Тахана мерказит
Шрифт:
– - Слушай, Миш, -- сказал он, -- если транспорт не работает, так ведь можно и пехом, по карте? А?.. Я думаю, просмотреть маршрут поточнее непосредственно и вперед с песнями... Как считаешь, Миш?..
– - Попаля, попаля!
– - радостно завопила вдруг Мири.
– -Я в мальчика внизу плювала и попаля. Я несла Гюле уроки, был шабат, он меня биль.
– - Нормально, -- недовольно сказал Петр Иванович, думая о своем.
– Взрослых перебиваешь...
– - Васин, ты не любишь теперь меня?
– - Люблю, люблю... Понимаешь,
Мишка почесал лысину.
– - Пашка?
– - Папа, я очень устал. Оставь меня, пожалуйста, в моем покое.
Мири подняла руку как школьница.
– - Можно я с Васиным пойду в Старый Город?
– - Ты? А почему бы и нет?
– - Мишка положил руку на плечо дочери.
– Значит так. Идете в Старый Город. Покажешь Гефсиманский сад. Крестный путь. Стену Плача. Повтори.
– - Мы покупим...
– - Вы ничего не покупите, -- нахмурился Мишка. Мири тоже нахмурилась и, по-отцовски повторяя интонацию, сказала мрачно:
– - Мы ничего не покупим. Васин будет молиться в Стену Плача...
– - Не надо ему молиться в Стену Плача!
– - рассердился Мишка.
– - Просто покажешь. Потом где Иисус ходил...
– - Не надо ему молиться в Стену Плача!
– - воскликнула Мири.
– - Просто покажешь! Так?
Мишка кивнул. Потом почесал свою наморщенную лбину:
– - Жалко, черт... Там по пятницам монахи-францисканцы ходят по Крестному пути. К ним хорошо бы пристроиться. А, может, и сегодня кого нелегкая занесет, почему нет?!
– - Главное, где Иисус с мучениями ходил непосредственно, -- уточнил на всякий случай Петр Иванович.
– - Не устанет она? А то я и в одинаре могу без проблем.
– - Я сильная!
– - Мири сердито погрозила ему кулачком и, не говоря ни слова, встала на руки. Прошла по крыше туда-обратно, лавируя между солнечными батареями: возвращаясь, угодила в пододеяльник, но, потоптавшись немного, выпуталась и затихла в сторонке, покусывая ноготок.
Петр Иванович захлопал в ладони.
– - Прошу прощения.
Подозрительными, напряженными взглядами Провожали Васина с Мири дворовые евреи. Очаровательный рыжий пацаненок лет пяти, еще без очков, но уже с длинными до плеч пейсами, подбежал к Мири и что-то залопотал ей угрожающее. Мири показала ему язык. Пацан, явно озадаченный, запихал палец в нос и тоже высунул язык.
– - Ми-ри-и!
– - донесся сверху голос Мишки.
– - Чего?!
– - крикнул Петр Иванович, задрав голову.
– - В арабском квартале поаккуратней как-нибудь!..
6
Ну и город! Что за город! Улиц не было вовсе. Они шли по проезжей части шоссе, серпантином спускавшегося с верхотуры в котловину, к центру. Правда, и машин не было. Солнце лупило в темя, но Петр Иванович предусмотрительно надел шляпу. Пальм не было, зато по
– - Здесь можно раздеть себя, -- сказала Мири, -- а в Старом Городе надеть.
Петр Иванович послушно снял рубашку, сложил ее, как в прачечной, убрал в пакет. Мири тем временем достала из красного рюкзачка пластмассовую бутыль с водой, принялась жадно пить, косясь на татуировку полуголого своего спутника. Потом завернула на бутыли крышку, спрятала, отобрала у Петра Ивановича пакет с рубашкой и аккуратно сложила в рюкзачок, "Бабенка маленькая", -- усмехнулся Петр Иванович.
– - Зачем тебе это?
– - она ткнула пальцем в плечо Петра Ивановича, на котором красовалась роза.
– - Это когда я был в неволе, мы так делали. В тюрьме,
– - Зачем ты быль в турме?
– - Негодяя побил.
Жара была не жаркая, с ветерком, прям-таки курортная. Иерусалим раскинулся по далеким оплывающим холмам бело-розовыми домами, похожими на россыпь камешков. Дома иной раз вырастали из ущелий, возле обрывов. Петр Иванович шел легко, насвистывая романс Ирины Васильевны.
Неожиданно из-за поворота завиднелся Старый Город. В самом центре его горел на солнце золотой купол.
Петр Иванович остановился.
– - Гроб Господень, -- хрипло пробормотал он, засовывая незажженную папиросу в карман.
– - Мечеть Омара, -- бесстрастно поправила его Мири, продолжая рассматривать пронзенное сердце на другой плече.
– - У нас тату делают цветные. Хочешь, и тебе сделают? Я буду делать на моей ноге здесь.
– - Она задрала юбочку.
– - Посмотри. Я буду делать тут, у-у, как это по-русски?.. Батерфляй. С крылами такую... бабочку.
– - Ляжку-то зачем портить?
– - буркнул Петр Иванович, -- Где ж Гроб Господень?
– - Я не знаю, -- пожала плечиками Мири.
– - Храм царя Соломона сломаль Навуходоносор... Посвистуй еще...
– - Насвистелся уже. Ладно, хрен с ним, с Соломоном. Гроб Господень должен быть непосредственно...
Странное дело, они были уже недалеко от центра города, а где-то совсем рядом блеяли овцы, козел вроде замекал. Петру Ивановичу хотелось передохнуть перед дальнейшей экскурсией, но на травке не больно-то посадишь: с виду зеленая, а на самом деле -- опять колючки.
– - Пойдем через Львиные ворота, -- сказала Мири.
– - Здесь наши парашютисты на танках в Старый Город поехали и катались шесть дней всю войну...
– - Здесь Иисус Христос на осляти въехал!
– - наобум перебил ее раздраженно Петр Иванович.
– - А вы его распяли непосредственно...
– - Не знаю, -- капризно изогнула губы Мири.
– - Танки катались и победили арабов...
– - Чего вы все: арабы, арабы? Арабов они победили...
– - Потому что евреи самые умные и самые сильные. Как ты. Ты рубашку сделай.
– - Она достала из рюкзака пакет.