом, ради которого они оказались в этом далеком поселке.
– Какие люди, и без охраны! Ты как здесь оказался? – обнимая Антона, радостно воскликнул геолог. – Смотрю, знакомое лицо, но думаю, может, ошибся. Ан нет, Антон Викторович собственной персоной.
Его удивлению, казалось, не будет предела. Он осматривал Антона, как музейный экспонат, качал головой и зачем-то цокал языком.
– Откровенно говоря, я тебя не ждал. У меня даже в мыслях не было, что кто-то прилетит. Стрельников отправил на перегон?
– Ну а кто же ещё. Так сказать, на усиление твоего отряда. Ты так напряг всю партию, что он сам готов пойти с тобой. Только, как он говорит, заменить некем.
На лице Дубовика появилась грустная улыбка, а в следующий момент он сказал:
– Его озабоченность мне понятна. На него шеф наседает, а он бомбит меня, думает, что от этого что-то изменится. Здесь все не так просто, как он считает, – хмыкнул Александр. – А мне он вообще-то ничего не сообщил о твоём приезде. Ты как снег на голову. Видать, опередил телеграмму, кстати, он присылает их очень аккуратно. Сейчас, наверное, получим. Я не могу еще поверить, что это ты.
Встрече Антон тоже обрадовался, Александра он не видел почти месяц. За это время тот заметно похудел, лицо загорело и заросло густой щетиной, которую ещё нельзя было назвать нормальной бородой, тем не менее даже такая борода сильно изменила его внешность, отчего он стал солидней.
– Ты что же ты так опустился, товарищ Дубовик? – пошутил Антон. – Не бреешься, не моешься, ходишь по посёлку с оружием. А между прочим, Александр Федорович, здесь живут мирные люди, которым это может не понравиться. Я тебя совсем не узнаю. При твоей-то аккуратности это просто несовместимо с понятием Homo sapiens.
В ответ тот погрозил пальцем и, усмехнувшись, кивнул на Антона. Что, видно, означало: лучше посмотри, на кого ты сам похож. Вид у Антона тоже был далеко не парадный. Новый геологический костюм защитного цвета был так широк, что на нем болтался, как на вешалке. Это делало молодого человека похожим скорее на труженика сельских полей, чем на современного разведчика недр. Такие костюмы, или, как их называли,
– Это, мальчики, спецодежда, а она должна быть свободной, чтобы не стеснять движений, – отвечал он на жалобы и делал свое дело.
Движений спецодежда не стесняла…
Антон смешно оттянул обе штанины в сторону и ухмыльнулся:
– У меня нормальный полевой вид. Просто ничего нового для нас пока не придумали, так что я одет вполне современно.
– Понятно. – Александр похлопал его по плечу, мол, с тобой все ясно, и с нетерпением спросил:
– Паша ничего мне не передавал?
– Как же, как же, конечно, передавал, – засуетился Антон. – Я чуть не забыл, вот записку отправил.
Покопавшись в кармане, он вытащил сложенный листок бумаги. Быстро прочитав, Дубовик стал возмущаться.
– Шустрый какой! Его бы сюда, тогда бы знал, почем нынче лошади, а то… думает, что я мышей совсем не ловлю. – Он незлобно выругался и запихнул записку в полевую сумку.
– А из дома мне ничего не отправили?
Антон смутился. Каждый полевик с нетерпением ждёт весточку из дома. Пусть это будет небольшая посылка, короткое письмо или записка в несколько слов, главное, что она написана рукой родных, которые его любят и ждут. На лицо был серьёзный прокол, но вины Антона здесь не было. Тем не менее он посчитал, что к этому причастен, и попытался оправдаться.
– Никто же не думал, что я сюда полечу, – сказал он как можно спокойней. – Понимаешь, всё решилось в последний момент. Может, Стрельников забыл или…
– Ну да, – кисло сморщился Александр и будто постарел на пару лет. – Что там думать? Вы же выезжали позже меня. Знали, что когда-то мы встретимся – могли зайти ко мне домой. Ну даже ради приличия. Валька там небось давно приготовила посылку, ждет, с кем бы отправить. – От досады он махнул рукой и процедил сквозь зубы: – Мать вашу так, неужели трудно было? Хотя бы взяли письмо…
Чтобы разрядить неприятную обстановку и вывести Дубовика из «стопора», Антон спросил про лошадей.
– Вот…вы только и думаете об этих лошадях, поскольку они вам сейчас нужны, – матюгнувшись, не унимался Александр. – Так со своими заботами скоро про людей совсем забудете. Ладно, проехали. Пойдем со мной, расскажу. Я как раз в контору совхоза «Заря», к главному зоотехнику.
По дороге Антон узнал, что вначале пришлось ждать, пока пригонят лошадей с дальнего пастбища, а когда они уже стояли в загоне, – их забрали на сенокос.
– В ближних табунах обученных нет, – размахивая руками, говорил Дубовик, – а одни дикари нам не нужны. Отправляли нас в Улаханское отделение – километров за семьдесят отсюда. Мы уже хотели было ехать, но тут случайно встретили управляющего тем отделением, мужик в район улетал. Он посоветовал никуда не ездить. «Потеряете только время. Без меня, – говорит, – хороших вам всё равно не дадут, а того, что негоже, хватает и здесь. Я найду для вас лошадей». – Дубовик поправил болтавшуюся полевую сумку и продолжал: