Тахана мерказит
Шрифт:
– - Чем?
– - Чем-чем. Тем самым. Только у стариков это все дольше тянется. Ладно, думай, а я разомнусь немножко.
Ирина Васильевна пошла по участку. Петр Иванович залюбовался ею. Тоже ведь под шестьдесят, а выступает -- пава. Взгляд его сполз вниз по ее статной фигуре и вдруг запнулся: за ажурным высоким башмачком что-то волочилось, как портянка из худого солдатского сапога. Пригляделся: бинт эластичный.
– - Ирина Васильевна, -- окликнул он, не зная, как подступиться, -- на левой ноге
– - И подхваьил ведро -- воды набрать якобы.
Ирина Васильевна поставила ногу на бревно, задрала брючину.
– - Вот так, Петенька. Звезда, знаменитость. А ты постой тридцать лет у рояля. Булавки маленькой нет?
Петр Иванович нашел булавку и, присев на корточки, сам заколол бинт. И даже захотелось ему погладить больную ногу. Но не погладил.
Ирина Васильевна спустила брючину.
– - Ну, поедешь?
Петр Иванович улыбнулся.
– - А споешь мне?
– - Что, сейчас?
– - Непосредственно. А то ведь я здесь так тобой и не похвастался. Скажут, врет Васин с похмела...
Гори-и, гори-и... моя звезда!,.
Председатель садового товарищества прервал подкормку смородины элитного сорта "Минай Хмырев" и замер с вонючим черпаком в руках.
– - Это у кого ж радио в такую силу?!
– - крикнул он через забор сторожу.
– - Васин развлекается, электру жгет. А ведь киловатт -- сто двадцать целковых с августа... День рождения у него, вот и куролесит. 3везда-а любви... Звезда заветная-а!..
Председатель, заслушавшись, рассеянно пролил пенный раствор себе на ноги.
– - Знаешь, кто поет?
– - Мерцалова, -- слегка обиделся сторож.
– - Ирина Мерцалова. У меня с ней пластинки есть...
– - Погоди, дай послушать,
Умру ли я, ты над могилою
Гори-сияй, моя звезда-а!..
– - В Большом театре выступает, -- сказал сторож, -- Мы с супругой еще на балет с ней ходили.
– - На оперу, -- поправил председатель задумчиво.
Накидано, насоломлено,
На меня, на атаманку, наговорено.
Что хотите, говорите -- будет все по-моему, А твои штаны в полоску оболью помоями!..
– То есть?..
– - пробормотал ошалевший председатель.
– - В смысле? Это не радио...
Возле участка Васина стоял белоснежный "Мерседес". За забором на ошкуренных бревнах восседала не очень молодая красавица. Она пела, простирая роскошные руки к Петру Ивановичу. Тот стоял перед ней со стаканом желтого питья. Ах тын-перетын, Перетыннина, Любовь, как огонь, Перекинется!
Красавица закончила свою партию. Петр Иванович плесканул из граненой бутылки в ее стакан, они чокнулись, выпили и поцеловались. И только тогда она небрежно заметила:
– - Петя, к тебе гости.
Петр Иванович обернулся.
– - Заходи, мужики. Сватья моя -- Ирина Васильевна
3
...И зря он сомневался насчет экипировки. Встречающие -- в основном, мужики -- все были в черных костюмах, в шляпах. Только у евреев шляпы черные, а у Петра Ивановича -- беж. И рубашки у них почему-то без галстуков. Зато волосня какая-то по бокам. Может, это пейсы и есть? Скорей всего. А у некоторых еще из-под пиджаков бахрома белая вылазит... Так. А кто ж меня встречает?.. Должны с плакатом...
– - Васина кто встречает?!
– - гаркнул он.
Из толпы выпростался запыхавшийся лысый бородатый мужик лет сорока пяти в толстых очках. На груди у него висела табличка: "Встречаю Васина Петра Ивановича". Петр Иванович никогда еще не видел свою фамилию, написанную такими большими буквами.
– - С приездом, Петр Иванович!
– - Лысый без разговоров перехватил у него чемодан с электричеством и, к немалому удивлению Петра Ивановича, не помер тут же на месте. Похилился малость, но попер без особой натуги.
– - Может, тележку взять?
– - предложил Петр Иванович.
– - У меня машина рядом, метров триста.
"Дает еврей!" -- улыбнулся Петр Иванович, и настроение у него пошло на поправку. Он кивнул на окружающую среду:
– - Тель-Авив?
– - Он самый. Не люблю, Жлобский город. На Бескудниково похоже. Иерусалим увидите, это да!
В зарубежной машине, иномарке, сидела баба, помоложе лысого, но тоже в очках, правда, не таких толстых. Малость вислоносая.
– - Алка, жена моя, -- сказал лысый и только сунул гостю вялую руку.
– Миша. По-здешнему, Моше. Так ведь и она по-тутошнему не Алка...
– - А чего, Алла -- очень красивое имя, -- сказал Петр Иванович, загружая чемоданы в багажник.
– - Вот Пугачева Алла Борисовна...
– - Петр Иванович, -- перебил гостя лысый, -- тут вот какие у нас осложнения, не знаю, говорила вам Ирина Васильевна, Наум бен Арон, ну, в смысле Наум Аронович, он... болен. Сейчас ему хуже, положили в больницу. Остановитесь пока у нас, потом разберемся. Алка, падла невеселая моя, врубай, поехали! Кушать хочется.
Алка устало улыбнулась. Петр Иванович сразу просек, что балабона своего она любит.
– - Курить можно?
– - У нас все можно. Алка, включи мазган. Он же кондиционер.
– - А разве жарко?
– - искренне удивился Петр Иванович Алка взглянула на него с такой страдальческой завистью что ему стало неловко: -- Припекает вообще-то... Как в Сочах.
– - Мишке вот жара хоть бы что, -- вздохнула Алка, выруливая на шоссе.
– - А я помираю. С мая по сентябрь ни одного дождя.
– - Полукровка, одно слово. Лучше скажи, пожрать приготовила? Алкоголь есть в доме?.. Молчит, зараза. Значит пусто.