Таганский дневник. Книга 1
Шрифт:
Эфрос написал на афише:
«Валера!
Отношусь к тебе с нежностью, хотя ты, конечно, орешек.
Играешь ты замечательно, чем-то веет старым в хорошем смысле этого слова.
Старое для меня — это Добронравов, Хмелев, Москвин… и пр.
Поставил с утра свечку Жану-Батисту Мольеру и Спасителю.
В зале Тамара, жена моя любимая, разрезанная и несчастная. Господи! Пошли ей здоровья и маленько счастья со мной, комедиантом.
Пустили
Таня Жукова подарила ручку со свистком.
А Ольга написала на банке кока-колы:
«Альцест, если будете употреблять только эти напитки, то злые языки нам будут не страшны.
Суббота.
Я не был доволен собой, но к примеру, Галина в антракте сказала, что «сегодня ты играешь прекрасно… мне это напомнило старый театр, я увидела и Любимова, и Володю… спасибо… хорошо… очень здорово».
Единственные цветы — три розы — принесла мне Лида Устюжанина перед спектаклем, что меня тронуло — дрогнуло.
— Если бы мне не понравилось, я бы не пришла. Есть на кого смотреть, есть у кого учиться.
Все остальное было довольно смешно. После спектакля второй спектакль — демонстрация, делегация с цветами к Ольге Михайловне. Я почему-то думал, неужели ни у кого не достанет чувства юмора протянуть какой-нибудь тощий букетик мне — нет, не достало.
Но потом мне принесли программку с надписью:
«Все цветы, которые сегодня дарили, в первую очередь Вам, Золотухин.
В зале я слышал крики: — Золотухин, браво!
Теперь суббота и пустота. Звонков не слышно. Зинаида Васильевна Барыкина позвонила. Очень понравилось, очень современно и пр.
Денис спросил спросонья, когда следующий «Мизантроп». Значит, мать сказала. Он должен сегодня первую вещь мне сдать.
РЕИНКАРНАЦИЯ — возвращение индивидуальности человека в цепи последовательных жизней, вот в двух словах основа этого явления.
Воскресенье.
С утра писал P.S. к «Сказу» и остался доволен. Поехал и поставил свечку за упокой души Иван Ивановича. И Спасителя. Решил с этим P.S. отдать рассказ в «Юность».
И тут позвонила Бобрынина с поздравлениями о премьере, и вдруг сообщила — разведка донесла — в следующем номере «Огонька» идет мой материал — «Этюд о беглой гласной».
Тут же я стал ей зачитывать куски из P.S. и сказал, что завтра принесу «Сказ». Ее слова — давай, это очень интересно…
Какие-то вот такие дела.
Понедельник.
Какой груз с меня свалился с этим «Мизантропом», Боже мой… Не надо ходить на репетиции, как бы там ни шло, ни ехало, — дело сделано. И подарок — (так похоже) я при всем своем маразме организовал, не я организовал, — получилось… Премьера вышла удачной… Назаров,
Червинский Саша. Замечательно, как хорошо… но ты один — кругом пустота, вакуум и пр.
Похоже, подвиг я совершил или на грани, я никогда, даже во сне, не мог себе представить, что я когда-нибудь на публике предстану Альцестом, я все сделал для того, чтобы этого не случилось — от трусости — пьянство, заявление об уходе и пр. Так мучительно давался мне Мольер… клапан открыл Булгаков, а за ним Цвейг.
В институте рефлексотерапии приняла меня Эльвира Геннадьевна Ерыгина. Обнаружила пока только несмыкание и дала направление на рентген гортани в платную организацию, но этой организации не оказалось на месте, уж год, как она куда-то переехала, и военный кагэбист не знает куда.
Вечер.
Глава 21. От Иоанна.
23. И пронеслось слово сие между братиями, что ученик тот не умрет.
24. Сей ученик и свидетельствует о сем, и написал сие; и знаем, что истинно свидетельство его.
25. Многое и другое сотворил Иисус: но если бы писать о том подробно, то думаю, и самому миру не вместить бы написанных книг. Аминь.
А хожу я по утрам в церковь Иоанна-воина, что на Якиманке. Ставлю свечки за упокой души то Мольеру, то Булгакову, то Ванюше Зыбкину. И молюсь о здравии моей Тамары. На банкете в честь дня рождения Эфроса и премьеры грузинская колдунья Селик сказала, что мы с Тамарой очень похожи друг на друга, а значит, счастливы должны быть. «Берегите эту похожесть». Впервые нам об этом сказал Любимов, неожиданно.
Четверг.
«Огонек» — Иванов Д. К. сообщил, что рассказ о Высоцком прошел все сети и в субботнем номере должен появиться. Я ему сказал, что «Сказ» будто бы берет «Юность», а я перед ними в некотором роде «возмутитель спокойствия» «Комдивом», поэтому… «Хорошо, я положу перед Коротичем «Стариков». — Не согласились бы вы принять участие в августе в телевизионной передаче, такой рекламной от «Огонька»?..
— С удовольствием… Я принесу завтра билеты на нашу премьеру «Мизантроп», и мы и этот вопрос с отделом критики обмозгуем… и пр.
Деловой человек вы стали, Валерий Сергеевич, смотрите, не завязывайте с питьем, а то окончательно свалитесь в пропасть администрирования своего искусства, устройством своих произведений, устройством положительных рецензий на свои актерские поделки… В церковь, в церковь, в церковь… к глазам Спасителя. Господи, спаси от суеты и помилуй.
Мой учитель-поводырь Фомин просит прислать ему краски и заказать ему картину. «Я умру, а картина останется, и внуки будут твои на нее глядеть».
«Купи мне, Валерочка, в Париже зеленое, нет, длинное черное платье с плечами, а то умру…» Странно… «Скоро умру…». И что же… И это все, спрошу я, у кого я спрошу это… у кого…