Таинства Церкви
Шрифт:
1. Брак всегда признавался Церковью недействительным, если имелись три заключенные ранее брака.
| Византия | Досинодальный период | Российская Империя | ОСК | СК РФ 1995 |
| 1. Василия Великого правило 50 (ср. также 4. 80): «На троебрачие нет закона: посему третий брак не составляется по закону. На таковыя дела взираем, как на нечистоты в церкви: но всенародному осуждению оных не подвергаем, как лучшия, нежели распутное любодеяние». 2. Томос единения 920 г. (, . . T. V. . 4) [550] . | «Да будет же се всем ныне явлено, яко аще кто дерзнет к четвертому браку, не токмо ни вочто же таковый мнимый брак вменится, [...] но и казнем оскверншихся блудными сквернами, повинен будет» (Кормчая гл. 49. С. 937). Томос единения составляет 53-ю главу печатной Кормчей (С. 1263). До Уложения Алексея Михайловича, четвертые браки признавались за гражданские законные. Уложение (XVII, 15) лишило их законной силы. | СЗГ Ст. 375 (ср. также 21): «Законными и действительными не признаются брачныя сопряжения лиц, вступивших в четвертый брак». | ОСК. С. 217: «В тех исключительных
| Без ограничений. |
550
Томос единения устанавливает строгие ограничения и на третий брак: человек, в возрасте сорок лет или выше, может вступить в третий брак, подвергаясь отлучению от церкви в течение пяти лет, но только если он или она не имеет никаких детей от предыдущего брака. Человеку в возрасте сорок лет с детьми запрещают жениться в третий раз. Человек в возрасте тридцать лет может жениться в третий раз, даже если он или она имеет детей от предыдущих браков, но будет отлучен в течение четырех лет.
2. Также абсолютным препятствием к браку считается Церковью священный сан. В этом вопросе последовательность узаконений следующая:
| Византия | До-синодальный период | Российская Империя | ОСК | СК РФ 1995 г. |
| Анкирского Собора правило 10 дозволяло жениться диаконам. Апостольское правило 26 строже: «Повелеваем, да из вступивших в клир безбрачными, желающие вступают в брак одни токмо чтецы и певцы». Юстиниан в 530 г. включил в список и иподиаконов (Cod. I. 3. 45); Трулльского Собора правило 6 повторяет его закон. Этот закон принят в Номоканон свт. Фотия (, . . T. I. . 210). | Эти же нормы перешли в Кормчую, в составе указанных правил. | СЗГ, ст. 376: «Законными и действительными не признаются брачныя сопряжения посвященных уже в иерейский или диаконский сан, доколе они пребывают в сем сане». | Ничего специального; по умолчанию — не допускается. | Ничего нет по этому вопросу; по умолчанию — дозволяется. |
3. Кроме того, пунктом расхождения выступает важнейшее с церковной точки зрения условие — единство религии. Момент, возводящий союз мужчины и женщины в достоинство таинства, гражданским законодательством последовательно умалчивается. Церковно-имперская правовая традиция относительно этого условия в общих чертах такова:
| Византия | До-синодальный период | Российская Империя | ОСК |
| Трулльского Собора правило 72: «Недостоит мужу православному с женою еретическою браком совокуплятися, ни православной жене с мужем еретиком сочетаватися...». Смешанный брак допускается только по ап. Павлу (1 Кор 7. 14). От приходящего из ереси требуется перед заключением брака присоединиться к православию (Халкидонского Собора правило 14; ср. Лаодикийского Собора правила 10 и 31). Вальсамон сопричисляет сюда и «латинян» (, . . T. II. . 254). | Браки с иноверцами не благословлялись согласно указанным выше правилам, содержащимся в Кормчей. | СЗГ: «Ст. 67. Если жених или невеста принадлежат к Православному Исповеданию, в сем случае ... требуется: 1) чтобы лица других исповеданий, вступающие в брак с лицами Православнаго исповедания, дали подписку, что не будут ни поносить своих супругов за Православие, ни склонять их чрез прельщение, угрозы или иным образом, к принятию своей веры, и что рожденные в сем браке дети крещены и воспитаны будут в правилах Православнаго исповедания (а).; 3) чтобы сии браки были венчаны Православным Священником в Православной Церкви. Ст. 72. Браки лиц Православнаго исповедания с лицами Римско-Католическаго исповедания, совершенные одними Римско-Католическими Священниками, почитаются недействительными, доколе тот же брак не обвенчан Православным Священником. Ст. 85 Российским подданным Православнаго и Римско-Католическаго исповедания брак с нехрисланами, а Протестантскаго брак с ламаитами и язычниками вовсе запрещается». | СК. С. 215: «В соответствии с древними каноническими предписаниями, Церковь и сегодня не освящает венчанием браки, заключенные между православными и нехристианами, одновременно признавая таковые в качестве законных [551] и не считая пребывающих в них блудном сожительстве». — Говоря о браках с неправославными христианами, ОСК воспроизводит взгляд на смешанные браки, установившийся к кон. XIX в. |
551
Важно отметить здесь необъяснимую непоследовательность ОСК: признание «в качестве законных» браков между православными и нехристианами никак не соответствует «древним каноническим предписаниям», как хотелось бы видеть Законодателю, а является совершенно новым.
