Таинственная любовница
Шрифт:
— И это значит, что мы остаемся здесь? На сколько?
— Кто знает? Но мы все же попробуем.
Это сообщение вызвало удивительную реакцию у членов экспедиции.
Они все были в восторге. Табита тоже. Бедная Теодосия! Она была так расстроена. Думаю, Эван тоже. Но только по поводу Теодосии. Он был очень добр и нежен с ней — по-моему, сначала он был мужем, а уж потом археологом. И в глубине души я сравнивала…
Теодосия впала в меланхолию. Ее надежды рухнули.
— Она расстраивает Эвана, — говорила Табита. — Тибальт очень озабочен.
Меня охватило раздражение. Почему Тибальт говорит об Эване с Табитой? Я подозревала, что он слишком часто и много общается с ней. Несколько раз я заставала их за оживленной беседой. Я вспомнила сцену с Адрианом и подумала, замечали ли остальные члены экспедиции эти беседы, как заметил их Адриан?
Табита всегда была энергична и готова облегчить жизнь Тибальта. Именно ей пришла в голову мысль о том, что поскольку Теодосия угнетена задержкой отъезда, ей следует отвлечься от своего мрачного настроения. Табита решила, что неплохо было бы организовать небольшую экскурсию на раскопки, пригласив туда Теодосию.
— Пусть Теодосия сама увидит, как это интересно, — говорила Табита. — Я уверена, это поможет ей преодолеть все страхи.
Табита поговорила с Тибальтом, который дал разрешение, а потом она составила список экскурсантов. К моему удивлению, Теодосия сразу же согласилась поехать на раскопки. Она искренне хотела избавить Эвана от постоянного беспокойства, а себя — от своих страхов.
Леопольд Хардинг очень интересовался тем, что происходит на раскопках. Адриан рассказал, что несколько раз встречал Хардинга, и тот всегда расспрашивал о ходе исследований. Он выразил свое сочувствие, узнав, что экспедиция потерпела поражение, а позже сказал Адриану, что безмерно обрадовался, когда возродились надежды на успех.
— Он хотел бы увидеть все своими глазами, — сообщил Адриан, — и спрашивал, может ли надеяться присоединиться к нашей экскурсии. Когда Тибальт дал на это свое согласие, он пришел в совершеннейший восторг! Между прочим, Хардинг пригласил меня в свое хранилище. Хочешь тоже пойти?
Я согласилась, и мы пошли вместе.
Это был небольшой сарай на краю рынка, запертый на тяжелые замки, из чего я сделала вывод, что некоторые экземпляры были довольно ценными. Леопольд Хардинг сиял от восторга, показывая нам экспонаты своей коллекции.
— Обратите внимание на этот складной стул. Он украшен искусной резьбой. Видите львиную голову на верхней панели и львиные лапы на ножках? Я нашел его здесь, но возможно, это даже скандинавский стул. Никогда не знаешь, что найдешь — и где. Этот стул мог быть сработан в двенадцатом веке.
Адриан взял в руки какую-то пластину.
— Взгляните! Могу поклясться, это — подлинник. Я видел такие фигуры — фараон подносит дары Гору.
— Очаровательная вещица, — кивнул Леопольд Хардинг, — она способна ввести в заблуждение многих. Вы, наверное, подумали, что она была сорвана со стены гробницы. Но это не так. Она старая — но не настолько. Триста лет, я бы сказал. Можете представить, как я разволновался, когда она попала мне в руки.
Мне показалось, Адриан с неохотой отдал эту пластину Леопольду Хардингу.
— А посмотрите на это, — продолжал Леопольд Хардинг, взяв в руки какую-то шкатулку. — Емкость для драгоценностей. Видите инкрустацию из слоновьей кости и крошечные клетчатые панели на крышке? Одно из моих самых ценных приобретений.
Мы полюбовались шкатулкой, потом посмотрели еще кое-какие предметы. Он нам рассказывал о трудностях доставки подобного товара в Англию и о том, что гораздо удобнее приобретать драгоценности или миниатюры, которые можно перевозить при себе.
Он показал нам несколько ожерелий и серег из лазурита и бирюзы, выполненных в египетском стиле. Я пришла в восторг. Еще там была одна скульптура, которая привлекла мое внимание. Изображение бога Гора с головой ястреба. У ног бога расположилась фигура фараона. Бог-ястреб возвышался над фараоном, будто бы защищая его. Фигуры казались живыми. Скульптура была пяти футов в высоту, но пока я смотрела на нее, зачарованная, мне казалось, что она выросла до огромных размеров. Я не могла отвести взгляд. Было в ней что-то такое, что одновременно притягивало и отпугивало, внушало мысль о том, чтобы уйти прочь — и удерживало на месте.
Почувствовав, что кто-то прикоснулся к моему плечу, я испуганно вздрогнула. Это был Леопольд Хардинг. Он улыбался.
— Прелестно, правда? — сказал он. — Великолепная копия.
— А каким был оригинал? — поинтересовалась я.
— Никогда не видел, но он, несомненно, должен был украшать гробницу какого-то фараона. Эта скульптурная группа должна была отпугнуть грабителей. — Он повернулся к Адриану. — Ну вы знаете об этом гораздо больше, чем я.
— Сомневаюсь, — ответил Адриан. — Я никогда не видел внутреннего убранства неразграбленной гробницы.
— Скульптура довольно пугающая, не правда ли? А теперь я хочу услышать ваше мнение по поводу вот этого алебастрового украшения. Сфинкс, ни больше ни меньше. Он довольно хорош. И стоит немало. Очень искусно сработан.
Мы согласились. Потом осматривали другие интересные предметы, которые ему удалось найти. Но я продолжала думать о каменной фигуре Гора, и когда бы я ни обернулась, глаза ястреба смотрели на меня с угрозой.
Экскурсия получилась очень интересной, и, покидая сарай, мы сказали ему об этом, за что он тепло поблагодарил нас.
— Этот жест доброй воли заслуживает ответного, — весело сказал он. — Не забудьте взять меня с собой, когда поедете осматривать развалины.
Наша компания состояла из Теренса Гелдинга, который был у нас главным, Адриана и Эвана, которые помогали ему, Леопольда Хардинга, нашего гостя, Табиты, Теодосии и меня. Мы отправились на раскопки вечером, когда там уже не было рабочих. Когда я входила в эти подземные проходы, меня охватывало сильное волнение. Поэтому я понимала, что может чувствовать Теодосия. Теперь уже было заметно, что она беременна. Она опиралась на руку мужа. И я с удивлением отметила, что Теодосия выглядела смирившейся, искренне желающей развлечься этим небольшим приключением.