Таинственный ключ и другие мистические истории
Шрифт:
Про мисс Тревлин думали, что она беззаботная, всегда готовая к увеселениям барышня, чье сердце совершенно свободно от серьезных чувств. И никто, даже ее матушка, не догадывался, насколько прочно в память Лиллиан врезались дни, проведенные с Полом, и как сильно она скучает по этому юноше. О нем не было ни слуху ни духу. Из дома ничего не пропало, сам Пол исчез, не взяв жалованья, и единственной причиной его побега могло считаться странное письмо. Бедфорд, увы, не ведал, из какого города оно пришло, он вообще только и смог разобрать, что слово «Италия» на конверте.
Миледи тщетно наводила справки, и по прошествии нескольких месяцев Пол перестал быть предметом
– Лиллиан, Лиллиан! Ах, какая у меня новость! Садись и слушай, потому что история ужас до чего романтическая, и в ней будет настоящий герой! – трещала Мод, ворвавшись в прелестный будуар своей подружки.
Сезон был в самом разгаре; Лиллиан, утомленная после бала, лежала на кушетке. Мод появилась как раз вовремя, ибо девушка успела заскучать и нуждалась в развлечении.
– Послушай, и тоже, подобно мне, загоришься любопытством, – пообещала Мод.
Шляпка была брошена на один стул, зонтик от солнца – на другой; перчатки вообще улетели в неизвестном направлении, а Мод Черчилл присела к подруге на кушетку и начала:
– Помнишь, некоторое время назад в газетах писали о юноше, участнике итальянской революции [3] , который спас товарищей от взрыва?
3
Имеется в виду революция 1848–1849 годов в Ломбардии и Венеции, управляемых Австрийской империей. Задачами революции было установление гражданских прав и свобод, ликвидация феодальных пережитков и впоследствии – воссоединение с Италией.
– Помню, и что? – сказала Лиллиан, резко садясь.
– Так вот теперь он – мой кумир, и нынче мы с ним познакомимся!
– Продолжай, не томи! Расскажи мне все без утайки! – воскликнула Лиллиан.
– Дело было так: офицеры держали совет, а город – не помню, как он называется – в это время был под обстрелом. Вдруг снаряд влетел прямо в комнату. Все застыли – будет взрыв! И тут один юноша схватил снаряд и выбежал вон, рискуя собственной жизнью ради спасения товарищей.
– Конечно, я это помню.
– А среди офицеров оказался англичанин. Отвага юноши потрясла его, он навел справки и узнал, что герой – бедный сирота. Тогда этот англичанин, мистер Тальбот, его усыновил. Сам он был богат, одинок и уже немолод. И года не прошло, как он умер, оставив своему приемному сыну, Паоло, титул и капитал.
– Ах, я очень, очень рада! – вскричала Лиллиан, хлопая в ладоши. – Как романтично, как прелестно!
– Думаешь, истории конец? Нет, дорогая подруга, главная порция романтики впереди! Молодой Тальбот сражался, а потом приехал в Англию, чтобы вступить в наследство. Имение его где-то в Кенте, говорят, очаровательная усадьба; да и капитал немаленький. Что ж, он это заслужил. Моя маменька наслышана о молодом Тальботе от миссис Лэнгдон, которая водила знакомство со старым Тальботом и встречалась с его приемным сыном. Разумеется, все наши барышни с ума сошли: спят и видят, как бы заманить героя в гости, ведь он вдобавок очень хорош собой и превосходно воспитан. А теперь самое печальное: молодой Тальбот помолвлен с одной красавицей-гречанкой, которая прибыла в Англию одновременно с ним. Живет она в Лондоне; при ней компаньонка – все как у настоящей леди. Миссис Лэнгдон нанесла ей визит и была очарована. Наши джентльмены, которым довелось увидеть эту девицу, бредят ею и называют не иначе как Еленой Прекрасной, потому что ее имя – действительно Елена.
На этом слове Мод пришлось сделать паузу, чтобы перевести дух, и у Лиллиан появилась возможность задать вопрос.
– Сколько лет этой Елене?
– Говорят, лет восемнадцать-девятнадцать.
– Она очень красива?
– Если верить Фреду Рэли, от ее красоты может помутнеть разум.
– Когда же свадьба?
– Точно не знаю. Наверное, как только Тальбот вступит в свои права, так они сразу и поженятся.
– Ну а он каков собой? Под стать своей невесте?
– Говорят, что да. Тальбот как раз достиг совершеннолетия, лицом и повадкой – настоящий романтический герой.
– И мы с ним встретимся? Как твоей матушке это удалось?
– Видишь ли, миссис Лэнгдон надеется, что ее стараниями Тальбот станет светским львом, вот она его к себе и пригласила. Тальбота не волнует популярность в гостиных, он погружен в собственные дела и вообще чересчур серьезен. В обществе его, такого интересного, обласкали бы, но ему это не нужно. Наверное, он слишком много пережил, вот и считает чепухой положение в свете. Тем удивительнее, что Тальбот сразу согласился на визит. Милая Лиллиан, ты непременно должна быть сегодня у миссис Лэнгдон.
– Тысяча благодарностей. Я хотела отдохнуть – мама недовольна тем, что меня вечно нет дома, – но с тобой, Мод, и с твоей матушкой она меня легко отпустит, ведь это будет тихий вечер, насколько я поняла? Итак, что же мы наденем?
И разговор перекинулся на неисчерпаемую тему.
Когда вечером Лиллиан приехала в дом своих друзей, герой был уже там. Девушка притаилась в нише, чтобы взглянуть на него, оставаясь невидимой. Гости, толпившиеся перед дверьми, один за другим проследовали в залу, и наконец-то Лиллиан увидела молодого Тальбота. К счастью, в этот момент она была одна, иначе кто-нибудь непременно заметил бы ее внезапную бледность.
– Да ведь это Пол, мой Пол!
Она узнала его мгновенно, хотя он прибавил в росте, отпустил усы и держался как воин. Да, он повзрослел, посерьезнел, сделался интереснее внешне, но остался «ее Полом». Именно так Лиллиан, вспыхнув от гордости и радости, назвала его про себя. Глядя на молодого человека, она с наслаждением чувствовала, что знает его лучше всех гостей и больше всех гостей его любит. Детское увлечение осталось живо в ее сердце.
«Узнает ли он меня?» – гадала Лиллиан, глядя в зеркало, которое отражало стройную фигурку, золотистые волосы, белые плечи и сияющие глаза, царственную посадку изящной головы, блеск жемчужных зубов меж алых губок, которые сложились в прелестную, непосредственную и счастливую улыбку.
«Слава богу, я недурна собой. Надеюсь, ему это понравится», – подумала Лиллиан.
Она отвела со лба пару локонов, потуже затянула пояс и расправила складки своего воздушного платья, по-девичьи трепеща в дивном предвкушении.
«Сделаю вид, что не знаю его, и посмотрю, как он себя поведет».
Конечно, это была шалость, спровоцированная уверенностью в своей власти, ибо Лиллиан, первой увидев Пола, получила преимущество. Предупреждена – значит, вооружена – так она рассуждала. Не боясь выдать себя, она жаждала упиться удивлением на лице Пола.