Таинственная история Билли Миллигана (др. перевод)
Шрифт:
– Мужчины? – едва вымолвил Дэнни и так затрясся, что у него застучали зубы.
– Их присутствие очень важно, чтобы тебя защитить, – объяснила она. – Но будем и мы с Гэри. Слушай, думаю, надо дать тебе успокоительное.
Дэнни кивнул.
Джуди вызвала охранника и попросила поместить клиента в камеру, чтобы самой сходить за врачом. Когда они через несколько минут вернулись, Миллиган сидел в дальнем углу, съежившись, из носа шла кровь, которой он перепачкал все лицо. Он опять бился головой о стену.
Миллиган безучастно посмотрел на Джуди, и она поняла, что это уже не Дэнни, а хранитель боли.
– Дэвид? – спросила она.
Он кивнул.
– Мисс Джуди, мне больно. Очень больно. Я не хочу больше жить.
Джуди приподняла и обняла его.
– Дэвид, не говори так. Ты должен жить. Многие в тебя верят и помогут тебе.
– Я боюсь попасть в тюрьму.
– Туда тебя не отправят. Мы будем за это бороться.
– Я ничего плохого не делал.
– Дэвид, я знаю. Я тебе верю.
– Когда ко мне придет Дороти Тернер?
– Я же говорила… – и тут она поняла, что говорила это Дэнни. – Завтра. И с ней будет еще одна женщина, психиатр доктор Уилбур.
– Вы же не раскроете ей тайну?
Она покачала головой.
– Не раскроем, Дэвид. Что касается доктора Уилбур, в этом точно не будет необходимости.
7
Утро воскресенья 12 марта выдалось холодным и солнечным. Берни Явич вылез из машины и зашел в тюрьму с крайне странным предчувствием. Он как прокурор еще ни разу не присутствовал на психиатрической экспертизе подсудимого. Явич несколько раз перечитал и отчет Юго-западного центра, и полицейские отчеты, но совершенно не представлял, чего именно ждать.
Он просто не мог поверить в то, что все эти выдающиеся специалисты всерьез говорят о расщеплении личности. То, что посмотреть на Миллигана приехала сама Корнелия Уилбур, на него не произвело особого впечатления. Она верит в эту болезнь и ищет ее всюду. Следить надо будет за доктором Джорджем Хардингом. По мнению Явича, это самый уважаемый психиатр штата Огайо, он разоблачит любое притворство. Многие ведущие прокуроры, не отличающиеся особым уважением к показаниям психиатров, когда те говорят о невменяемости преступников, отмечают, что доктор Хардинг-младший – единственное исключение.
Собравшись, все расположились в обычной большой комнате со складными стульями, доской и столом, где на пересменку собирались полицейские.
Явич поздоровался с доктором Стеллой Кэролин и Шейлой Портер, социальным работником из Юго-западного центра, его также представили докторам Уилбур и Хардингу.
Потом открылась дверь, и прокурор впервые увидел самого Билли Миллигана. Рядом с ним находилась Джуди Стивенсон, она держала подзащитного за руку. Перед ними шла Дороти Тернер, за ними – Гэри. Они вошли, и Миллиган, увидев такое количество людей, оробел.
Дороти Тернер представила всех вошедших и посадила Миллигана ближе к Корнелии Уилбур.
– Доктор Уилбур, – тихонько сказала она, – это Дэнни.
– Здравствуй, Дэнни, приятно познакомиться. Как дела?
– Нормально, – ответил он, прижимаясь к руке Дороти.
– Я понимаю, что тут полно незнакомых людей и ты нервничаешь, но мы собрались, чтобы тебе помочь, – постаралась успокоить его Уилбур.
Они расселись, Швайкарт наклонился к Явичу и прошептал:
– Если ты не поверишь в то, что увидишь, я сдам лицензию.
Уилбур начала расспрашивать Миллигана, и Явич расслабился. Она напоминала ему симпатичную энергичную мамашу с ярко-рыжими волосами и насыщенно красной помадой. Дэнни ответил на ее вопросы, рассказал об Артуре, Рейджене, Аллене.
Корнелия Уилбур повернулась к Явичу:
– Понимаете, для множественной личности характерна готовность рассказывать о том, что случилось с другими, но не с ним самим.
Задав еще несколько вопросов и получив на них ответы, психиатр обратилась к Джорджу Хардингу:
– Яркий пример истерико-невротической диссоциации.
Дэнни посмотрел на Джуди и сказал:
– Она ушла из пятна.
Джуди улыбнулась и прошептала ему:
– Нет, Дэнни, у нее все происходит по-другому.
– Наверняка у нее внутри много народу, – настаивал Дэнни. – Со мной она так разговаривает, а потом начинает по-другому и такими умными словами, как Артур.
– Жаль, судья Флауэрс сейчас не с нами, – посетовала Уилбур. – Я понимаю, что происходит с этим человеком. И что ему нужно.
Дэнни мотнул головой и с возмущением уставился на Дороти Тернер.
– Вы ей сказали! Вы же обещали, но не сдержали слово.
– Нет, Дэнни, – ответила ему Тернер, – я ничего не говорила. Доктор Уилбур сама поняла, потому что встречала таких, как ты, и раньше.
Корнелия Уилбур мягким, но уверенным голосом успокоила Дэнни, глядя ему в глаза. Она коснулась своего лба рукой, и на ее пальце сверкнуло кольцо с бриллиантом, отразившееся в его глазах.
– Дэнни, ты совершенно расслаблен и чувствуешь себя хорошо. Тебя ничего не беспокоит. Успокойся. Можешь говорить и делать что хочешь.
– Я хочу уйти, – ответил Дэнни, – из пятна.
– Дэнни, мы согласны с каждым твоим желанием. Вот что. Когда ты уйдешь, я бы хотела поговорить с Билли. С тем Билли, который родился с этим именем.
Он пожал плечами.
– Я не могу заставить Билли выйти. Он спит. Только Артур и Рейджен могут его разбудить.
– Ну, тогда передай Артуру с Рейдженом, что я хочу поговорить с Билли. Это очень важно.
Взгляд Дэнни стал пустым. Изумление Явича все росло. Потом Миллиган зашевелил губами, тело резко дернулось, распрямившись, и он стал оглядываться по сторонам, словно ничего не понимая. Поначалу он молчал, а потом попросил сигарету.