Таинственный монах
Шрифт:
"Эх, надо было заглянуть в него, когда брал с комода", — думал Игорь, доставая из кармана кошелек. Открыл его и, не глядя на купюру, протянул ту девушке. Она расправила ее, и путешественник вздохнул с облегчением (надеясь, что она не заметила этого). Рубль был с портретом все того же Троцкого.
Пока девушка отсчитывала сдачу, Игорю удалось разглядеть и остальные купюры из кошелька. Вместо привычных российских рублей с городами, в нем оказались несколько рублей, трешник с портретом неизвестного Ермилову политика, червонец и четвертной с портретами Ленина.
Игорь сгреб мелочь рукой,
Игорь медленно шел в сторону Чистых прудов, туда, где когда-то началось его путешествие. Мимо проносились непривычные автомобили, изредка Игорь останавливался и рассматривал редкий транспорт. Вот проехал темный правительственный лимузин.
"Любопытно, а какие в этой реальности марки автомобилей, — подумал вдруг Ермилов, — неужели существует "Руссобалт"? Вполне возможно, имеется и Горьковский автомобильный завод?"
Насчет того, что в этой реальности есть ВАЗ, УАЗ или, скажем, КАМАЗ, Игорь не был уверен, быть может, тут совершенно иные заводы. А если и существует ВАЗ, то не обязательно, что он находится в Тольятти. Хотя, скорее всего, города с таким названием просто могло и не быть.
"Нет, гадать не стоит. Неблагодарное это дело", — решил Игорь.
Ермилов не спешил. Он брел по московским улицам, оставляя на только что выпавшем белоснежном снеге следы. Свернув к пруду, Игорь остановился. Тот был покрыт льдом. На лавочках никого нет — холодно.
Знакомая скамейка, где в его реальности Заварзин дал ему чемоданчик с бумагой из семнадцатого века. Взгрустнулось. Вполне возможно, что именно здесь Игорь, тот, что был сейчас в Лондоне, встречался с полковником.
Тронул лавочку рукой. Захотелось курить. Достал папиросы, их Игорь прихватил в квартире. Они у него лежали там, где в его реальности путешественник хранил сигареты. Прежде чем взять папиросы, Ермилов минут пять разглядывал коробку. Знакомая пачка, такие Игорь видел в исторических фильмах, — "Казбек". Попытался найти надпись, где изготовлено, но ничего не обнаружил.
Достал папироску и закурил. Сделал пару затяжек. Вкус непривычный, как-никак привык к легким сигаретам. Усмехнулся, понимая, что рак легких можно одинаково заработать, какие сигареты или папиросы ни кури. Затем мысленно отругал себя за то, что не сообразил приобрести в "Детском мире" атлас. Любопытно было не спеша рассмотреть, как сложилась геополитическая обстановка в мире. То, что Великобритания — центр зла, это еще ни о чем не говорило. Любопытно было взглянуть, какую территорию охватили щупальца ССПР. На карте, что висела в отделе литературы, можно было видеть, что розовое пятно раскинулось "от тайги до британских морей". Но разве это что-то дает? Что было в этой реальности, что позволило ССПР подмять под себя еще и всю Европу?
Ермилов затушил папиросу, окурок бросил в стоявшую рядом с лавкой урну. Он отметил, что точно такие же стоят почти у каждой скамейки. Решил, что на все вопросы ответ получил, только тогда, когда прочитает книгу. Заодно полазает по книжному шкафу, то, что у его "двойника" в этой реальности он был, Игорь не сомневался.
От Чистых прудов до станции метро пройти, как предполагал путешественник, совсем ничего. Можно было бы вернуться к "Детскому миру" и уже оттуда отправиться домой. Ермилов, когда вышел из квартиры, задумался, как он доберется до Лубянки. Ехать на машине не хотелось. Все сомнения развеялись, когда увидел знакомую букву — М. То, что это не мужской туалет, путешественник не сомневался. Даже промелькнула мысль, что строить метро в этой искаженной стали в те же года, что и в нормальной реальности.
— Интересно, — произнес Игорь вслух, — а первая станция была в Сокольниках или в другом месте?
На его вопрос никто не ответил. Народу сейчас на улице было мало, и им явно не до Ермилова. К тому же, кто мог дать гарантию, что его любопытство не привело бы Игоря опять на Лубянку, только уже не в качестве сотрудника спецслужб.
Путешественник отыскал станцию и спустился под землю. Скоростной состав доставил его почти до дома. Оставалось только подняться на поверхность и прогуляться. Всего-то пару кварталов. Уже на выходе в потрепанном от времени киоске он купил газету "Пролетарский спорт". Развернул и тут же на улице стал жадно читать, усевшись на холодную скамейку.
По видам спорта, которые любимы у народа, оказывается, можно узнать многое. Вот, например, тут существовал футбол. Есть предположение, что существовал он в России задолго до революции и так понравился народу, что большевики не смогли его вытравить. Отсюда предположение, что восстание рабочих и крестьян все-таки тут было. Обратим внимание и на то, что почетом тут пользовались: фигурное катание, водное поло и даже баскетбол. Последний, как предполагаю, был скорее связан с афроамериканским угнетенным народом, а уж никак не с Соединенными Штатами. Также в газете упоминалось о русском хоккее, игры которого как раз шли на новеньком стотысячном стадионе на Красной Пресне, а вот о канадском, столь любимой в реальности Игоря, ни слова. Всю газету путешественник от корки до корки просмотрел. Ни намека. Явно не достоин он пролетарского внимания. Зато на лапту целый лист выделили.
"Ну, уж нет! Не хочу я жить в этом мире. Не желаю быть агентом 007", — подумал Ермилов.
Газетку сложил и запихнул в карман пальто. Достал папироску и закурил. После чего не спеша направился к дому.
Когда папироса догорела, по привычке бросил ее себе под ноги. Не пройдя и пяти метров, его остановил хриплый грубоватый голос:
— Прошу предъявить ваши документы!
Игорь остановился и обернулся. Перед ним стоял милиционер, в темно-синей шинели, без погон. Знаками отличия служили ромбики и шевроны. На голове был шлем, чем-то напоминавший те, что носили в тридцатые годы. Явно дизайнер этой формы не Юдашкин. Хотя…
— Сержант постовой службы Прокопчик, — представился он, — ваши документы.
Зная, что с корочками все в порядке, Игорь протянул их милиционеру.
— Прошу прошения, товарищ лейтенант, — промямлил Прокопчик, меняясь в лице и пытаясь найти какое-то оправдание задержанию. Пробормотал заплетающимся языком: — Вы обронили окурок.
Ермилов взглянул туда, куда указывал милиционер. Вернулся, наклонился и поднял окурок. Отыскал урну, направился к ней и бросил туда. Бычок ударился о противоположную стенку сосуда и упал на дно.