Таинственная история Билли Миллигана (др. перевод)
Шрифт:
2
В пятницу вечером Рейджен подскочил с кровати, думая, что заснул совсем недавно. Он пошел к комоду. Деньги, которые он украл, не помня как исчезли. Рейджен побежал к шкафу, достал самозарядный пистолет 25-го калибра и обыскал квартиру, открывая двери с пинка, он искал грабителей, вломившихся, пока он спал. Но квартира была пуста. Он постарался вызвать Артура. Не дождавшись ответа, со злости разбил копилку, взял двенадцать долларов и пошел за водкой. Вернулся, выпил, выкурил косяк. Все еще переживая из-за денег, Рейджен
Он принял амфетамины, нацепил кобуру с пистолетом, надел спортивную куртку и ветровку и снова побежал в западную часть Коламбуса. До университетской стоянки Уайсмэен он добрался примерно в половине восьмого утра. Вдалеке виднелась подкова футбольного стадиона «Бакайс». Сзади, напротив стоянки, он заметил современное здание из стекла и бетона с вывеской «Апхем-холл».
Из дверей вышла невысокая пухлая медсестра со смуглой кожей, высокими скулами и длинными темными волосами, сверху заплетенными в косы, а на шее завязанными в хвост. Когда она подошла к белому «Датсуну», у Рейджена возникло чувство, будто он ее знает. Кто-то – наверное, Аллен – видел ее на студенческих тусовках в «Касле».
Рейджен отвернулся, и Адалана снова вытеснила его из пятна…
Одиннадцатичасовая смена в психиатрической клинике при университете Донну Вест совершенно вымотала. Донна обещала своему жениху, что позвонит ему из больницы и они позавтракают вместе, но ночь выдалась ужасно трудная, она задержалась, так что ей очень хотелось домой. И решила позвонить Сидни оттуда. На пути к стоянке с ней поздоровалась подруга, помахала рукой. Машину Донна всегда старалась ставить в первом ряду, лицом к «Апхем-холлу».
– Эй, подождите минуточку! – крикнул кто-то.
Она увидела, что с другого конца стоянки ей машет молодой парень в джинсах и ветровке. «Симпатичный», – подумала Донна, похож на актера, имя которого ей не удалось вспомнить. В солнцезащитных очках. Она подождала, парень подошел и спросил, как добраться до главной стоянки.
– Слушайте, это непросто объяснить, но я буду там проезжать. Садитесь, подвезу.
Незнакомец расположился на пассажирском сиденье. Когда Донна выезжала, он достал из-под куртки пистолет.
– Не останавливайся, – сказал он. – Поможешь мне. – И через несколько секунд добавил: – Будешь слушаться – ничего плохого не сделаю, но, поверь, я могу и убить.
«Вот, – подумала Донна. – Пришла моя смерть. – Кровь прилила к лицу, кровеносные сосуды сузились, начало подташнивать. – Боже, почему же я не позвонила Сидни перед выходом? Ну, он хотя бы ждет звонка. Может, обратится в полицию».
Похититель достал сумочку с заднего сиденья, извлек оттуда кошелек, посмотрел права.
– Так, Донна, едем на семьдесят первое шоссе.
Он взял десять долларов из кошелька. Ей показалось, что он делает это очень демонстративно – сворачивает банкноты, убирает в карман куртки. Потом достал из ее пачки сигарету и поднес к ее губам.
– Спорить готов, тебе хочется сигаретку, – сказал он и прикурил от автомобильной зажигалки.
Донна заметила у него на руке какое-то пятно, под ногтями тоже была грязь, но не масло и не смазка, а что-то другое. Он также демонстративно стер отпечатки пальцев с зажигалки. Она испугалась – это означало, что он наверняка профессионал, уже судимый. Он заметил ее испуг.
– Я – член одной группировки. Некоторые из нас – политические активисты.
Донна подумала, что похититель намекает на «Уэзерменов», хотя этого слова он не произносил. И, судя по тому что ее заставили ехать по семьдесят первому шоссе на север, он хочет бежать в сторону Кливленда. Она решила, что имеет дело с «городским партизаном».
Но, к ее удивлению, в районе Дэлавера он велел ей свернуть с шоссе и ехать по проселочной дороге. Она заметила, что он расслабился, как будто знал эту местность. Когда они остались на дороге одни, он приказал остановить машину.
Увидев, что вокруг пустынно, Донна решила, что никаких политических целей ее похититель не преследует и что он ее изнасилует или застрелит или и то и другое. Когда он откинулся на спинку сиденья, она поняла, что ее ждет нечто совершенно ужасное.
– Хочу посидеть минуточку, собраться с мыслями, – сказал он.
Донна сидела, положив на руль руки, глядя прямо перед собой и думая о Сидни, о своей жизни и о том, что сейчас будет. По ее щекам потекли слезы.
– Что такое? – спросил он. – Боишься, что я тебя изнасилую?
Ее задели сами слова и саркастический тон, она посмотрела на своего похитителя.
– Да, – ответила она, – боюсь.
– Ну и дура тупая. Тебе бы надо за жизнь свою бояться, а ты за задницу беспокоишься.
Это ее шокировало, отрезвило, и Донна тут же перестала плакать.
– Боже правый, ты совершенно прав. Я боюсь за свою жизнь.
Его глаза из-за очков она почти не видела, но голос смягчился.
– Распусти волосы.
Она так и сидела, вцепившись в руль.
– Распусти волосы, говорю.
Донна сняла заколку. Он распустил ей волосы, гладя их и приговаривая, какие они красивые.
Потом он опять изменился, начал орать и грубить.
– Ну ты, блин, и тупая! Как только во все это впуталась!
– Я впуталась?
– Ты посмотри на свое платье. На волосы. Ты же должна была понимать, что завлечешь кого-нибудь типа меня. И че ты делала на стоянке в полвосьмого утра? Дура хренова.
Донна понимала, что в чем-то он прав. Она виновата в том, что предложила его подвезти. И во всем, что произойдет потом. Но тут она осеклась, поняв, что похититель нарочно ее стыдит. Она слышала, что насильники так иногда делают, и знала, что вестись на это не следует. Но все же когда ты совсем беспомощна и до смерти напугана, мужику, который сидит рядом с огромным пистолетом в руке, несложно заставить тебя винить во всем себя.