Таинственный обоз
Шрифт:
— Перекрестись, — строго потребовал сотник.
— Ей-богу правду говорю, — начал торопливо креститься мужик. — Нет в нашей округе ни гати через болото, ни барышни, что в усадьбе у развилки живет. Христом-Богом клянусь.
— Верим, верим, — сказал прапорщик, останавливая мужика. — Скажи, как отсюда попасть к тракту?
— На выбор, барин. Желаете, через город. Это, значит, скакать по большаку вперед. А можно повернуть назад и у развилки свернуть на зимник. Коли снова не верите, переспросите у любого в деревне, — с обидой закончил он, косясь на сотника… Когда офицеры возвратились к отряду, сотник со злостью ударил кулаком по седлу.
— Ну и шуточки у барышни! Встретил бы ее сейчас, не посмотрел бы на пол и внешность, велел бы задрать платье повыше и плетюганов всыпать сполна.
— Дай Бог, сотник, чтобы сие оказалось простой шуткой, — проговорил задумчиво прапорщик. — Сдается мне, что здесь пахнет чем-то гораздо хуже. Знать бы доподлинно чем.
— Верно говорите, ваше благородие, — откликнулся маячивший за спиной сотника урядник. — Та панночка мне тоже крепко не приглянулась. Особливо после того, як два раза на своего кучера зыркнула. Молодая панночка, а смотрит на него, словно нашкодившая цуцэня на хозяина. Голову под саблю кладу, що вовсе не кучер он ей.
— Ладно, хватит об этом, — резко сказал сотник, вскакивая в седло. — Все мы задним умом богаты. Лучше думайте, как наверстать упущенное время да снова в дурнях не оказаться.
3
Безжалостно нахлестывая лошадей, кучер гнал их до тех пор, пока барышня не обняла его сзади за плечи.
— Отдохни, милый. Страшным русским казакам уже не догнать нас, — ласково проворковала она по-французски.
Кучер придержал коней, сорвал с головы облезлый треух, вытер им вспотевшее лицо. Разогнувшись и распрямив плечи, этот минуту назад невзрачный мужичонка превратился в стройного, миловидного, с тонкими чертами лица молодого человека с ниспадающими на лоб и уши светлыми волосами.
— Мари, сколько можно повторять, чтобы ты говорила лишь по-русски, — недовольным тоном проговорил он, поворачиваясь к спутнице. — Или еще раз напомнить, где и зачем мы находимся?
— Прости, Мишель, — виноватым голосом произнесла девушка уже по-русски. — Но после встречи с этими ужасными казаками у меня все вылетело из головы. Насколько ты оказался прав, когда предупредил о возможной погоне и решил затеять этот маскарад.
— Просто я хорошо знаю нашего противника, Мари. Он не так глуп, как считают наши маршалы и генералы. Мы не могли уже столько дней находиться в русском тылу и не вызвать подозрений. Особенно после того, как были вынуждены заменить свои непригодные для здешних снегов повозки на сани. Я стал опасаться погони сразу после посещения монастыря, однако лишь здесь, у развилки, представилась возможность проверить это предположение. Я догадывался, что преследователи обязательно станут ломать голову над тем, какую из дорог мы выбрали, и наверняка будут расспрашивать о нашем обозе встречных. Этими столь нужными им очевидцами мы с тобой, Мари, и стали.
— Милый, но как хорошо русские осведомлены о нас! А тебя словно видели в лицо.
— Страшно не это, Мари, а то, что они почти догнали нас. Правда, нам с тобой удалось пустить их по ложному следу и выиграть этим несколько часов.
Со счастливой улыбкой на лице девушка теснее прижалась к спутнику, стала перебирать пальцами пряди его волос.
— Не зря твой дядя-генерал направил нас с этим солдафоном-капитаном, ты один стоишь больше его эскадрона. А как я рада, что ты, Мишель, взял меня с собой. Я так давно не видела тебя! С начала нашего знакомства еще никогда мы так надолго не разлучались.
— Ты права, Мари. С тех пор, как три года назад в холодном Петербурге молодой француз, учитель танцев, познакомился с хорошенькой соотечественницей-гувернанткой, мы всегда были вместе. Лишь война заставила нас на время расстаться.
— Милый, но она сделала тебя кавалером ордена Почетного легиона. Его ленточка так тебе к лицу, когда ты в мундире! Разве могли мы мечтать о столь высокой награде за свои труды, когда вдали от нашей милой Франции выполняли все, что она нам приказывала? А сколько мы совершили уже после того, как наша армия вступила в пределы России?
— И все-таки война разлучила нас, Мари. Я так тосковал без тебя, однако смог отыскать лишь совсем недавно. Ничего удивительного: люди нашей профессии чаще всего не принадлежат самим себе.
— Зато после этого мы не расставались. Ты даже сейчас настоял, чтобы дядя разрешил нам обоим отправиться за обозом. Как я счастлива, Мишель… — и девушка, закрыв от избытка чувств глаза, уткнулась лицом в густые волосы на затылке мнимого кучера.
— Я тоже, дорогая, — ласково проговорил тот, осторожно освобождаясь от объятий. — Однако необходимо торопиться. Капитан ждет нас, а казаки скоро вновь будут на верном пути…
Выслушав лейтенанта, капитан долго молчал, уставившись отсутствующим взглядом в пламя костра.
— Как быстро русские опять станут для нас реальной угрозой? — наконец спросил он.
— К сожалению, слишком скоро. Правда, нам удалось выиграть у них несколько часов, но нас преследуют казаки, которым неизвестна усталость. Уверен, сегодня к вечеру мы будем иметь честь познакомиться с ними поближе. Если, конечно, не примем к тому времени каких-либо решительных мер.
— Решительные меры — это крайний случай, лейтенант, — назидательно заметил капитан. — Я послан сюда не сражаться с русскими, а спасти от них золото и драгоценности Франции. Чтобы избежать ненужного риска и обхитрить противника, со мной отправлены вы, которые, по словам вашего дядюшки-генерала, весьма умны и сообразительны. Я уже не говорю о прочих достоинствах, которыми должен обладать ваш компаньон по ремеслу, — язвительно усмехнулся капитан. — У вас нет желания делом подкрепить столь лестную характеристику дядюшки? Тем более что после возможной встречи с казаками такого случая уже может не представиться.
Лицо лейтенанта вспыхнуло от негодования, однако он сумел сдержаться.
— Что можете предложить вы сами, капитан?
— Чтобы предлагать, необходимо хорошо знать местность и обстановку, в которой находишься. А со здешними жителями разговариваете лишь вы. Так что все козыри в ваших руках.
— Именно поэтому я настаиваю на решительных мерах. Обмануть казаков снова, как это произошло у развилки, вряд ли удастся. Любые другие подобные полумеры могут лишь задержать их, но не избавят нас от погони. Поэтому нужно устроить русским большое кровопускание, которое надолго отобьет у них охоту к преследованию. У меня есть план, как сделать это.
— Довольно интересно, — с иронией произнес капитан. — Внимательно слушаю.
Лейтенант огляделся по сторонам, вытащил из кучи сваленного возле костра валежника тонкую ветку. Провел ее концом по снегу между собой и капитаном линию.
— Это зимник, по которому мы скачем, в десятке верст от нас его пересекает небольшая речушка. Что интересно, ее питают воды подземных теплых источников, которые не дают ей замерзнуть даже в лютые морозы. Поэтому ее берега представляют сейчас непролазную грязь, и в самом узком месте между ними переброшен мост, по которому проходит зимник. Если его уничтожить… — лейтенант сделал паузу, с улыбкой взглянул на собеседника.