Таинственный человек дождя
Шрифт:
— Друзья мои, — сказал он. — Господь будет рядом с вами, потому что ваше дело правое. Освободите пленников, но будьте осторожны и не проливайте кровь. Я еще раз благословляю вас. Удачи вам!
— Вперед! — скомандовал Герберт Грейбрук.
***
Небольшой отряд бесшумно продвигался по узким тропинкам. Под ногами у бойцов не хрустнула ни одна ветка, не откатился в сторону ни один камень.
На опушке леса отряд остановился. Герберт внимательно осмотрел через подзорную трубу лежащую перед ним равнину.
Огромное пространство
— Видите зеленый холм справа от нас? — спросил Герберт.
Получив положительный ответ, он скомандовал:
— Займите позицию на нем быстро и незаметно!
Вытянувшись цепочкой, группа бойцов скользнула змеей по песчаной тропинке, на мгновение скрылась за невысоким бугром, снова показалась на лужайке и тут же исчезла в овраге. На вершине холма не шевельнулся ни один куст.
— Не разговаривать и не шевелиться! — приказал руководитель. — Я вижу две повозки на дороге в Твикенхэм!
Через несколько минут повозки скрылись за деревьями, и отряд продолжил движение вперед.
— Послушай, Баг, — шепнул Билл Слейд соседу. — Видишь там, вдали, несколько темно-зеленых пятен? Эта местность называется Вудленд. Там начинается тропинка, выйдя на которую мы сможем как следует позабавиться — Остановитесь! — прозвучала команда. — Слейд и Баг с десятком парней займут позицию слева; Фламинго и Рай — дер — это был невысокий широкоплечий парень — с другим десятком располагаются справа. Остальные вместе со мной атакуют по моей команде.
Грейбрук поднялся на небольшой бугор и скрылся за кустами. Отсюда он мог видеть в подзорную трубу весь Вудленд и дорогу в Твикенхэм.
Унылая процессия юных арестантов через час после полудня достигла деревушки Хоунслоу и сделала там остановку. Охранявшие пленников солдаты нуждались в отдыхе.
— Хлеба, ветчины и омлет! — потребовал сержант Муфкинс у хозяина небольшого деревенского кабачка, возле которого остановились повозки. — Смотри, чтобы пиво было свежим и водка крепкой! Это реквизиция!
Хозяин кивнул с унылым видом. Он знал, что лондонские чиновники не очень охотно принимали счета на реквизицию.
— Я предпочел бы получить оплату звонкой монетой, господин, — неуверенно промямлил он.
— Молчи, осел! — бросил сержант. — Я сказал, что мы заказываем все в порядке реквизиции! И я добавляю к заказу еще шесть бутылок вина… И побыстрее, а не то познакомишься с моей саблей!
Что-то ворча себе под нос, кабатчик бросился выполнять заказ.
Его жена, пышущая здоровьем симпатичная крестьянка, подошла к Муфкинсу.
— Можно, я накормлю хлебом с чаем ваших мальчишек? — спросила она. — Это не нужно будет включать в счет.
— Что? Хлеб и чай? Почему бы не подать им курочку, зажаренную в испанском вине? Ни глотка воды, понятно? Их накормят, когда мы доберемся до места; там их ждет замечательный обед: плетка вместо
Солдаты, набросившиеся на омлет с большими кусками ветчины, который они щедро запивали вином, грубо расхохотались.
— Бренди! Полные стаканы бренди каждому из нас! — промычал Муфкинс, хлопнув хозяина по плечу.
Арестанты, измотанные долгой дорогой, уселись на обочине, полумертвые от голода и жажды.
— Бедный малыш! — воскликнула хозяйка. — Я дам ему напиться, хотя бы только ему!
И она подошла с кувшином, наполненным свежей водой, к худенькой бледной фигурке.
Муфкинс одним ударом выбил у нее из рук кувшин, разлетевшийся на множество осколков.
— Девчонка не пьет! — прорычал он. — Ни вино, ни воду. Она имеет право пить только свою кровь, если захочет!
Схватив висевшую у него на поясе плеть, он принялся избивать девочку.
— Вот тебе хлеб, вот тебе вода! — хрипел он. На плечах девочки появились красные рубцы с проступившей кровью.
Девочка пронзительно закричала и упала.
— Вставай! — заорал сержант, изрядно отхлебнувший крепкого бренди и заметно захмелевший.
Но девочка уже не могла подняться.
— Тогда вот тебе добавка!
Удар, нанесенный рукояткой плети, пришелся девочке по голове.
— Дикое животное! — закричала хозяйка. — Я не могу вынести этот ужас! Побойся Бога, он видит твою жестокость и не простит ее тебе!
— Вот и хорошо! — ухмыльнулся Муфкинс. — Пусть он посмотрит, как я учу уму-разуму жалких бродяг! И он еще увидит, как я воспитываю женщин, которые лезут не в свое дело!
И он ударил по лицу добрую женщину.
— Еще стакан бренди, и мы идем дальше! — проревел сержант.
Ударами плетки он поднял на ноги еле живых арестантов. Двое самых крепких подняли Оладушку и повели ее, держа под руки.
Казалось, что белокурую девочку увлекает ее собственный вес, и ей не нужно прилагать ни малейших усилий, чтобы переставлять ноги. Капли крови с ее плеч падали на тропинку. Солдаты, которым крепкие напитки ударили в голову, не щадили юных арестантов, осыпая их ударами и грязными ругательствами. Над колонной раздавались крики, стоны, рыдания, но они были не способны вызвать жалость у палачей, которым страдания жертв только придавали сил. Если несчастный малыш падал без сил на землю, град сыпавшихся на него ударов заставлял несчастного вскакивать и с криками боли и продолжать свой крестный путь.
Скоро они добрались до Вудленда.
***
Грейбрук увидел облако пыли, поднявшееся над тропой и постепенно приближавшееся к засаде. Он опустил подзорную трубу.
— Все готовы?
Уже можно было слышать крики пьяных солдат и заглушавшее все остальные звуки нечеловеческое рычание сержанта Муфкинса, ругавшегося так отвратительно, словно он был язычником.
Баг взглянул на своего соседа Билла. Тот спрятал кинжал в ножны и принялся засучивать рукава. Его кулаки напоминали кувалды.