Подобные примеры резкой дивергенции церковного и гражданского права по вопросу брака можно умножать (взять хотя бы гиперлиберальное отношение СК РФ к допустимым степеням родства-свойства, или многосложную и очень актуальную тему расторжения брака), но мы ограничимся уже приведенными. Крайняя простота формальных условий заключения и расторжения брака в современном СК РФ (идеологически следующего декретам ЦИК 1917 г. «О расторжении брака» и «О гражданском браке») ставит со всей остротой вопрос: до какой степени «презумпция качества» гражданского брака, и тем более гражданского развода, может допускаться Церковью? Об этом было уже сказано Святейшим Патриархом Алексием II на Московском епархиальном собрании в 1995 году [552] .
552
ЖМП. 1996. №2 (отчет о епархиальном собрании в декабре 1995 г.) : «Особенно подробно Его Святейшество остановился на вопросах, связанных с таинством Брака, венчанием и снятием бракоблагословения. Было указано, что Церковь не должна слепо следовать государственной политике в этой области, подчас разрушающей семью. Не всегда государственная регистрация брака является достаточным основанием для венчания, в некоторых случаях это противоречит церковным канонам. Далеко не все браки, особенно повторные, подлежат венчанию. Особенно заметно участились случаи обращения за снятием церковного бракоблагословения. Однако, если супруги даже и разведены государством, это еще не означает беспрепятственного снятия бракоблагословения. Церковь считает венчание утратившим силу только по двум евангельским критериям — это смерть одного из супругов или доказанная вина прелюбодеяния. Во всех иных случаях следует установить епитимию для разведенных: например, рекомендовать воздержаться от вступления в повторный брак в течение года или трех. Ведь нередки в наше время случаи, когда из второго или третьего брака супруги возвращаются к первому, особенно если в нем были дети. Этим серьезным вопросом предстоит заняться канонической группе».
До сих пор в России, при декларировании большинством населения своей принадлежности к РПЦ [553] , огромное количество людей, крещеных «издетска», совершенно не воцерковлены. Стремясь к большей активности в церковной жизни, они приходят в Церковь с полным незнанием, в частности, положительного церковного учения о браке: в лучшем случае, их представления об этом формируются на зыбкой, как мы видели, почве современного секулярного брачного права. Заключая браки в период своей до-церковной жизни, они не соблюдают зачастую даже самых основных и необходимых условий церковного брака. Приходя в Церковь, они по строгости даже не самых строгих канонов обязаны подлежать весьма серьезным духовным наказаниям. Это требует, очевидно, самого широкого применения к таким людям принципа «икономии» (временного приостановления действенности того или иного канона) со стороны законной высшей церковной власти.
553
«В 1991 году православными называла себя примерно треть населения, тогда как в 2006 году — уже две трети» — Обращение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II на епархиальном собрании 5 декабря 2006 года. М., 2007. С. 23.
Но икономия может и должна применяться только после ясно и «акривически» (т. е. точно) сформулированных церковно-правовых норм: очевидно, чтобы «ослабить» действие определенного канона, необходимо его со всей определенностью знать. Современное церковное право далеко еще отстоит от такого внятного и однозначного формулирования, что хорошо видно из приведенных выше сопоставлений. Из этих же таблиц видно, что вполне пригодные для пользования на сей день нормы остались от «благополучной» в отношении брачного права Синодальной эпохи, однако в значительной степени они требуют пересмотра и переформулирования, на основе норм классического поздне-римского времени, т. е. эпохи Вселенских Соборов.
