Тагу. Рассказы и повести
Шрифт:
Что ей готовить в дорогу? Что есть у нее, кроме того, что на ней надето? Девочка обвела глазами свое убогое жилище. Похоже, ей уже никогда более сюда не вернуться. Боясь разрыдаться, Тайя выбежала наружу…
Под ноги ей бросилась Дачхирия. Собака жалобно скулила, будто уговаривала девочку ослушаться отца. Закусив губы, чтобы не расплакаться, Тайя стала гладить собаку по голове, как бы утешая ее.
Джамлет украдкой поглядывал на дочь и уже готов был сказать: «Ладно, оставайся». Но Тайя внезапно оттолкнула собаку, повернулась и пошла по той тропинке, по которой отец обычно ходил в Кулеви. Она шла быстрым
Джамлет взвалил на одно плечо мешок, на другое косулю со связанными ногами и двинулся вслед за Тайей.
Тайе хотелось оглянуться в последний раз на собаку, на шалаш, где она провела несколько горьких лет, еще раз увидеть загон, огород, но она сдержалась, чтобы Джамлет не заметил ее слез. Девочка привыкла к этому клочку земли, величиной с бурку, зажатому между лесом и болотом. Если бы не отец, она ни за что не покинула бы это жалкое обиталище. Ей был бесконечно мил и этот убогий шалаш, и загон, и огород, и влажный лесной дух, и даже недвижная, мертвая вода болот.
Собака не выдержала и тихонько пошла за своей хозяйкой.
Тайя не знала, зачем отец ведет ее в Кулеви. Может быть, ее страх и напрасен — страх первой разлуки с домом. А что, если отец хочет показать ей море? Она знала, что Кулеви находится где-то у моря. Там отец продавал сыр и охотничьи трофеи, там убивал он турок. Больше ничего о Кулеви не было ей известно. Когда миновали знакомые места, Тайя, не зная, куда идти, замедлила шаг и пропустила отца вперед. Узкая, извилистая тропинка вела в болота и заросли колючих кустарников. Достаточно было отойти на шаг в сторону от этой тропинки, как тебя засасывало болото. По какой же опасной дороге ходил всякий раз отец! Тайя со страхом смотрела на отца: не оступился бы! О себе она не думала, как не думала уже и о том, что осталось позади. Она уже не сердилась на отца и лишь печалилась, как будет он жить здесь один, как будет ходить в Кулеви по этой опасной дороге.
А Джамлет шагал уверенно и твердо. Тайя дивилась, как это земля не прогибается под его ногами. Здесь, на низком берегу Риони, среди примятых камышей отец казался ей еще более высоким и крупным, и это как-то укрепляло в ребенке веру в то, что отцу и одному будет не трудно жить, что ни дикий зверь, ни болезнь, ни гибельное болото, ни злой дух не причинят ему вреда.
Мысль эта успокоила ее, страхи улеглись, окружающая природа словно похорошела и повеселела. Девочка шла теперь по дороге в Кулеви легким, пружинистым шагом, будто торопилась на праздник.
Тропа пролегала по берегу Риони, и Тайя отчетливо видела в его зеленоватой воде свое отражение. Там, наверху, река не такая чистая и прозрачная, как здесь. Впервые, будто в зеркале, увидела она так четко свою стройную фигуру, уже высокую грудь, прямые, длинные ноги. Сердце у нее затрепетало. Ей вспомнились случайные путники — охотники, пастухи, которые иной раз забредали из лесной чащи в ее убежище. Как ни были они измучены усталостью, голодом и жаждой, лишь только их взгляд падал на эту дикую девочку, их лица розовели, глаза загорались, они не могли и слова вымолвить. Тайя по-детски фыркала над таким одеревеневшим, как столб, незнакомцем, в странном смятении вбегала в шалаш и оттуда следила за этим «столбом», так и застывшим в неподвижности. Девочка чувствовала, что это именно
Вот, наконец, и Кулеви. Они. вошли в город через узкий, грязный переулок. Город гудел, словно потревоженный улей. Глаза Тайи бегали по сторонам. Для чего столько людей собралось вместе? По обеим сторонам улиц и переулков выстроились в тесный ряд домишки, крытые камышом и дранкой, некоторые — с сорванными воротами, со сломанными заборами. Слышался хлопотливый постук топоров, скрежет железа, мерные удары молота по наковальне, визг пилы, шуршание рубанка. Ремесленники тут же на улицах и во дворах опоясывали бочки обручами, жгли кирпич и черепицу, глиняные кувшины и сковородки, клеймили скот, кололи дранку. Трудились все — и большие и малые.
Повсюду играли полуголые дети, предоставленные самим себе. Стоял неумолчный гомон и визг. Кудахтали куры, лаяли собаки, мычал скот, блеяли козы. В тени деревьев женщины плели мелкие и глубокие корзины, вязали сети, стирали белье, кричали на малых детей, тут же ползавших по земле.
Это был район ремесленников. Они работали семьями, и дети во всем старательно подражали старшим. На повороте, там, где улица сворачивала к порту, из одного двора выскочила с визгом растрепанная девочка с пылающим лицом. Разъяренный мальчишка гнался за ней, и вот уже схватил было ее за волосы, как увидел Джамлета и остановился.
— Ребята, дядя Джамлет идет, несет косулю! — закричал мальчик.
— Дядя Джамлет! — воскликнула девочка. — Уу, какая она большая!
Из ближайших дворов и домов, словно бесенята, высыпали девочки и мальчики и погнались за Джамлетом и его дочкой.
— Смотрите, какие черные глаза у косули!
— Какие маленькие рожки!
— А какие острые копытца!
— Как ударит ногой, сразу тебя выпотрошит…
Они подходили все ближе, спорили друг с другом, толкались плечами и локтями, и только страх перед Джамлетом удерживал их от того, чтобы потрогать косулю руками.
Тайя никогда не видела столько детей зараз, и хотя они окружали ее со всех сторон, но не обращали на нее никакого внимания: их интересовала только косуля.
— Косуля раненая, а то не сидела бы у него на плечах, — сказал один из мальчиков.
— Да у нее связаны ноги!
— Гляди, она плачет!
— Да она и верно раненая!
— Как бы не так! — отозвалась Тайя. — Джамлет не ранит косулю…
— Не ранит?!
— Живьем ловит.
— А ты кто такая? Почем ты знаешь, как он ловит?
— Если я не знаю, кому еще знать?
— А кем тебе приходится дядя Джамлет?
— Вам дядей, а мне отцом! — гордо отвечала Тайя.
— Отцом? — И дети недоверчиво уставились на Тайю.
— Настоящий отец?
— А разве бывает ненастоящий отец? — рассмеялась Тайя.
Теперь дети смотрели на нее с почтением.
— А ну, скажи отцу, чтобы он спустил косулю на землю, если она не раненая, — сказала одна из девочек.
Тайя покачала головой.
— Эх ты, не можешь сказать отцу!