Тагир. Ребенок от второй жены
Шрифт:
Остановилась, гипнотизируя машину на той стороне дороги. Не отрывая взгляда, глядела. А затем дверца открылась, и на землю ступил Тагир Юсупов.
Эпилог. Для тех, кто не желает ХЭ
Мы стоим друг напротив друга. Я не отвожу свой взгляд, и он понимает мой посыл верно. Переходит дорогу, встает рядом, с жадным любопытством вглядываясь вглубь коляски. Так смотрит голодающий в пустыне на сосуд с кристально-чистой, свежей водой, не может наглядеться, налюбоваться.
—
Он не решается отобрать у меня ручку, но вижу, как хочет делать это сам. Но нет, это моя прерогатива. Только моя.
Мы идем молча. Периодически чувствую на себе его взгляды, полные тоски, но не смотрю на него в ответ.
— Мне сказали, ты не ездишь на родину, — разрезал тишину его голос.
Я промолчала. А что говорить? Не могу там появиться, нет на это пока сил. Снова видеть те лица, что устроили когда-то травлю, убили веру в людей. Знаю, теперь они будут виновато и стыдливо опускать головы, не посмеют смело смотреть мне в глаза. А я сейчас занимаюсь сыном, нет желания тратить время на этих людей.
— Ахилла перевезли сюда, на местный ипподром. Компания будет оплачивать уход за ним, он теперь твой, — прошептал в конце Тагир, а я замерла, чувствуя, как гулко колотится о ребра сердце.
— А говорил, сыну коня отдашь, а не мне, — слегка усмехнулась.
— Я… Не заслужил место рядом с вами и право учить сына жизни, — запнулся. — Я был не прав. Во всем не прав, Ясмина. Прости меня.
Эти два слова ничего не значили сейчас для меня. Просто слова, которые и я могу произнести так же легко и обыденно.
В этот момент раздалось кряхтение. Аслан проснулся. Мы как раз уже сделали круг и остановились у подъезда. Было видно, как не хотел расставаться с нами Тагир, словно оттягивал время, но говорить нам было практически не о чем.
— Разреши мне… — просипел он, когда я взяла на руки сына.
Я поколебалась секунду, а затем увидела, с каким интересом ребенок смотрит на отца. И позволила ему перекочевать в мужские руки. Тагир взял его с осторожностью, и взгляды двух мужчин одной крови встретились. Меня словно ударило молнией, так они были похожи. Не внешне, нет, что-то внутреннее, неуловимое.
— Юсуповская порода, — как-то чересчур гордо произнес Тагир, и я дернулась от этого.
— Мой сын — Аслан Булатов, — выдернула своего сына из рук мужчины, прошипела ему в лицо, не желая слышать этих слов: — Таким родился, таким умрет в глубокой старости.
Зло посмотрела на Тагира, удобнее взяла сына на руки и направилась в подъезд. Есть только я и он, мой мальчик.
— Завтра я уезжаю, — донесся до меня его напряженный голос.
Я замерла, обернулась. Злость истлела, ее смыло волной горечи от его слов.
— Надолго? — вырвалось у меня.
Корю себя за свой интерес, но слово уже не вернуть назад. Никак.
— Навсегда, — шепнул так тихо, что я бы не расслышала, если бы не направление ветра.
Застыла, чувствуя, что сейчас стою на перепутье разных дорог, где каждый шаг отсечет прошлое, настоящее, будущее.
Мне хотелось закричать, что он трус. Гад и мерзавец, который смеет убегать, но я лишь поджала губы, опасаясь, что могу расплакаться.
— Возьмешь от меня подарок на прощание? — спросил с такой надеждой, что я вынужденно обернулась, желая посмотреть ему в лицо.
А там четко написана агония, словно сейчас он прощается, испытывая сильнейшую боль. Понимает, что между нами слишком много боли, чтобы можно было спокойно через нее перешагнуть.
— Что именно? — не выдержала, спросила.
А когда он полез во внутренний карман пиджака, с затаенным дыханием наблюдала за тем, как он разжимает кулак, а на ладони… Серебряное солнце с тремя лучами.
— Солнце, — прошептала, прикрывая глаза, по щеке скатилась слеза.
— Я не могу подарить тебе луну, — дернул губами, посмотрел на меня печальным взглядом. — Это навсегда встанет между нами. Но знай, я никогда бы не отдал подарок, данный тебе, другой. Никогда.
Это я уже давно знаю. Так жаль, что он был испорчен женщиной, которая просто вероломно украла у меня символ нашей любви. И разрушила всё хорошее, что было в этом чувстве.
— Но я хочу подарить тебе новый, созданный специально для тебя. Олицетворение новой жизни и той любви, что навсегда будет в моем сердце, что бы ни случилось. Три луча — ты, я и Аслан, — произнес и протянул на ладони.
Я дрожащей рукой взяла украшение, не отрывала своего взгляда. Но надеть не могла. Нет…
— Прощай, луна моего сердца, — грустно улыбнулся, посмотрел на меня с затаенной надеждой, но я промолчала.
Уголки губ его опустились, сам он осунулся. Мы долго молчали. Смотрели друг на друга. А затем он медленно развернулся и пошел к машине, и поступь его была так тяжела, словно груз всего мира свалился ему на плечи.
Я смотрела ему вслед, стискивала в ладони подарок и понимала. Так правильно. Любовью такие истории заканчиваются только в мелодрамах. А в жизни… Одна лишь реальность.
Он — Тагир Юсупов, сын женщины, которая убила моего брата.
Я — Ясмина Булатова, женщина, которая родила ему единственного сына, наследника.
Между нами пропасть, растерзанные и сломанные судьбы, множество смертей. И как бы ни была сильна наша когда-то данная Аллахом любовь, настало время повзрослеть и посмотреть на всё под другим углом.
Нам не по пути. Так написано на скрижалях самой судьбы.
Эпилог. Для тех, кто желает ХЭ
Время замедлило свой бег. Я смотрела вслед и понимала, что больше шанса у нас не будет. В этот момент резко ударил гром, и я поняла. Это знак. Вспомнила сны, слова матери, посмотрела на подвеску солнца.