Однако недостаточно лишь пересмотреть старое законодательство, выбрав из него все годное для текущего момента. Представляется необходимым также дополнить его новыми нормами, опирающимися на бесспорные канонические эталоны, и тем самым разработать единый свод Канонического права о браке. Причем эта задача может решаться уже не только на уровне одной Поместной Церкви, но и на уровне «вселенском».
Священник Николай Емельянов (ПСТГУ). Таинство Брака: церковно-практические аспекты
Церковное учение о таинствах предполагает, прежде всего, исследование вопросов догматического, литургического и канонического характера. Проблематика, с которой связана сакраментология, лежит в области богослужебной церковной жизни и потому формально не имеет пересечений с церковно-практическим служением, которое обычно связывают с внебогослужебными формами церковной деятельности. В этом смысле, церковно-практические аспекты в учении о таинствах сводятся к проблемам литургического характера (собственно порядка подготовки, условий и чинопоследования совершения таинств в современных условиях) и каноническим проблемам (практика применения церковных канонов и их толкование применительно к ситуации современной церковной жизни). Однако, таинства Брака и Священства не случайно называют таинствами служения церковной общине. Эти таинства особенным образом связаны с практической стороной формирования и развития церковной общины. В этом смысле церковно-практические аспекты этих двух таинств существенным образом выходят за рамки литургической и канонической проблематики и предполагают наличие собственно церковно-практической составляющей. Но если церковно-практическая проблематика, связанная с таинством Священства лежит в области институционального церковного служения и в значительной мере возвращает исследователя к проблемам церковной деятельности в ее иерархическом и богослужебном аспектах, то та же самая практическая проблематика, связанная с таинством Брака далеко выходит за рамки богослужебной церковной деятельности и лежит в области собственно церковно-практической, т. е. внебогослужебной.
Более того, с точки зрения практического богословия, к таинству Брака в его церковно-практическом аспекте восходит вся та проблематика, которая связана с ролью семьи в жизни церковной общины. Семья как «малая Церковь» является основной структурной единицей формирования церковной общины. Это означает, с одной стороны, то, что вся церковная деятельность в конечном итоге вырастает из служения христианина в семье и, таким образом, семья является главным средством или орудием всякой церковной деятельности. С другой стороны, это означает, что именно семья является или должна являться главным объектом пастырской заботы. Святейший Патриарх Алексий в ежегодном обращении к клиру на епархиальном собрании 2006 г. уделил особое внимание проблемам семьи и выделил ряд важных направлений этой заботы [554] . Проблемы семьи должны быть в центре церковной политики, как направленной на формирование внутрицерковных условий ее существования, так и обращенной к миру.
554
Обращение Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия к клиру, приходским советам храмов Москвы, наместникам и настоятельницам ставропигиальных монастырей на епархиальном собрании 5 декабря 2006 года. М., 2007. С. 24-34.
Этот, казалось бы, самоочевидный тезис требует существенного комментария. Христианская традиция, изменившая мир, транслировала понимание семьи как «малой Церкви» и на ее социальный статус. Причем не только в том смысле, что семья стала пониматься как основная ячейка государства и общества (такое значение и до христианства принадлежало семье и в римском государстве — и не только в нем). В христианском государстве понятие общества соотносилось с понятием христианской общины, а семья понималась именно как христианская семья. Это понимание выражалось на всех уровнях от государственного — законодательно защищавшего именно христианскую семью, до общественной морали — воспринимавшей христианские отношения в браке, как нормативные. В современном обществе, которое иногда называют «постхристианским», ситуация существенно иная. Дело не только в том, что произошла катастрофическая девальвация понятия семьи и брака. По данным федеральной службы государственной статистики на 2006 год в России до 30% детей рождаются вне брака, этот процент может быть меньше или больше в западных государствах, но везде имеет тенденцию к росту. Кроме того, социологические исследования, причем основанные вовсе не только на опросах общественного мнения, показывают, что семья давно не является источником социальных связей для современного общества. В современном обществе так называемые социальные сети строятся отнюдь не по семейному принципу. Однако, эти признаки девальвации имеют скорее количественный характер. Гораздо более существенными являются признаки девальвации качественной. Каким бы ни было значение семьи в обществе и для отдельных его членов, она перестала пониматься как христианская. Этот факт находит подтверждение как на уровне государственном — современное законодательство выстроено относительно перспективы развода, а в ряде европейских государств — признает браком однополые отношения, так и в общественной морали, которая воспринимает «свободную любовь», «пробные браки» и различные извращения как нормативные явления.